6
В 1973 году в «Литературной газете» была опубликована серия материалов, посвященных деятельности бригад шабашников в новостройках Москвы. Корреспондент «Литературки» устроился работать в одну из государственных контор по благоустройству. Отработав там два месяца, он написал репортаж о том, почему частники работают лучше, чем сотрудники государственного учреждения. Шабашники, которые обивали дерматином двери, циклевали полы, клеили обои в квартирах новоселов, были названы, естественно, хапугами и дельцами. Автор признал, что они, конечно, работают в чем-то лучше, чем госконтора. Но милиции надо разобраться с этим явлением – из примерно 14 млн рублей, что москвичи тратят каждый год на ремонты в новых квартирах, 10 миллионов уплывает частнику. Непорядок!
А через пару месяцев в редакцию «Литературной газеты» пришло, и что самое удивительное, было опубликовано, анонимное письмо от бригады шабашников:
Понятно, что «Литературка» – это не официозная «Правда». И публикация письма шабашников – это скорее фрондерство, а не признание легальности частного уклада. Но характерен сам факт – даже в официальных советских СМИ подтверждается, что частник более качественно работает, он предприимчив и более гибок, чем неповоротливые профильные госструктуры.…Учтите, что если нам запретят заниматься дверьми и циклевкой (как в свое время фотоделом), мы найдем себе новые формы работы. В нашем деле инициатива, смекалка, изобретательность и коммерческая расторопность окупаются мгновенно и очень щедро. Потому что в сфере бытовых услуг и особенно новых форм мы – шабашники – доминировали и будем доминировать. Нам ведь не нужно согласовывать и носить на подпись тысячу бумажек, чтобы вбить лишний гвоздь или изменить устаревший стандарт.
Анонимное письмо от бригады шабашников, «Литературная газета», 1973 г.
И действительно, как так? Он может, а официальные плановики и снабженцы нет. Ответ прост. Надо по-настоящему жить делом, которым занимаешься. И если в среде сотрудников госучреждений энтузиазм на рабочем месте был, несмотря на все пропагандистские усилия, скорее исключением, чем правилом, то цеховик, толкач, да тот же фарцовщик не мог заработать своих денег, а тем более больших денег, не вложив в дело всю свою энергию и деловую хватку. Им надо было действительно работать, а не отбывать рабочий день в конторе.31 января 1982 года в местной газете «Советское Зауралье» была напечатана статья «Крах фирмы Марка Шермана и К°». Автор – завотделом фельетона Михаил Забегай. До суда, естественно, как принято. Так вот, в этой статье хоть автор и кривляется, называя меня преступником, но проглядывает ко мне уважение. В части дела, его объема… Называя меня дельцом и жуликом, он все вопрошает: как так частник может, а снабженческие организации не могут? Это я, конечно, по памяти цитирую. Все-таки восемь лет прошло…
«Записки советского брокера», Марк Шерман
Ян Рокотов, расстрелянный в 1962 году по обвинению в незаконных золотовалютных операциях, на допросе у следователя показал:
– Устав от валютных сделок и почувствовав, что начинают сдавать нервы, я решил отдохнуть. Достав в санаторий путевку на 24 дня, я отправился в Крым, к Черному морю. Пробыв там неделю, я сбежал. Не выдержал. Лежишь на пляже, а в голове сверлит мысль: там, в Москве, мои конкуренты делают бизнес, зарабатывают большие деньги, а ты здесь валяешься на песке, загораешь. Через неделю я прибыл в Москву и занялся своим делом.
Примерно так же говорили и другие. Ройфман, партнер Шакермана по трикотажному цеху при психдиспансере:
– Надо было держать в голове десятки операций по сбыту продукции, приобретению сырья, помнить все расчеты с соучастниками… В то же время надо было думать, чтобы не попасться. Тут не до книг и газет…
«Дух стяжательства и наживы заполнял все их жизненные интересы» – так официально трактовалась одержимость советских предпринимателей своим делом. Сами они, естественно, говорили об этом по-другому.
Советский адвокат Константин Саймс вспоминает, что одним из его клиентов был арестованный цеховик преклонного возраста. Ему было под 70. Это был массивный, уверенный в себе мужчина. Хозяин нескольких подпольных фабрик, производивших хозтовары и белье. В ходе обысков у него были обнаружены ценности на несколько миллионов рублей. Цеховику грозило провести остаток жизни в тюрьме или даже расстрел. Саймс защищал его в суде и встречался в Бутырской тюрьме, где тот содержался во время следствия.Если в среде сотрудников госучреждений энтузиазм на рабочем месте был скорее исключением, чем правилом, то цеховик, толкач, да тот же фарцовщик не мог заработать, не вложив в дело всю свою энергию и деловую хватку.
Как-то раз Саймс спросил:
– Абрам Исакович, почему вы не ушли на пенсию хотя бы десять лет назад? Продолжали заниматься этим всем, несмотря на риск? Ведь того, что вы уже заработали, хватило бы вам и вашим детям, даже если бы вы прожили по сто лет?
– Ты, что, действительно не понимаешь? Ты действительно думаешь, что мне нужны были деньги?! Мне нужно было жить. А моей жизнью было мое дело!
<< Назад Вперёд>>
