Глава 17
Рано утром в четверг делегация, поехавшая в Псков, вернулась с последним актом нашего императора. Родзянко опубликовал его и распространил по городу, расклеив на дверях и стенах домов. В нем говорилось:
«В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думой, признали Мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех Наших верных сынов отечества к исполнению своего святого долга перед ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.
Николай».
В четверг утром комитет ждал прибытия великого князя Михаила. Ему предложили трон, но он отказался от предложенной чести под давлением делегации, не хотевшей, чтобы он царствовал. В своем воззвании, распространенном в тот же день, он заявил, что примет корону только в том случае, если будет «избран путем голосования на Учредительном собрании».
Тотчас же было принято решение сформировать Временное правительство, чтобы продолжать войну и управлять страной. В тот же день было назначено министерство, в которое вошли все лучшие либеральные мыслители и известные теоретики. Премьер-министром назначили князя Львова[114]; Милюков получил портфель министра иностранных дел; Терещенко[115] со своими миллионами был направлен управлять финансами; в то время как Керенский со своим идеализмом занял пост министра юстиции. Почти все люди, вошедшие в этот кабинет, обладали честностью и желанием поставить страну на ноги. Американский посол мистер Франсис, должным образом оценив их, страстно желал усилить их позиции и к субботнему вечеру добился от правительства Соединенных Штатов официального признания Временного правительства. Англия и Франция почти сразу же последовали примеру Соединенных Штатов, и к вечеру понедельника в истории России открылась новая глава. В Петрограде снова воцарилось спокойствие.
Революция продлилась всего лишь неделю. Когда прежних министров арестовали, никто из них серьезно не пострадал, хотя некоторым довелось испытать холод и неудобства. Министерские комнаты для собраний в Думе использовались как место содержания узников, арестованных самоназначенной революционной охраной. Здесь оказалось огромное количество людей, их продержали под стражей несколько часов или несколько дней, а затем либо освободили, как Барка и Кочубея[116], либо перевели в Петропавловскую крепость для более длительного заключения.
Сенаторы, члены Государственного совета, бывшие придворные и члены правительства, всего около двухсот человек, провели в этих набитых битком комнатах по пять или шесть долгих дней. Каждое утро и каждый вечер Керенский обходил комнаты, выбирая несколько человек, кого следовало освободить, и несколько, чтобы отправить в крепость. С одной стороны импровизированной тюрьмы слышались высказывания членов Думы, в то время как с другой доносился рев выпущенного на свободу бедлама, ибо в Екатерининском зале разглагольствовали делегации солдат и рабочих, критикуя, угрожая, приветствуя, требуя отчета обо всем, что делалось, права вето и одобрения всех принимаемых мер.[117]
Много раз жизнь обитателей дворца оказывалась на волоске, но каждый раз ситуацию спасал Керенский красноречием и умелым ведением дел своих подзащитных. Когда он согласился на должность министра в таком консервативном правительстве, каким было Временное правительство, он почти утратил влияние на крайних социалистов, опасавшихся, что он больше не будет представлять их интересы. В первые дни после назначения, когда он появлялся среди узников, его сопровождал «почетный караул»: солдат, матрос и рабочий в качестве адъютантов; впоследствии он сказал, что это были шпионы, приставленные к нему «Екатерининским залом», чтобы следить за каждым его шагом и слышать все разговоры. В эти дни он держался с узниками сурово и грубо, но, как только избавился от надзора, стал простым и человечным и старался помочь и освободить всех, кого только мог.
Сотни арестованных были освобождены тотчас же после ареста, некоторых задержали на несколько дней, а некоторые оказались в крепости, где несколько месяцев влачили жалкое существование. Но смертной казни не подвергся никто, поскольку одним из первых действий Керенского была отмена смертной казни.
«В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думой, признали Мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех Наших верных сынов отечества к исполнению своего святого долга перед ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.
Николай».
В четверг утром комитет ждал прибытия великого князя Михаила. Ему предложили трон, но он отказался от предложенной чести под давлением делегации, не хотевшей, чтобы он царствовал. В своем воззвании, распространенном в тот же день, он заявил, что примет корону только в том случае, если будет «избран путем голосования на Учредительном собрании».
Тотчас же было принято решение сформировать Временное правительство, чтобы продолжать войну и управлять страной. В тот же день было назначено министерство, в которое вошли все лучшие либеральные мыслители и известные теоретики. Премьер-министром назначили князя Львова[114]; Милюков получил портфель министра иностранных дел; Терещенко[115] со своими миллионами был направлен управлять финансами; в то время как Керенский со своим идеализмом занял пост министра юстиции. Почти все люди, вошедшие в этот кабинет, обладали честностью и желанием поставить страну на ноги. Американский посол мистер Франсис, должным образом оценив их, страстно желал усилить их позиции и к субботнему вечеру добился от правительства Соединенных Штатов официального признания Временного правительства. Англия и Франция почти сразу же последовали примеру Соединенных Штатов, и к вечеру понедельника в истории России открылась новая глава. В Петрограде снова воцарилось спокойствие.
Революция продлилась всего лишь неделю. Когда прежних министров арестовали, никто из них серьезно не пострадал, хотя некоторым довелось испытать холод и неудобства. Министерские комнаты для собраний в Думе использовались как место содержания узников, арестованных самоназначенной революционной охраной. Здесь оказалось огромное количество людей, их продержали под стражей несколько часов или несколько дней, а затем либо освободили, как Барка и Кочубея[116], либо перевели в Петропавловскую крепость для более длительного заключения.
Сенаторы, члены Государственного совета, бывшие придворные и члены правительства, всего около двухсот человек, провели в этих набитых битком комнатах по пять или шесть долгих дней. Каждое утро и каждый вечер Керенский обходил комнаты, выбирая несколько человек, кого следовало освободить, и несколько, чтобы отправить в крепость. С одной стороны импровизированной тюрьмы слышались высказывания членов Думы, в то время как с другой доносился рев выпущенного на свободу бедлама, ибо в Екатерининском зале разглагольствовали делегации солдат и рабочих, критикуя, угрожая, приветствуя, требуя отчета обо всем, что делалось, права вето и одобрения всех принимаемых мер.[117]
Много раз жизнь обитателей дворца оказывалась на волоске, но каждый раз ситуацию спасал Керенский красноречием и умелым ведением дел своих подзащитных. Когда он согласился на должность министра в таком консервативном правительстве, каким было Временное правительство, он почти утратил влияние на крайних социалистов, опасавшихся, что он больше не будет представлять их интересы. В первые дни после назначения, когда он появлялся среди узников, его сопровождал «почетный караул»: солдат, матрос и рабочий в качестве адъютантов; впоследствии он сказал, что это были шпионы, приставленные к нему «Екатерининским залом», чтобы следить за каждым его шагом и слышать все разговоры. В эти дни он держался с узниками сурово и грубо, но, как только избавился от надзора, стал простым и человечным и старался помочь и освободить всех, кого только мог.
Сотни арестованных были освобождены тотчас же после ареста, некоторых задержали на несколько дней, а некоторые оказались в крепости, где несколько месяцев влачили жалкое существование. Но смертной казни не подвергся никто, поскольку одним из первых действий Керенского была отмена смертной казни.
<< Назад Вперёд>>
