К мировому судье города Одессы в 1870-х годах вошел растрепанный человек в чуйке Василий Детков и благообразно одетый молодой парень Иван Танин.
ДЕТКОВ (судье). Как твое благородие думает, можно, значит, ни про что в рыло совать?
СУДЬЯ. Позвольте, что такое? Как ваша фамилия?
ДЕТКОВ. Василий Детков.
СУДЬЯ. В чем состоит ваша жалоба?
ДЕТКОВ. Были мы, значит, в погребке с Иваном Ермиловым, Танин прозывается. Сперва я ему поднес махонькую, а после он мне. Далее, значит, заспорили мы. Я, значит, доказывал, что наше мастерство столярное не в пример лучше и честнее поварства. Работаем себе в комнатах, чисто, значит, и работы всегда вдоволь… А он, Иван Ермилов, говорит: воры вы — плотники, как пошабашили, так и тащите домой по куску доски. Взяло, значит, это меня за сердце. Я и говорю: мы ежели и возьмем в кой разы кусок деревца, то с ведома рядчика. А хозяин видит и ничего не говорит. А вот вы, повара, так вы прямо крадете с базару деньги, обманываете господ и пропиваете в кабачках половину того, что вам дают на базар. Иван Ермилов, значит, как вскочит, как взъерепенится, да и бац меня прямо в рыло… Воля твоя, праведный судья, а дарить этого я ему не могу.
СУДЬЯ. Значит, вы желаете завести на него жалобу?
ДЕТКОВ. Желаем… А как теперича по закону? Какой мой обидчик подвергнется казни?
СУДЬЯ. Да вы лучше помиритесь.
ДЕТКОВ. Он меня кровно обидел.
СУДЬЯ (обвиняемому). Ваше имя и фамилия?
ТАНИН. Иван Танин.
СУДЬЯ. Звание ваше?
ТАНИН. Повар-с.
СУДЬЯ. Это не звание, а мастерство ваше, профессия. А вы скажите звание.
ТАНИН. Повар, как есть повар.
СУДЬЯ. Я уже вам сказал, что это не звание. Кто был ваш отец: купец, крестьянин или другое имел звание?
ТАНИН. Отец мой был мужик, а я — повар. Каждый сам себя обслуживает-с. У генерала сын может быть поваром и сын повара может быть генералом.
СУДЬЯ. Все это так, но вы не генерал, так и скажите ваше звание.
ТАНИН. Повар, самый настоящий повар. С самого измальства был и умру поваром, служил у генералов и миллионеров. Знают-с меня в Одессе генерал Пашков и два графа.
СУДЬЯ. Вы все не то говорите. Отвечайте мне: ваш отец был крестьянин?
ТАНИН. Мужик ничего не знающий.
СУДЬЯ. Крестьянин?
ТАНИН. Вестимо. А то кому ж ему быть?
СУДЬЯ. Государственный?
ТАНИН. Нет-с, похуже. Мы — люди государственные. А ему куда ж там, просто мужик.
СУДЬЯ. Вы оскорбили господина Деткова. Советую вам помириться.
ТАНИН. Мириться так мириться, я от этого не прочь. А что я его смазал раз, то это пущай ему наукой будет. Они, сиволапые, в Одессе не знают никакой амбиции, никакого уважения.
СУДЬЯ. Но ведь вам известно, что драться нельзя.
ТАНИН. Еще бы не известно. Но разве я дрался? Я его в науку пустил, это не драка. Я сам — человек, живший в генеральских и графских домах, знаю всякое почтение и обходительность.
СУДЬЯ. Но ударить человека в лицо не доказывает того, что вы говорите.
ТАНИН. Как, кого-с и где. Мы тоже на этот счет законы знаем.
СУДЬЯ. Таких законов нет, чтобы можно было бить кого бы то ни было и где бы то ни было. Советую вам помириться.
ТАНИН (Деткову). Что ж, кум, аль мириться будем?
ДЕТКОВ. Теперь ужо и кум.
ТАНИН. Ну да, кум. Твоя жена крестила у моей сестры, значит, и кум. Что ж, завтра Вознесение — хочешь штоф на мировую?
ДЕТКОВ (почесывая голову). Что ж, разве уж для его благородия господина судьи, чтобы, значит, не беспокоить его. Идет. Штоф завтра и штоф на Троицу.
ТАНИН. Идет-с.
СУДЬЯ. Так помирились?
ДЕТКОВ. Пущай его, помирились.
СУДЬЯ. Ну, с Богом, прощайте.
<< Назад Вперёд>>
