О некоторых формах кредитования крестьян Иосифо-Волоколамского монастыря в первой половине XVI в.
Вопрос о происхождении Долговой книги спорен. А. А. Зимин, дав ее источниковедческий анализ, высказал предположение, что книга представляет собой список крестьянских долгов монастырю, переписанный «с какого-то аналогичного документа, вероятно сильно попорченного различными поправками» и была «действующим документом около 2-х лет»3 (т. е. 1532—1534 гг.).
Противоположную точку зрения о происхождении Долговой книги высказал Г. В. Абрамович в докладе «О роли феодального кредита в развитии сельского хозяйства».4 Он считает, что «Долговая книга 1532—1534 гг. составлялась по мере выдачи долга именно в эти годы, а не была переписана с других, более ранних документов»5 и что Долговая книга зафиксировала раздачу монастырским крестьянам в основном краткосрочных бескабальных ссуд.6
Для решения вопроса о происхождении Долговой книги необходимо уточнить ее хронологические рамки. Основной текст книги написан одним почерком. Это несомненно свидетельствует о том, что он был написан одновременно, причем не ранее осени
1532 г., так как в с. Ангелове, купленном лишь 10 нюня 1532 г., уже записано 10 должников.7
Вторая хронологическая грань определяется по записи, относящейся к с. Новое Ступишнно. Это село было куплено 8 июля 1533 г.,8 а запись, о которой идет речь, имеет вид позднейшей приписки и содержит имя только одного должника, т. е. она сделана не ранее конца лета 1533 г.9 Эти данные приводят нас к выводу, что срок действия Долговой книги продолжался, видимо, один год, т. е. 1532/33. Вероятно, книга переписывалась ежегодно при вступлении в должность нового казначея. Тогда становится понятным и отсутствие в книге сел и деревень, приобретенных в 1534 г. и позднее, и причины переписывания данной Долговой книги с «аналогичного документа», на что, как указывалось выше, обратил внимание А. А. Зимин.10 Предполагаемый годичный срок действия книги не противоречит традиционному «погодному» принципу ведения хозяйственных книг в монастырях.
Всего в Долговой книге перечислено 670 должников-крестьян из 24 сел, 3 селец, 18 починков и 157 деревень. В каждой долговой записи значится не просто отдельный крестьянин-должник, но вся крестьянская семья, состоящая из двух и даже трех поколений, т. е. родители с детьми и внуками.
Записи книги были подсчитаны как по общему количеству, так и по размеру ссуд в денежном выражении.
Долговая книга дает сведения не только о задолженности крестьян к осени 1532 г., но и об изменениях на протяжении года и о положении дел к концу 1533 г., так как на основании анализа почерка можно установить, какие записи появились на протяжении года, и отделить их от первоначального, основного текста.
Итоговые данные по кредитному балансу монастырской казны в 1532/33 г. представлены в табл. 1.
Таблица 1
Уже первоначальный общий подсчет количества сделанных записей приводит к выводу, что ссуды, зафиксированные в Долговой книге, никак нельзя назвать краткосрочными. За один год погашена лишь четвертая часть выданных ссуд. Еще показательнее в этом плане сравнение выданных и погашенных сумм только в течение 1532/33 г.: за год было выдано 68 ссуд и погашено из них всего лишь пять.
Таким образом, основная часть записей Долговой книги — это не краткосрочные ссуды, а подможные.11 Именно по этой причине в Долговой книге почти нет сроков возвращения денег (из 670 записей срок возврата указан в шести),12 так как подможные деньги возвращались, как известно, лишь при уходе крестьянина из вотчины. И наоборот, в случае выдачи не подмоги, а краткосрочной ссуды часто указывался срок возврата, а иногда и ее цель.13
По этой же причине монастырские власти стремились охватить в долговой записи как можно больше людей, помимо основного должника, которые с занесением в Долговую книгу втягивались в сферу экономической зависимости от монастыря и одновременно гарантировали возвращение, в случае необходимости, подможных денег. Типичной является следующая запись. «На Дарье на Петрушинской жене, и на ее сыне, на Мите, и на ее снохе, на Василиске, и на ее зяте, на Лукьяне, и на его жене, на Ульяне, и на их детех — полтина».14
Всего в Долговой книге указано 35 вариантов размера ссуд — от 1.5 рублей до 3 алтын (см. табл. 2).
Половина ссуд (327 из 670) выдана в четях (четь — четверть рубля) и 190 ссуд — по полтине, т. е. по 2 чети. Такие ссуды, как 4 а. 1 д., 12 а. 3 д., 29 а. 1 д., 25 а. — это не что иное, как соответственно 1/2, 1.5, 3.5 и 3 чети. Всего на четь и ее доли выдано 580 ссуд из 670. Это легко уловимое даже на первый взгляд единообразие размеров ссуд очень характерно для Долговой книги. По некоторым волостям (например, Вельской, Зубовской, Фаустова Гора)15 все ссуды без исключения выражены в единицах, кратных чети, и это обстоятельство наводит на мысль, что именно четь была общепринятым, традиционным размером подмоги, соответствовавшим определенному, «стандартному» размеру крестьянского пахотного участка — жеребья.
Предполагаемая связь денежной подмоги-чети с жеребьем подтверждается следующими двумя записями Долговой книги, касающимися крестьянина Клима Фомина: 1) «На Климе на Фомине да на его жене Поладье — четь».16 Эта запись зачеркнута.
2) «На Федосее на Филиппове сыне, да на его жене Овдотье, и на их сыне на Прохоре — четь, а снял тую четь с Клима с Фомина сына, а Клима спустил ж жеребья».17 Эта запись является позднейшей припиской к тексту. Она допускает несколько толкований, но несомненной является связь чети с жеребьем: на Федосее Филиппове записана четь в связи с получением участка — жеребья, а на Климе Фомине четь зачеркнута в связи с уходом с жеребья.
Размер подмоги, видимо, был пропорционален размеру крестьянского участка, и этим объясняются несколько необычные ее размеры, например 4 а. 1 д., 12 а. 3 д., 29 а. 1 д. или 1 р. 4 а. 1 д. Если принять подмогу на жеребей в четверть рубля, то такие суммы будут соответствовать подмоге на полжеребья, на полтора, два с половиной и четыре с половиной жеребья. Остановимся в связи с этим на оформлении погашения долга. В книге много зачеркнутых записей. Но правильно ли считать, что зачеркнутые записи всегда говорят о возвращении ссуды? Из текста книги выясняется, что так было не во всех случаях. Например, при переходе крестьянина из одной деревни в другую старая запись зачеркивалась, что, однако, не означало погашения ссуды, так как должника в этом случае просто переписывали в список по другой деревне.18
Записи зачеркивались также и при изменении первоначального размера долга, когда он переписывался на новую сумму.19 Такие записи выявлялись при анализе текста Долговой книги и не учитывались при подсчете действительно погашенных долгов. Для подтверждения правильности принятого метода подсчета мы использовали итоги, выведенные в Долговой книге по двум волостям — Вельской и Мамошино с Скирмановым (вместе).
В Вельской волости было записано 42 должника (долговых записей ) по с. Бели, 15 деревням и 3 починкам. В табл. 3 отображен кредитный баланс по Бельской волости.
Здесь полностью погашено 24 долга и частично один — с полтины на четь. Полученный итог совершенно совпадает с монастырским: «В селе на Белях 6 рублев с четью».20
Во втором случае (по Мамошину и Скпрманову с деревнями) наш итог расходится с монастырским на 16 а. 4 д., т. е. на полтину, чему не трудно найти объяснение и что нисколько не колеблет правильность установленного принципа подсчета. В книге фиксировались не только полное погашение долга, но также случаи частичного уменьшения пли увеличения первоначально выданной суммы.
Например, в дер. Офонасково на Игнате Юдине с семьей числился долг в полтину и 7.5 а21. Запись была зачеркнута, так как вся семья переписана в дер. Шупно22 с долгом в полтину; 7.5 а. мы считаем уплаченными, потому что во второй записи их нет.
В дер. Ядреево «на Гаврильце на Яковле, и на его жене Орине, и на их детях, на Потапце — полтина». И затем вторая запись: «На Гаврильце на Яковле ж и на его жене — пол 6 алтын».23 Вторая запись зачеркнута. Если исходить из предположения, что полтина означала подможные деньги на 2 жеребья земли, то в этих записях мы видим, кроме выдачи подможных денег (по полтине), еще и краткосрочные ссуды — в 7.5 а., и в 5.5 а., которые и оказались в течение года погашенными. На это указывает и различие записей Гаврилы Яковлева на полтину (с включением имен жены и сына) и на краткосрочную ссуду (запись краткая и без этих имен).
Различие краткосрочной ссуды и подмоги хорошо прослеживается в следующих записях в с. Богородицком: «На Климе на Кириллове сыне — полтина, взял мерин, а деньгам срок Покров» (зачеркнута).24 «На Климке на Кириллове сыне и на его жене Овдотье и на их детех — четь».25 Запись не зачеркнута, так как деньги выданы на земельный участок в бессрочный кредит. Интересна запись в дер. Кикино: «На Левоне на Филиппове да на его жене на Домне и на их детех, да на Истомке на Тимофееве Бровистого и на его жене и детех — 4 гривны».26 На две семьи была записана одна сумма в 4 гривны. Эта запись зачеркнута, и далее мы читаем уже отдельные записи на каждую семью. В дер. Кикино же: «На Левоне на Филиппове да на его жене на Домне и на их детех — 5 алтын». В дер. Кулышно: «На Истомке на Тимофееве сыне Бровистого и на его жене и на их детех — четь».27 Хотя записи стали раздельными, первоначальная сумма еще не изменилась (5 а. + четь = 4 гривны), но затем Истомка Тимофеев получил дополнительно четь и вторая запись была исправлена на полтину.
Подводя итоги, следует отметить, во-первых, что Долговая книга — это сложный источник, включающий сведения о различных формах кредитования крестьян;28 во-вторых, основное ее содержание составляют записи выдачи подмоги, определяемой величиною крестьянского пахотного участка; в-третьих, из анализа размеров подмоги следует вывод о слабой экономической дифференциации крестьянского населения вотчины, так как подавляющая масса крестьян владела участками в 1 или 2 жеребья (580 из 670), хотя имелись участки и в 4.5 жеребья и в 1/2 жеребья (см табл. 2). Таким образом, Долговая книга — это не просто перечень крестьянских долгов, а документ, дающий новые сведения о конкретных способах борьбы вотчинника-монастыря за крестьян. На массовом материале подтверждается положение, выдвинутое И. И. Смирновым, о развитии «окупа крестьян на землю» — как способе, «посредством которого феодалы втягивали в сферу феодальной зависимости новые слои крестьянства».29 Установленная И. И. Смирновым однотипность «окупа» с подмогой30 позволяет рассматривать крестьян Долговой книги именно как «окупленных людей».
1 Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI в. Под ред. М. Н. Тихомирова и А. А. Зимина. М., 1948 (далее: Дол п.). — В подлиннике книга не имеет заглавия и первых листов.
2 Там же, Введение, стр. 117.
3 Там же, стр. 119.
4 Рукопись доклада, прочитанного Г. В. Абрамовичем на заседании группы феодализма ЛОИИ.
5 Там же, стр. 7.
6 Там же, стр. 53, 5Л, 56.
7 Долг, кн., л. 61—61 об.
8 АФЗХ, ч. II, № 124.
9 Долг, кн., лл. 17 об. и 62.
10 Долг, кн., Введение, стр. 119.
11 В докладе Г. В. Абрамовича очень четко определяется различие между ссудой краткосрочной и подмогой, т. о. беспроцентной бессрочной ссудой, которое мы принимаем при классификации записей Долговой книги
12 Долг. кн., лл. 4, 21, 41, 51, 51 об. (в четырех случаях указан покров, в одном случае петров день и в одном — соборное воскресенье).
13 Там же, лл. 41, 51, 51 об., 64 об., 119 об., 133.
14 Там же, л. 115.
15 Гам же, лл. 63—72 об., 100—101, 124—128.
16 Там же, л. 98.
17 Там же, л. 99.
18 Там же, лл. 22, 35 об., 36 об., 38: крестьянин Останка Левонов переписан из дер. Ярт нно в дер. Мелошино, трое крестьян из дер. Крюково переписаны в дер. Немпово.
19 На Ивашке Мануйлове из с. Мамошино первоначально была записана четь. Затем появилась вторая запись — приписка еще на четь. После этого первая запись была зачеркнута, а вторая исправлена на полтину (см. там же, л. 73). То же произошло и с записями на с. Болашково. Первая запись была сделана на восемь человек (л. 119). Затем появилась приписка о выдаче денег дополнительно после пожара, в том числе и этим восьми крестьянам (л. 119 об.). А затем первая запись и имена крестьян из записки оказались зачеркнуты и переписаны в 3-ю запись, в которой долг каждого из них суммирован из первых двух записей (л. 118 об.).
20 Там же, л. 72 об.
21 Там же, л. 9.
22 Там же, л. 13 об.
23 Там жо, л. 16 об.
24 Там же, л. 51.
25 Там же, л. 51 об.
26 Там же, л. 112 об.
27 Там же, л. ИЗ.
28 В Долговой книге отражен еще один вид ссуды, кроме указанных двух, а именно — кабальной. Записи по с. Ангелову имеют подзаголовок: «На хрестьянех деньги по кобалам» (л. 61). Всего в с. Ангелово записано 10 человек. Остается неясным, почему именно ангеловским крестьянам давались деньги под кабалы. Объяснение этому, видимо, следует искать в том, что село было приобретено незадолго до появления Долговой книги (см выше). Может быть, деньги по кабалам оставались на крестьянах от старого владельца (подобно крестьянам Д. Валуева из с. Мишутино, — см.: АФЗХ, ч. II, № 176) и после покупки Ангелова были вписаны в Долговую книгу. Затем трое из этих крестьян получили еще и подмогу и были занесены в книгу вторично (Долг, кн., л. 61 об.).
29 И.И. Смирнов. Заметки о феодальной Руси XIV—XV вв История СССР, 1962, № 3, стр. 159.
30 Там же, стр. 150.
Просмотров: 5703
Источник: Победимова Г.Л. О некоторых формах кредитования крестьян Иосифо-Волоколамского монастыря в первой половине XVII века // Крестьянство и классовая борьба в феодальной России. Л.: Наука, 1967. С. 91-97
statehistory.ru в ЖЖ: