Мещанин Константин Яковлев Черец, проживая долгое время в номерах Соловьева на Большой Спасской улице, систематически занимался обиранием бедного люда под предлогом найма их на разные несуществующие должности.
В октябре 1891 года, проходя по Даеву переулку, Черец обратился к дворнику дома Карчагина с просьбой порекомендовать ему двух способных и расторопных людей.
— Для какой же надобности?
— Одного — на должность швейцара, другого — в рассыльные.
— Куда же?
— В Александровскую общину. Я сам там служу, и начальство поручило мне подыскать нужных людей.
Черец вручил дворнику свой адрес.
На другой день дворник послал к нему своего знакомого крестьянина Егора Дмитриева Молчанова. Наниматель принял его очень любезно. Ласково спросил: есть ли у него залог?
— Какой у меня, батюшка, залог?.. Нельзя ли как-нибудь обойтись без него?
— Делать нечего, как-нибудь обойдемся. Только вы потрудитесь приготовить на книжку и кое-какие мелкие расходы.
— На какую же это книжку?
— На такую, по которой у нас все живут.
— А сколько?
— Пять рублей.
— У меня три рубля последних. Если нужно, возьмите.
Черец взял трешницу и уже больше не показывался
на глаза Молчанову. Озадаченный таким исходом дела, последний заявил о случившемся полиции.
По справкам оказалось, что Черец систематически занимался обиранием бедняков под предлогом дать им выгодные места. По показанию на суде Наумова, швейцара номеров Соловьева, к Черецу каждый день являются бедняки и со слезами просят возвратить им взятые обманно деньги. Черец же приказывает таких лиц выгонять без всяких рассуждений.
— Сколько мне пришлось за время его житья у нас, — вздохнул Наумов, — выслушать проклятий, призываемых на его голову, — бездна!
— А он что же отвечал им?
— А он и в ус не дует. Говорит: «На то и щука в реке, чтобы карась не дремал».
На суде виновность Череца была выяснена во всей наготе. Мировой судья Сухаревского участка приговорил его к трем месяцам тюремного заключения.
<< Назад Вперёд>>
