Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

   Честный служака, настоящий фанат того, чем занимался всю жизнь, Дорофеев до сих пор кипит негодованием. Понимает ли он, что явления, с которыми он боролся, победить было просто невозможно? Что нелегальный бизнес, частное предпринимательство в своих самых уродливых формах, ставшие таковыми благодаря «крыше» государства, были частью системы? И его роль, как и роль всех честных борцов, была лишь в том, чтобы поддерживать карательную составляющую государственной политики в отношении частника. В то же время другой рукой, неофициально и не афишируя этот факт, тогдашнее государство (или вернее, сложившаяся система отношений), поддерживала бизнес в СССР.

   Менее принципиальные, или, скажем так, «отмороженные» коллеги Дорофеева, были настроены более реалистично. Иван Скороделов, генерал-майор милиции в отставке, в 70-80-е годы работавший в УБХСС УВД Мосгорисполкома, сегодня говорит, что со многими из тогдашних подопечных поддерживал вполне нормальные человеческие отношения. К одному из них, которого несколько раз пытался, но так и не сумел посадить, Скороделов, например, периодически ездит в гости в Израиль, куда тот перебрался в 90-е.

   Нелегальный бизнес, частное предпринимательство в своих самых уродливых формах, ставшие таковыми благодаря «крыше» государства, – были частью системы.

   А как иначе? Чтобы выводить на чистую воду спекулянтов, расхитителей, цеховиков и прочих, Скороделову необходимы были источники в их среде. Нужны были «агенты», люди, которые, с одной стороны, пользуются доверием контрагентов по бизнесу, а с другой – передают информацию в органы. Чтобы отвечать этим требованиям, агенты должны были вести частно-предпринимательскую деятельность. Конечно, вспоминает Скороделов, они давали подписку и обязывались не нарушать законодательство. Но в реальности, естественно, занимались и спекуляцией, и фарцовкой.

   Работать на ОБХСС соглашались уже вполне «состоявшиеся» бизнесмены, попавшиеся на «горячем», либо рассчитывающие таким образом заранее подложить соломку, защититься от возможных последствий.

   Чаще же было так, что работать на ОБХСС соглашались уже вполне «состоявшиеся» бизнесмены, попавшиеся на «горячем», либо рассчитывающие таким образом заранее подложить соломку, защититься от возможных последствий. Как бы то ни было, существовала значительная прослойка дельцов, работавших на полулегальных основаниях, что называется под «крышей». Многие из них пребывали в таком статусе годами. Кое-кто из них действительно периодически сдавал своих коллег, чаще всего конкурентов. А в каких-то случаях это была просто банальная коррупция, выгодная для обеих сторон. Ведь обэхаэсэсники, как и все советские люди, были вынуждены искать способы достать хорошую одежду, еду, машины и т. п. Здесь же все это появлялось как бы само собой.

   Коррупция в органах БХСС была обыденным явлением даже в Москве. Те же валютчики Рокотов и Файбишенко потому и оставались так долго неуязвимыми, что платили своим друзьям в ОБХСС.

   Константин Симис, эмигрировавший в 70-х годах в США, а до этого работавший адвокатом в Москве, вспоминает, что один из его подзащитных – московский цеховик Соломон Зильбер, вместе со своими старшим братом ежемесячно передавали сотрудникам ОБХСС разного ранга от 5000 до 10 000 рублей.

   Правоохранительные органы, как и практически весь государственный аппарат в южных республиках Союза, мутировал в механизм по извлечению «административной ренты» из социально активных граждан.

   А уж что происходило в южных республиках! Симис пишет, что во время суда над Отаром Лазишвили, одним из крупнейших грузинских цеховиков, был обнародован найденный у него в ходе обыска список получателей взяток. В нем оказались перечислены сотни фамилий. Начинался он с сотрудников местного райотдела милиции. В него входило практически все руководство республиканского ОБХСС, министерства внутренних дел и прокурор Грузинской ССР. И это уже не говоря про легенду (или это правда?!) о том, что Лазишвили подарил перстень баснословной цены жене Василия Мжаванадзе – до 1973 года главе компартии Грузинской ССР.