Двадцать девять мужчин
Когда я в 1900 году вступил в свою должность при дворе, царская семья была многочисленна и активна. Эта семья состояла из брата царского деда, четверых дядей, десяти двоюродных дядей, брата, четверых двоюродных братьев и девяти троюродных – всего двадцать девять человек. Достаточно, чтобы встать на защиту главы семьи и, если нужно, с оружием в руках положить за него жизнь. Разве они не были заинтересованы в защите своих привилегий?
Я намеренно не упоминаю женщин. В этой главе я хочу рассказать, какое участие в политике принимали члены царской семьи. Царь никогда не обсуждал политических вопросов с дамами; исключение составляла только великая княгиня Мария Павловна, о которой я напишу ниже, поскольку он знал, что ей хорошо известны намерения императора Вильгельма II через ее родственников в Германии. Две княгини-черногорки, Милица и Стана, очень хотели играть роль советчиц государя; они постоянно выдвигали политические предложения, и при их дворах нередко разгорались жаркие споры по текущим проблемам. Но царь держал обеих дам на расстоянии. Они были ярыми сторонницами независимости Черногории, и это княжество играло важную роль в нашей политике на Балканах, хотя само оно вряд ли могло оказать какое-либо влияние на европейские дела. Но если бы они и решились обратиться к государю, то, скорее всего, лишь для того, чтобы попросить денег для своего отца, черногорского князя Николая.
Две сестры царя не принимали совершенно никакого участия в общественной жизни. Многие из великих княжон вышли замуж за иностранных принцев и жили за пределами России; таким образом, они были полностью исключены из жизни Великого двора.
Кто же из этих двадцати девяти мужчин, солидарных с главой семьи по династическому принципу и по своим интересам, выступил в его поддержку в трагический момент отречения? Никто.
В Пскове, где проходила процедура отречения, рядом с царем не оказалось ни одного его родственника. Великие князья были поставлены перед фактом отречения, и с ними никто не советовался ни до, ни после этого. Царская семья оказалась в таком положении, при котором была бессильна что-либо изменить. Николай II и Михаил Александрович после отречения царя действовали сами по себе, даже не пытаясь связаться со своими родственниками или посоветоваться друг с другом. Революционная стихия оказалась столь неожиданной, что лишила их возможности каких-либо обсуждений.
Но в тот трагический день царь не мог посоветоваться с родными не только из-за практических препятствий, но и по причинам личного характера, из-за тех отношений, которые постепенно сложились между ними. Один-единственный его шаг менее чем через два года стоил жизни семнадцати членам его семьи. (Большая часть царских родственников осталась в России по той простой причине, что их отъезд мог бы еще больше осложнить положение царя.)
Постараюсь описать, как развивались эти отношения и в каком они были состоянии в 1917 году. Я покажу индивидуальное положение каждого великого князя на момент отречения.
Дмитрий Павлович, в качестве наказания за участие в убийстве Распутина, был направлен на Персидский фронт, хотя он рассматривал свои действия как средство спасения царской семьи.
Великий князь Кирилл вошел в революционную Думу во главе отряда моряков. Он подумал, что этого жеста хватит, чтобы успокоить общественное мнение в столице, в какой-то степени восстановить порядок и спасти династию. Но его попытка оказалась совершенно бесплодной.
Великий князь Николай Николаевич, наместник на Кавказе, умолял царя, «стоя на коленях», как сказано в его телеграмме, отречься. Великая княгиня Мария Павловна со своим сыном Андреем находилась на Кавказе в Кисловодске.
Великие князья, находившиеся на фронте, стали пассивными свидетелями революции. Когда же Михаил Александрович после отречения брата стал императором, те великие князья, которые находились в Петрограде, не сумели сплотиться вокруг него.
Люди, составлявшие так называемое общество в Петрограде, ускорили события и само отречение своей безответственной болтовней. Они восприняли падение трона равнодушно, а некоторые даже с радостью. В Яссах, в своей канцелярии, я получал целые пакеты восторженно-радостных писем, при чтении которых возникало впечатление, что в столице все посходили с ума.
Далее я расскажу о каждом великом князе в отдельности и попытаюсь показать личные причины, которые объясняли их странное отношение к царю. Однако я должен предварить этот анализ некоторыми соображениями общего характера.
Я намеренно не упоминаю женщин. В этой главе я хочу рассказать, какое участие в политике принимали члены царской семьи. Царь никогда не обсуждал политических вопросов с дамами; исключение составляла только великая княгиня Мария Павловна, о которой я напишу ниже, поскольку он знал, что ей хорошо известны намерения императора Вильгельма II через ее родственников в Германии. Две княгини-черногорки, Милица и Стана, очень хотели играть роль советчиц государя; они постоянно выдвигали политические предложения, и при их дворах нередко разгорались жаркие споры по текущим проблемам. Но царь держал обеих дам на расстоянии. Они были ярыми сторонницами независимости Черногории, и это княжество играло важную роль в нашей политике на Балканах, хотя само оно вряд ли могло оказать какое-либо влияние на европейские дела. Но если бы они и решились обратиться к государю, то, скорее всего, лишь для того, чтобы попросить денег для своего отца, черногорского князя Николая.
Две сестры царя не принимали совершенно никакого участия в общественной жизни. Многие из великих княжон вышли замуж за иностранных принцев и жили за пределами России; таким образом, они были полностью исключены из жизни Великого двора.
Кто же из этих двадцати девяти мужчин, солидарных с главой семьи по династическому принципу и по своим интересам, выступил в его поддержку в трагический момент отречения? Никто.
В Пскове, где проходила процедура отречения, рядом с царем не оказалось ни одного его родственника. Великие князья были поставлены перед фактом отречения, и с ними никто не советовался ни до, ни после этого. Царская семья оказалась в таком положении, при котором была бессильна что-либо изменить. Николай II и Михаил Александрович после отречения царя действовали сами по себе, даже не пытаясь связаться со своими родственниками или посоветоваться друг с другом. Революционная стихия оказалась столь неожиданной, что лишила их возможности каких-либо обсуждений.
Но в тот трагический день царь не мог посоветоваться с родными не только из-за практических препятствий, но и по причинам личного характера, из-за тех отношений, которые постепенно сложились между ними. Один-единственный его шаг менее чем через два года стоил жизни семнадцати членам его семьи. (Большая часть царских родственников осталась в России по той простой причине, что их отъезд мог бы еще больше осложнить положение царя.)
Постараюсь описать, как развивались эти отношения и в каком они были состоянии в 1917 году. Я покажу индивидуальное положение каждого великого князя на момент отречения.
Дмитрий Павлович, в качестве наказания за участие в убийстве Распутина, был направлен на Персидский фронт, хотя он рассматривал свои действия как средство спасения царской семьи.
Великий князь Кирилл вошел в революционную Думу во главе отряда моряков. Он подумал, что этого жеста хватит, чтобы успокоить общественное мнение в столице, в какой-то степени восстановить порядок и спасти династию. Но его попытка оказалась совершенно бесплодной.
Великий князь Николай Николаевич, наместник на Кавказе, умолял царя, «стоя на коленях», как сказано в его телеграмме, отречься. Великая княгиня Мария Павловна со своим сыном Андреем находилась на Кавказе в Кисловодске.
Великие князья, находившиеся на фронте, стали пассивными свидетелями революции. Когда же Михаил Александрович после отречения брата стал императором, те великие князья, которые находились в Петрограде, не сумели сплотиться вокруг него.
Люди, составлявшие так называемое общество в Петрограде, ускорили события и само отречение своей безответственной болтовней. Они восприняли падение трона равнодушно, а некоторые даже с радостью. В Яссах, в своей канцелярии, я получал целые пакеты восторженно-радостных писем, при чтении которых возникало впечатление, что в столице все посходили с ума.
Далее я расскажу о каждом великом князе в отдельности и попытаюсь показать личные причины, которые объясняли их странное отношение к царю. Однако я должен предварить этот анализ некоторыми соображениями общего характера.
<< Назад Вперёд>>
