В правой колонне
   Колонна Анисимова и авангард Ширинского оказались счастливее.

   В то время как колонна Антюкова продолжала свое блестящее движение, последовательно занимая все китайские позиции, бывшие на пути, – колонна Анисимова шла к той же цели вдоль канала, по сю сторону, а авангард Ширинского, далеко видневшийся в поле в виде двух белых цепей – передней и резервной, быстро наступал на китайские позиции с северо-восточной стороны города.

   Впереди показалось около сотни китайских кавалеристов. Наш залп заставил кавалеристов бежать в ближайшую импань, откуда они стали стрелять по нашим. Было видно, как одного стрелка уже положили на носилки. Стали долетать с воем и свистом гранаты и шрапнели – но пока, слава Богу, еще благополучно. На горизонте китайского города взвился столб дыма, сопровождавшийся отдаленным гулом: русская граната взорвала пороховой погреб в китайской импани. Это было хорошее предзнаменование.

   Co стороны канала было отчетливо видно, как либо спереди, либо позади наших рот вдруг что-то взрывает песок и подымает облако пыли: это упала граната. To облачко вдруг забелеет в воздухе и послышится взрыв: это разорвалась в воздухе шрапнель и осыпала осколками стали и чугуна.

   На берегу канала одиноко стояло странное каменное строение. Генерал Стессель приказал осмотреть это здание. Капитан Болховитинов и поручик 12-го полка Корнилович с отделением солдат вошли в проломанные ворота и нашли там 3 дома, которые были доверху набиты ящиками с порохом и взрывчатыми веществами. Четвертый дом был полон снарядов.

   Генерал Стессель предложил французскому капитану Жозефу, командиру французской горной батареи, которая шла в колонне полковника Анисимова, взорвать этот пороховой склад, пока этого не сделали китайцы – при приближении русских войск. Бравый капитан Жозеф, недавно приехавший из Кохинхины[78] со своей батарей, взялся исполнить это дело.

   Войскам авангарда было приказано поспешно продвинуться вперед, другим частям остановиться позади.

   Переправившись через канал и оставив лошадь на той стороне, я отправился пешком вдоль берега, по самому обрыву, с которого хорошо были видны и авангард Ширинского, и по ту сторону канала Стессель, Анисимов и их колонна. Солнце стояло уже высоко и горячими лучами жгло и стрелков, шедших длинными белыми нитями по обнаженной равнине, и китайцев, которые в смятении скакали на лошадях в разные стороны. Далеко были видны их целые отряды в синих куртках, которые куда-то бежали.

   Вид был живописный. Но идти вдоль канала было очень неприятно. Хотя гранаты и завывали, но давали значительный перелет. Пули же посвистывали беспрестанно, вонзались в обрыв, и мне все казалось, что вот я сделаю шаг – и наступлю на пулю.

   Ha берегу встречались хижины, огороды, кумиренки, обжигательные печи. Все было, как видно, только что брошено. Все бежало.

   Большое каменное здание, причудливого вида, снаружи без окон и дверей, увенчанное остроконечными крышами и обнесенное высокой каменной и совершенно глухой оградой, преграждало путь.

   Французские артиллеристы



   Из любопытства, вполне извинительного в корреспонденте, я пробрался в это здание через единственную отворенную дверь и наткнулся на наших офицеров Болховитинова и Корниловича.

   – Что вы здесь шатаетесь? Убирайтесь отсюда, пока есть время! Иначе взлетите на воздух! – закричали они и ускакали.

   Я оглянулся. Повсюду видны одни ящики. Я вышел из этого таинственного здания и с китайской быстротой побежал дальше вдоль канала, среди какого-то сада. Позади меня пробирались казаки и вели под уздцы лошадей.

   Неизвестная сила заставила меня сделать сальто-мортале в воздухе и бросила с казаками и лошадьми на землю. Я увидел перед собой величественнейшее зрелище, которое я не в силах передать и которое я, вероятно, видел в первый и последний раз в жизни. Океан пламени всех цветов радуги, черные и золотые, алые и бирюзовые лучи – вся эта волшебная фантасмагория огня и искр на одно мгновение застыла высоко в воздухе и так же мгновенно исчезла, смешавшись с туманом золы, сажи и дыма, который, как исполинский гриб, медленно подымался кверху.

   Взрыв порохового склада 30 июня 1900 г.



   Этот серый гриб-великан клубился и извивался вокруг самого себя, подымался все выше и выше к небу и вытянулся на версту высоты, освещаемый боковыми лучами солнца.

   Двести тысяч пудов пороха взлетело на воздух. Взрыв был слышен, как говорили, в Тонку, на протяжении 40 верст. Кругом, в расстоянии 3–4 верст, все люди и лошади попадали. Благодаря сильнейшему сотрясению почвы вода в канале вышла из своих берегов.

   В городе, т. е. за 5 верст, был слышен оглушительный удар, все здания дрогнули, и во многих окнах стекла были разбиты.

   Генерал Стессель и бывшие возле него лица: Илинский, Вэйль, поручик Пипко, лейтенант Пекарский и сотник Григорьев были ближе всех к месту взрыва и все были раскиданы в разные стороны, причем Стессель был ранен в руку.

   Сейчас же после взрыва с неба посыпался дождь золы, сажи и осколков, и все мы были окружены непроницаемым удушливым дымом, в котором можно было бы задохнуться, если бы ветер не понес весь этот туман на китайцев.

   На наш авангард этот взрыв подействовал как сигнал к решительной и отчаянной атаке. Оправившись от падения и естественного испуга, роты Ширинского, в порыве какого-то восторга и пыла, закричали «ура» и бросились вперед. Окутанные клубами дыма, с криками «ура», 8 рот полторы версты неудержимо бежали вперед. Наши стрелки забрали два китайских лагеря, выбили китайцев из попутных деревень, забрали одно большое осадное орудие, которое стояло у канала, взобрались на городской вал, выбили китайцев с вала, ринулись далее вперед и взобрались на железнодорожную насыпь, за которой они увидели китайскую батарею в 8 орудий и большой китайский лагерь. Слева у железнодорожного моста стояло 4 орудия.

   Напуганные взрывом, не видя русских войск в дымном тумане, который несся со стороны неприятеля, китайцы совершенно растерялись. Они не знали, куда стрелять. Ничего не видя перед собой, кроме дыма, они стали стрелять беспорядочно, куда попало, совершенно не ожидая нападения русских со стороны насыпи железной дороги. 12-го полка подпоручик Краузе со взводом 3-й роты того же полка бросился сзади на китайскую батарею и взял 4 орудия. Часть прислуги была заколота, другая часть погибла в канале.

   Офицеры 10-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (в Мукдене у деревянного памятника)



   Китайцы в смятении забегали по лагерю и не знали, что делать. Пытались увезти остальные 4 орудия, но наши меткие стрелки подстрелили лошадей, и 3 орудия попались в наши руки. Четвертое китайцам удалось увезти. Атакуя неприятеля на протяжении почти версты с удивительной отвагой, все роты, составлявшие авангард Ширинского, почти одновременно собрались у железнодорожной насыпи, овладев двумя лагерями, городским валом, насыпью железной дороги и важнейшей позицией – китайской батареей у железнодорожного моста. 7 прекраснейших орудий Круппа были взяты у китайцев. Между ними были дальнобойные осадные орудия и скорострелки. Штабс-капитан артиллерии Петров подготовил эти орудия к действию и, недолго думая, направил их дула против китайцев же.



<< Назад   Вперёд>>