Факторы и динамика крестьянской преступности в Нижегородской губернии во второй половине XIX - начале XX в.
В первую очередь, рассмотрим динамику преступности в Российской империи в обозначенный период. Для этого используем данные, собранные Б.Н. Мироновым, специалистом в области исторической социологии, социальной, экономической и демографической истории России. Миронов не выделяет отдельных сословий, он рассматривает ситуацию в целом. Но, по данным Первой всеобщей переписи населения, на 1897 год в Российской империи проживало 96916644 крестьян (всего жителей - 125034521 человек ) [1, с. 16-17], что составляло около 80 % от общего числа жителей империи. Поэтому выводы Миронова относительно преступности в полной мере касаются и крестьянства.
По завершении судебной реформы 1864 г. сведения о криминогенной обстановке ежегодно публиковались в «Сводах статистических сведений по делам уголовным, а также в ежегоднике «Сборник статистических сведений Министерства юстиции». Но Министерство юстиции контролировало деятельность лишь общих судов, ему были неподотчётны местные сельские суды и полиция, а они рассматривали в 3–4 раза больше дел, чем общие суды.
Цель данной работы заключается в том, чтобы осветить влияние Великих реформ на положение крестьян Российской империи и Нижегородской губернии, в частности, а также выявить связь произошедших изменений с криминальной обстановкой в среде самого многочисленного сословия империи. Выявим факторы крестьянской преступности. Кроме того, ставим перед собой цель исследовать, какова была динамика преступности в Нижегородской губернии во второй половине XIX – начале XX в., сравнить эти данные с данными по преступности в Российской империи в целом.
В первую очередь, рассмотрим динамику преступности в Российской империи в обозначенный период. Для этого используем данные, собранные Б.Н. Мироновым, специалистом в области исторической социологии, социальной, экономической и демографической истории России. Миронов не выделяет отдельных сословий, он рассматривает ситуацию в целом. Но, по данным Первой всеобщей переписи населения, на 1897 год в Российской империи проживало 96916644 крестьян (всего жителей - 125034521 человек ) [1, с. 16-17], что составляло около 80 % от общего числа жителей империи. Поэтому выводы Миронова относительно преступности в полной мере касаются и крестьянства.
По завершении судебной реформы 1864 г. сведения о криминогенной обстановке ежегодно публиковались в «Сводах статистических сведений по делам уголовным, а также в ежегоднике «Сборник статистических сведений Министерства юстиции». Но Министерство юстиции контролировало деятельность лишь общих судов, ему были неподотчётны местные сельские суды и полиция, а они рассматривали в 3–4 раза больше дел, чем общие суды.
Рисунок 1. Динамика российской преступности в 1851-1913 гг. (по данным Б.Н. Миронова).
Итак, рассмотрев динамику преступности в Российской империи, делаем вывод, что в пореформенный период преступность почти непрерывно возрастала.
Прежде чем перейти к анализу динамики преступности в Нижегородской губернии, выделим её важнейшие факторы.
Экономическое положение крестьян Нижегородской губернии
Достаточно распространено мнение о том, что Нижегородская губерния – богатая губерния и положение её исключительно благоприятное. Например, в письме П.И. Мельникова (почётного члена Нижегородского статистического комитета) к А.С. Гацискому (действительному члену и секретарю Комитета) находим следующие строки: «Нижегородская губерния хлебородна, её нельзя сравнить в этом отношении ни с северными губерниями, ни с белорусскими; промыслы в ней развиты более, чем во многих других губерниях, в ней соединяются две главные внутренние реки России, к Нижнему проведена железная дорога, в южной части губернии места чернозёмные, хлебородные, не хуже тамбовских или казанских» [3, т. IV, с. 312].
В ответе на это письмо Гациский убедительно доказывает, что Нижегородская губерния, по сути, не относилась к числу зажиточных. Он пишет: «Население крупной половины Нижегородской губернии (всего Заволжья) постоянно голодает, сидя на своём холодном песке…По показанию «Памятной книжки Нижегородской губернии» на 1863 год, почти полных 8 уездов губернии, из 11 (Семёновский, Балахнинский, Заволжская часть Макарьевского, Васильского и части уездов Горбатовского, Нижегородского, Арзамасского и Ардатовского), принадлежат к числу нуждающихся в стороннем хлебе, остальные же три уезда (Княгининский, Сергачский и Лукояновский) только более или менее обеспечены своим собственным хлебом» [3, т. IV, с. 317]. Получается, что относительно неплохо жилось лишь небольшой части населения губернии. Что касается жителей остальных уездов, то трудные условия земледелия порождали для них немало проблем.
Так, например, в Балахнинском уезде была распространена песчано-иловая почва, непригодная для земледелия, в Горбатовском уезде территории были заняты песчаником и суглинками, а в Семёновском около 60% удобной площади были покрыты лесами.
Экономика Нижегородского края во второй половине XIX в. носила многоукладный характер (многоукладность являлась следствием перехода к капитализму и быстро развивающимся рыночным отношениям), функционировало промышленное производство, основанное на вольнонаёмном труде, развивались кустарные промыслы. Условия земледелия порождали стремление местного населения развивать промышленное производство. В отчёте нижегородского губернатора за 1863 год указывалось на промышленную специализацию Горбатовского, Балахнинского и Семеновского уездов. Аграрно-промышленный характер экономики имел место в Арзамасском, Макарьевском и Васильсурском уездах [4, с. 218]. Что касается кустарных промыслов, Нижегородская губерния не отличалась высокой степенью их развития, значительно уступая губерниям северо-запада и северо-востока. Сфера сельского хозяйства всё же являлась доминирующей. Крестьянское население было тесно связано с землёй. Но, как мы выяснили, во многих уездах губернии условия земледелия были достаточно тяжёлыми.
Уже исходя из особенностей географического положения губернии, можно сделать вывод, что жизнь крестьян была совсем не легка. Немалая часть населения постоянно находилась в условиях голода.
Теперь необходимо проследить, какое влияние на крестьянство оказали Великие реформы второй половины XIX в.
Особенно подчеркнём, что в результате Великих реформ произошло освобождение огромного количества крестьян от крепостничества и ослабление государственного и корпоративного контроля над отдельным человеком. Реформы открыли широкий простор частной инициативе и предприимчивости, расширили рамки дозволенного. Всё это способствовало развитию отклоняющегося поведения, в том числе и в его криминальной форме [2, с. 345]. Кроме того, отметим, что после реформы 1861 г. заметно усилилась дифференциация крестьянства, особенно в поволжских губерниях (Самарской, Саратовской, Нижегородской и др.) Это привело к выделению двух противоположных социальных групп: зажиточного крестьянства (кулаков) и бедного крестьянства. Беднота составляла до 35-37 % крестьянского населения. Две трети земли и скота прибирали к рукам богатые, которые составляли не более четверти всего крестьянства [5, с. 22]. Столь разное положение жителей усугубляло криминальную обстановку в данных регионах (особенно это сказывалось на росте числа экономических преступлений).
Остановимся подробнее на крестьянской реформе 1861 г. «Российские крестьяне освобождались на достаточно тяжёлых условиях: они потеряли до 20% земли, находившейся в их пользовании до отмены крепостного права, и, что ещё более существенно, выкупали землю по ценам на 25 % выше рыночных» [6, с. 409-410]. В ходе реализации реформы земельные наделы помещичьих, удельных и государственных крестьян зачастую оказывались меньше необходимых для ведения нормальной хозяйственной деятельности. 95,2% всех помещичьих крестьян получили надел менее 6 десятин.
Безусловно, огромные изменения во всех сферах жизни крестьян (как и представителей других сословий), в том числе и экономической, произошли в связи с осуществлением Великих реформ второй половины XIX века. Одной из важнейших, конечно, стала крестьянская реформа 1861 г., в результате которой крестьяне приобрели ряд личных прав. Тем не менее, в экономическом плане ослабления бремени крестьян не произошло. Условия жизни многих из них оставались чрезвычайно тяжёлыми. Не были исключением и жители Нижегородской губернии.
Нравственное состояние крестьян Нижегородской губернии и уровень их образования
Раскрепощение крестьян, распространение капиталистических отношений в среде сельской общины - всё это вело к ломке привычного мировосприятия, расширяло рамки дозволенного. Рушился привычный уклад жизни.
Обратимся к источникам, чтобы понять, каково было нравственное состояние крестьян Нижегородской губернии после отмены крепостного права (используем данные «Нижегородского сборника»). Н.И. Русинов пишет: «Многие находят, что крестьяне стали в нравственном отношении хуже, чем были в крепостном состоянии, я соглашусь с этим…Все недостатки и дурные инстинкты крестьян до преобразования сдерживались строгой опекой крепостного права, но едва дунул дух свободы, все эти недостатки выказались во всей их ясной наготе» [3, т. II, с. 36–37]. Автор подмечает, что многие крестьяне находились в состоянии растерянности, а молодёжь, видя несостоятельность старших, вышла из повиновения.
Мировые посредники отмечают, что после освобождения буйный нрав крестьянина проявился во всей красе, многие из них ложно понимали свободу. «Крестьянин вполне дал волю своим необузданным страстям…он от одного имени свободы пришёл в опьянение» [3, т. II, с. 131]. Крестьяне стали часто впадать в проступки, а затем и в преступления. Авторы особо говорят о том, что распространённым пороком в крестьянской среде было пьянство.
А.С. Гациский одной из причин широкого распространения крестьянской преступности в Нижегородской губернии называл крайне слабое развитие в народе образования. Он писал: «Чем образованнее человек, тем он неподатливее на преступления» [3, т. I, с. 161]. Гациский приводит ряд цифр, которые говорят сами за себя, из чего мы видим, что из числа виновных в преступлениях самая значительная цифра падает на лиц неграмотных, несравненно меньшая – грамотных, и совсем незначительная – на лиц, получивших дальнейшее образование. Чтобы предотвратить это, естественно, требовались меры по распространению образования. Но, по сведениям Гациского, образование в губернии распространялось весьма слабо. Конечно, в уездах открывались школы, но не слишком интенсивно и число их было невелико [3, т. II, с. 40–41]. К тому же, сам крестьянин в целом был не расположен к школе: крестьяне не давали большой цены грамотности, зачастую они избегали отдавать своих детей в школы.
Таким образом, модернизационные изменения и Великие реформы конца XIX в., призванные изменить ситуацию в империи в лучшую сторону, привели в том числе и к негативным последствиям, во многом поставив население на грань выживания, способствовали распространению преступности. Всё это относилось и к населению Нижегородской губернии.
Далее рассмотрим, какова была динамика крестьянской преступности в Нижегородской губернии, и сравним данные по региону с общероссийскими показателями.
Необходимые статистические данные взяты нами из «Обзоров Нижегородской губернии» за 1874 г., 1880-1893 гг., 1895-1903 гг., 1905 г. [7]. «Обзоров» за более ранний период нами обнаружено не было (возможно, они утеряны), поэтому данные за 1862-1868 гг. взяты из источников, хранящихся в Центральном архиве Нижегородской области [8]. Сведения о динамике и структуре преступности за 1869-1873 гг. и 1875-1879 гг. не удалось восполнить даже архивными источниками. В «Обзорах» мы проанализировали «Ведомость №5: О числе и роде преступлений в Нижегородской губернии (с приложением о количестве арестантов)», составленную по сведениям Прокурора Нижегородского Окружного суда. На основании этих данных был построен график (см. Рисунок 2).
Рисунок 2. Динамика преступности в Нижегородской губернии в 1862-1905 гг.
Представленные выше данные позволяют сделать ряд выводов. В первую очередь, мы видим, что подавляющее большинство преступлений совершалось крестьянами. Ранее были приведены факторы, обусловившие криминогенность данного сословия, — но дело не только в этом. Около 80% населения страны составляли представители крестьянского сословия. Это объясняет то, почему подавляющее большинство преступлений совершалось именно крестьянами. Вообще, существует ряд проблем, связанных с выяснением истинного уровня крестьянской преступности. Дело в том, что многие люди, принадлежа юридически к сословию «земледельцев-крестьян», фактически давно бросили землю и пополнили ряды рабочего класса.
Проанализировав полученные данные, мы не можем сказать, что преступность в Нижегородской губернии непрерывно возрастала на протяжении 1860-1905-х гг. Если сравнить эти показатели с общероссийскими, обнаруживается несоответствие динамики преступности в Нижегородской губернии общероссийскому уровню. Да и в целом нельзя сказать, что уровень преступности в Нижегородской губернии был слишком высок.
Преступность возрастала непрерывно только на протяжении 1860-х гг. Это объясняется «трудностями пореформенной трансформации экономики и социальных отношений» [9, c. 16]. В остальном же: в одни годы число преступлений возрастает (зачастую резко), в другие — снижается. Иногда такие годы чередуются.
Рассмотрим это более подробно. Очевидно влияние экономического положения губернии на рост и падение преступности, в частности, важен фактор урожайности. Итак, выясним, с чем связаны всплески преступности, отображённые на графике, учитывая экономические факторы. Например, в 1880 г. обозначилось резкое повышение преступности. Это можно объяснить тем, что предыдущий (1879 г.) выдался крайне неурожайным, что обернулось настоящим бедствием для многих губерний, в том числе и Нижегородской [10, с. 88]. Следующий всплеск преступности пришёлся на 1891-1893 гг. Здесь дело в том, что 1891 год ознаменовался катастрофическим неурожаем, последствия которого сказывались затем в течение целого ряда лет. «Это был бедственный и фатальный год в истории продовольственного дела» [10, с. 98]. Больше всего от недорода пострадали 17 губерний, в том числе Нижегородская [10, с. 101]. В связи с этим в следующем 1892 г. было совершено большое количество преступлений. В 1893 тоже (так как всё ещё ощущались последствия неурожая). Начиная с 1899 г. обозначился новый виток роста преступности. Причиной тому, вполне вероятно, послужили постоянные неурожаи и международный экономический кризис, начавшийся в 1899 г. в Европе и существенно затронувший экономику Российской империи [11, с. 11].
Экономическая проблема, конечно, гораздо шире, чем цены на хлеб. Участились случаи увольнения рабочих с заводов; были рабочие, которые не получали заработной платы или получали её с задержкой или крестьяне, находившиеся в долгах [11, с. 21]. Да и экономический фактор, который мы рассмотрели для примера, хотя и играет далеко не последнюю роль, не является единственным фактором, способствующим увеличению или уменьшению числа преступлений.
Теперь выясним, чем объясняется то, что показатели преступности в губернии были не слишком высоки по сравнению с общероссийской динамикой. Уровень преступности напрямую связан с урбанизацией и уровнем индустриального развития (как правило, чем более развита губерния в этом отношении, тем выше показатели преступности) [12, с. 10].
Экономика Нижегородского края во второй половине XIX в. носила многоукладный характер. Несколько уездов имели промышленную специализацию, экономика некоторых носила аграрно-промышленный характер. Район Нижнего Новгорода с его важными водными путями издавна имел крупное промышленное значение. Там развилась крупная мукомольная промышленность, возникли механические и другие предприятия. Получили развитие кустарные промыслы - металлические (Павлово), кожевенные (Богородск). Однако сфера сельского хозяйства всё же являлась доминирующей [4, с. 218]. Но во многих уездах губернии условия земледелия были достаточно тяжёлыми. Урожайные годы чередовались с неурожайными. Это во многом объясняет, почему число преступлений от года к году разнилось (в урожайные годы их совершалось меньше, в неурожайные — больше).
Делая вывод, отметим, что приведённые нами статистические сведения следует рассматривать как ориентировочные, только приблизительно отражающие динамику преступности. В официальную статистику по ряду причин включались не все сведения. Нельзя сбрасывать со счетов и возможные статистические ошибки.
Итак, мы выделили основные факторы крестьянской преступности в регионе (бедность населения, изменение ценностных ориентаций и стандартов поведения, низкий уровень образования, распространение пьянства); выяснили, что динамика преступности в Нижегородской губернии отличалась от общероссийской. Нельзя сказать, что преступность в Нижегородской губернии возрастала непрерывно (это относится в полной мере только к 1860-м гг.). Ситуация год от года менялась. Мы связали показатели преступности с данными по сельскохозяйственному развитию. Наиболее высокие показатели преступности наблюдаются в неурожайные годы, наиболее низкие — в годы, когда складывалась более благоприятная экономическая ситуация. В целом же можем сделать вывод, что Окружным судом в рассматриваемые годы было зафиксировано не слишком большое число преступлений (даже несмотря на наличие ряда негативных факторов, которые мы выделили). Это можно объяснить уровнем развития губернии: хоть промышленность и развивалась достаточно активно, сельское хозяйство в значительной степени преобладало. Модернизационные изменения (и те негативные факторы, которые они принесли с собой) коснулись Нижегородской губернии, но в ограниченной степени.
Автор - сотрудник отдела редких книг и рукописей НГОУНБ им. В. И. Ленина
Источники и литература
1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года: краткие общие сведения об империи. СПб., 1905.
2. Миронов Б.Н. Историческая социология России. СПб., 2009. 536 с.
3. Нижегородский сборник. Н. Новгород, 1867. Т. I. 228 с.; 1869. Т. II. 449 с.; 1871. Т. IV. 96 с.
4. Заякин Е.В. Некоторые особенности социально-экономического развития Нижегородской губернии в эпоху реформ Александра II // Экономика, право, образование: региональный аспект: сборник научных трудов IX межвузовской научно-практической конференции, Н. Новгород, филиал Международного юридического института, 25 июня 2015 г. М., 2015. С. 216-223.
5. Волга: Путеводитель по рекам Волжского бассейна на навигацию 1940 г. М., 1940. 280 с.
6. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): в 2 т. СПб., 2003. Т. 1. 548 с.
7. Обзор Нижегородской губернии за 1874 г., 1880-1893 гг., 1895-1903 гг., 1905 г. Ведомость № 5. Н. Новгород.
8. Центральный архив Нижегородской области. Ф. 180. Оп. 640. Д. 421. Д. 424. Д. 427. Д. 429. Д. 436. Д. 446.
9. Шепелева М.П. Состояние уголовной преступности в российской провинции за 1861-1917 гг. на примере Курской губернии: автореф. дис. … канд. ист. наук. Курск, 2012. 23 с.
10. Ермолов А.С. Наши неурожаи и продовольственный вопрос. СПб., 1909. Ч.1: Продовольственное дело в прошлом и настоящем. 599 с.
11. Радьков А.Г. Хроника работы Нижегородского уголовно–сыскного отделения 1894–1909 годов по заметкам в периодической печати. Н. Новгород, 2019. 320 с.
12. Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1875 г. в судебных учреждениях, действующих на основании Уставов 20 ноября 1864 г. СПб., 1876. 403 с.
Просмотров: 3049
statehistory.ru в ЖЖ:
