III
При таком положении дел произошло событие, ускорившее крутую перемену всей военной и дипломатической ситуации в Восточной Европе. В июне 1655 г. шведский король Карл Х вторгся в Польшу. Отношения между Польшей и Швецией были натянуты с того самого времени, когда шведский кронпринц Сигизмунд из дома Ваза был избран на польский престол в 1587 г. Сигизмунд соединял короны Польши и Швеции. Как он, так и его сыновья – Владислав и Ян Казимир – претендовали на шведский престол для того, чтобы продолжить династический союз Швеции и Польши. Со своей стороны шведские Ваза предъявляли требования на польский трон. У Карла Х были польские сторонники, включая бывшего канцлера Радзиевского, изгнанного из Польши. Протестанты в Польше и Литве прославляли шведского короля, как освободителя. Вскоре аристократия Великой Польши и Литвы признала Карла своим королем. Литовцы поставили условие, что Карл должен будет защищать их от московитов. Это побудило бранденбургского курфюрста Фридриха Вильгельма для защиты своих интересов послать войска в герцогство Прусское (Восточная Пруссия), которым он владел, как вассал польского короля.1077 Одно время казалось, что Польша перестала существовать как независимое государство. Король Ян Казимир бежал в Силезию. Однако восстановление наступило так же быстро, как и падение. Большинство поляков было верными католиками, и они сплотились для защиты своей веры. Кроме того, как шляхта, так и крестьяне были возмущены высокомерным поведением и наглыми грабежами шведских войск в Польше. В декабре 1655 г. королевские гетманы Потоцкий и Ланцкоронский организовали шляхетскую конфедерацию против шведов. Конфедерация пригласила Яна Казимира снова занять престол. Стефан Чарнецкий принял на себя командование польской армией. Шведы были вынуждены отступить. Когда король Карл понял, что не в состоянии удержать всё польско-литовское содружество под своей властью, он изобрел новый план – заключить целый ряд союзов и разделить польское содружество между собой и своими союзниками. Он предложил герцогство Прусское и Великую Польшу курфюрсту Бранденбурга Фридриху Вильгельму (в июне 1656 г.);Малую Польшу, Мазовию и Литву – князю Трансильвании Георгию II Ракоци; а Украину – Богдану Хмельницкому. Для себя Карл оставил Королевскую Пруссию (Западную Пруссию) и Ливонию. Поляки ответили на польские политические комбинации тем, что стали делать собственные противоположные дипломатические ходы. Они обратились к Австрии, которая согласилась стать посредником между Польшей и Россией. Помимо того, Австрия согласилась предоставить на время Польше войско в двенадцать тысяч человек. После этого в 1657т. Фридрих Вильгельм порвал союз со Швецией и вместо того заключил альянс с Польшей. Плата, которую Польша была вынуждена ввести за этот альянс, не показалась полякам чрезмерной, они должны были отказаться от сюзеренных прав польского короля на герцогство Прусское. В исторической перспективе, однако, уступка проложила дорогу к слиянию Бранденбурга и Пруссии, что со временем привело к созданию Прусского королевства. Еще один из альянсов был заключен Польшей в 1657г. с Данией. Шведская интервенция пробудила совершенно разные чувства в Чигорине и в Москве. Богдан Хмельницкий всем сердцем поддерживал борьбу Швеции против Польши и принял активное участие в создании шведской коалиции. На протяжении многих лет он находился в тесном контакте с Георгием Ракоци. На сей раз он заключил с ним военный союз. Богдан усматривал в шведской коалиции самый надежный путь подорвать силы Польши и предотвратить возможность для какой бы то ни было попытки восстановить польский контроль над Украиной.1078 Совсем наоборот все было для московских государственных деятелей. Для них опасность образования объединенного шведско-польского государства под руководством Швеции стала устрашающей реальностью. Дело обстояло так, что полный контроль Швеции над Финским заливом отделял русских от балтийского морского пути в Западную Европу и, таким образом, серьезно подрывал развитие русской торговли и прогресс в русских культурных отношениях с Западом в то самое время, когда Москва всё больше нуждалась в технологической помощи оттуда. С тех самых времен, когда Ингрия и устье Невы перешли к Швеции, в период смутного времени, московские государственные деятели считали восстановление российских прав, а Финский залив главной целью московской внешней политики. Среда дипломатов царя Алексея наиболее сильным защитникам идеи о важности выхода к Балтийскому морю бил А.Л. Ордин-Нащокин.1079 Исходя из всех этих соображений, царь Алексей одобрил решение своих советников идти войной на Швецию. Как только это решение было принято, Москва была вынуждена попытаться прийти к соглашению с Польшей во избежание ведения войны на два фронта. Польша также стремилась к взаимопониманию с Москвой, и в конце апреля 1656 г. между ними было достигнуто соглашение о прекращении огня. 17 мая царь объявил войну Швеции, В июле сильная московская армия под командованием князя И.К. Черкасского двинулась из Полоцка через Ливонию на Ригу. Царь Алексей сопровождал эту армию. Русские осаждали город с августа по октябрь, но взять его так и не смогли. Их операции в восточной Ливонии, восточной Эстонии, Ингрии и Карелии были более успешными. Переговоры между московскими и польскими чрезвычайными посланниками начались в Немеже, неподалеку от Вильно, 12 августа. Поляки потребовали, чтобы московиты возвратили Литву и Белоруссию польско-литовскому содружеству. После множества пререканий московиты согласились взять обратно свои претензии на Литву, но отказались вернуть Белоруссию. В сентябре был согласован предварительный альянс, подлежащий утверждению польским сеймом: царь Алексей должен быть призван бесспорным наследником Яна Казимира (у которого не было детей); как будущий король Польши и великий князь Литовский, Алексей должен был сохранять за собой Вильно и Белоруссию.1080 Перемирие между Москвой и Польшей было подписано 24 октября, не дожидаясь решения сейма. Обе стороны должны были продолжать войну со Швецией. Московские переговоры с Польшей и временное соглашение, достигнутое между ними, было смертельным ударом по планам Богдана Хмельницкого. Как он сам, так и старшины яростно возражали против восстановления дружественных отношений между Москвой и Польшей. Антимосковская группа старшин начала распространять панические слухи, что царь предал казаков. Отсюда возникла легенда о московской измене. Царь сообщил Богдану о перемирии с Польшей сразу же после того, как оно было достигнуто. Он также передал гетману последние сведения о ходе московско-шведской войны. 9 декабря Богдан написал царю письмо, в котором говорил, что, будучи верным слугой его царского величества, он был доволен, узнав о московско-польском соглашении, но предупреждал царя о польском двуличии и умалял его не доверять им.1081 Богдан также сообщал царю, что король Швеции заключил союзы с Ракоци и курфюрстом Бранденбургским и нанес полякам поражение при Торуни. Богдан не сообщил Алексею, что сам он вел переговоры как с Ракоци, так и с Карлом. Хотя Богдан и поведал старшинам о положении дел, послание царя не было доведено до сведения рядовых казаков. Тем временем у московского воеводы Киева и командиров московских войск, расположенных на Украине, которые, естественно, были осведомлены о перемирии царя с Польшей и о войне с Швецией, не было причин утаивать известия от тех украинцев, которые обращались к ним за информацией. Противоречивые слухи о московской измене, распространявшиеся старшинами, и утверждения представителей Московии на Украине относительно реального смысла московско-польского соглашения непременно должно было вызвать смятение в умах казаков. Многие рядовые казаки и раньше не доверяли политике старшин, а теперь они, особенно запорожцы, стали еще более подозрительными. Хмельницкий, не обращая внимания на политику царя, продолжал поддерживать шведско-трансильванский союз. В результате переговоров, которые состоялись в октябре и ноябре 1656 г., Швеция согласилась признать Ракоци королем Польши, если он выступит против наступающей польской армии. Шведские и трансильванские войска должны были объединиться между Краковом и Варшавой. Богдан обещал послать Ракоци вспомогательный казацкий корпус в составе двенадцати тысяч человек. В соответствии с этим соглашением в начале января 1657 г. он мобилизовал три казацких полка в приказал им собраться в Белой Церкви. Их командиром был назначен полковник Антон Жданович. Богдан не намеревался раскрывать свои действия представителям Москвы на Украине, но случилось так, что царский посланник к гетману – дьяк – Аврам Лопухин, который покинул Москву в конце декабря, столкнулся с колонной казаков Ждановича по пути в Чигирин. На второй день его переговоров с гетманом (8 января 1657 г.) Лопухин спросил о цели передвижения войск. Богдан и Выговский уверили Лопухина, что Жданович послан для охраны Подолии от возможного нападения поляков.1082 Скрывая свои истинные намерения, гетман играл в опасную игру и не только потому, что старался утаить правду от московского правительства (что не могло бы продлиться долго), но также и потому, что обманывал самих казаков. Следуя указаниям гетмана, Жданович не объяснял истинную цель похода своим воинам. Казаки знали только то, что они должны воевать с поляками. Более того, они (или, во всяком случае, многие из них) думали, что эта кампания санкционирована царем. Казаки народной армии, созданной благодаря национальному движению, всем сердцем поддерживали Хмельницкого, поскольку чувствовали, что он является лидером освободительной борьбы. На протяжении всех лет войны с Польшей Богдан был искренен с ними. Но на сей раз он пытался использовать казаков в качестве пешек в запутанных ходах своей тайной дипломатической игры, значение которой он не осмелился им объяснить. Чрезвычайно наивно, с его стороны, было не предвидеть, что казаки рано или поздно раскроют обман. Каким бы высоким не был престиж гетмана среди казаков, он оставался для них старшим товарищем, а не королем или царем. Сан царя, покровителя всего запорожского войска после Переяславской рады, представлялся многим рядовым казакам значительно выше, нежели сан гетмана. С другой стороны, казацкая аристократия во главе с Выговским, Тетерей и другими относилась к присяге, принесенной царю в Переяславе, менее серьезно и считала ее всего лишь политическим маневром. Из-за этого расхождения мнений возник конфликт между старшинами и простыми казаками. Ракоци выступил из Траисильвании на Польшу в январе 1657 г. Его армия, состоявшая, по меньшей мере, из двадцати тысяч человек, представляла собой пеструю толпу венгров, сербов, немцев и молдаван. В марте казаки Ждановича соединились с Ракоци южнее Львова, но город отказался сдаваться. Солдаты Ракоци и казаки Ждановича опустошали все вокруг по мере своего продвижения. Краков, занятый шведским гарнизоном, признал власть Ракоци, после чего шведы ушли из города. В апреле шведская армия соединилась с войсками Ракоци и казаками у Сандомира. Следующей важнейшей целью союзников была Варшава, но при таком повороте событий Дания объявила войну Швеции. Не сообщая союзникам о своих планах, король Карл Х начал выводить свои войска из Польши. Он на время оставил небольшой отряд шведских солдат, чтобы помочь Ракоци захватить Варшаву. Город капитулировал 9 июня, но, несмотря на это, был полностью Разграблен победителями. Два дня спустя шведы сообщили Ракоци, что они направляются в Данию. У Ракоци и Ждановича не было другой альтернативы, кроме отступления через Волынь в Подолию в надежде собрать побольше войск. По всей видимости, Жданович собирался и дальше оказывать поддержку Ракоци, но его казаки, уставшие от войны и подавленные и удачами, были разгневаны. Когда армия подошла к Меджибожу в Подолии, они взбунтовались: стали угрожать Ждановичу смертью, если тот попытается заставить их продолжать кампанию. «Нам нет дела ни до Ракоци, ни до какого-либо другого короля, у нас есть свой собственный государь» (имелся в виду царь), а в начале июля казаки рамошлись по домам.1083 Оставленный казаками, Ракоци не имел ни малейшего шанса противостоять полякам и сдался 23 июля. После этого его вынудили отказаться от претензий на польский трон, вернуть награбленную добычу и уплатить один миллион злотых в счет возмещения убытков. На таких условиях поляки предоставили ему и армии возможность свободно вернуться домой. Но неделю спустя армия Ракоци была атакована крымскими татарами и наголову разбита. Сам Ракоци бежал.1084 Когда Богдан получил сведения об отступлении Ракоци из Варшавы (еще не зная о самороспуске корпуса Ждановича), он решил послать ему подкрепления. Новый экспедиционный корпус был собран в Корсуни под командованием сына Богдана – Юрия. Именно в этот момент и поступили сведения о мятеже казаков Ждановича. Тогда Хмельницкий отдал приказ увеличить состав войск Юрия с десяти до двадцати тысяч человек. 11 июля армия Юрия покинула временный лагерь в Капустиной долине, недалеко от Корсуни, для выполнения приказа гетмана. Им не было сказано, что их главная задача – спасти Ракоци и, по возможности, еще раз поддержать его в борьбе с поляками. Отчетливые сведения о походе Ракоци и Ждановича на Польшу и о претензиях Ракоци на польский престол не доходили до Москвы вплоть до конца мая. Было решено направить посланника к Ракоци, чтобы убедить его отказаться от своего намерения потому, что сам Алексей выдвинут кандидатом на польский трон. Посланник, Иван Желябужский, прибыл в Корсунь 9 июля. Он был свидетелем отправки армии Юрия, после чего остался еще на несколько дней, пытаясь выяснить у Богдана, о месте нахождения Ракоци. Богдан посоветовал Желябужскому подождать в Корсуни дальнейших сведений от Ракоци, но посланник предпочел проследовать в Меджибож, не ставя в известность Богдана. 20 июля (через три дня после отъезда из Корсуни) Желябужский нагнал армию Юрия, направляющуюся в Подолию. К этому времени известия о роспуске корпуса Ждановича уже невозможно было далее скрывать от казаков Юрия, поскольку они слышали об этом непосредственно от самих участников событий, возвращающихся домой. 22 июля казаки собрались перед ставкой Юрия, выкрикивая оскорбления в адрес старшин. «Ты говорил нам, что поведешь нас против татар, но выяснилось, что мы идем помогать Ракоци и добывать ему польскую корону. Мы не двинемся без приказа нашего государя [т.е. царя]». Половина казаков разошлась по домам. Юрий повел оставшихся в Белую Церковь1085 Позднее Выговский сказал царскому послу, что бунт рядовых казаков против старшин – результат подстрекательства со стороны Желябужского.1086 Между прочим, бунт начался в лагере Ждановича в Меджибоже, до которого Желябужский и не доезжал, к тому же, до того, как он оказался в Корсуни. Корсуньский бунт явился естественным продолжением междибожского мятежа. Богдану вряд ли сообщили о казацком мятеже в армии Юрия, так как в это время гетман был при смерти. Он тяжело заболел в январе 1657 г. В конце мая он созвал старшин и казацких делегатов от каждого полка в Чигорин для избрания своего преемника. Выговский претендовал на гетманство, но Богдан был против его кандидатуры и мыслил обеспечить эту должность своему сыну Юрию, сделав ее наследственной. Рада одобрила выбор Богдана, и Юрий стал выборным гетманом. Между прочим, большинство участников рады не доверяли Выговскому. В то время, когда московское правительство послало Желябужского для переговоров с Ракоци, появилась необходимость отправить окольничего, Федора Васильевича Бутурлина, в Чигорин для расследования отношений Богдана как с Ракоци, так и с королем Карлом Х Шведским. Бутурлин и его помощники прибыли в Чигорин 4 июня и были приняты в тот же день недомогающим Богданом, который лежал в постели.1087 После обоюдных приветствий московские посланники передали царское жалование помощникам гетмана и объявили, что им даны указания поговорить с гетманом о государственных делах («государевы дела»). Гетман, ссылаясь на болезнь, посоветовал им переговорить с Выговским, но они отказались. Было решено отложить переговоры на несколько дней, в течение которых у посланников не было иной альтернативы, кроме как неофициально встретиться с Выговским. 9 июня их принял гетман. Посол обвинил гетмана в неверности царю, поскольку он сотрудничал с королем Карлом и Ракоци, и посылал Ждановича для оказания им поддержки в войне с Польшей – страной, королем-избранником которой, предполагалось, мог стать царь. Богдан гневно возражал, что он не собираеся порывать отношений с шведским королем, и упомянул о слухе, царь, заключая перемирие с Польшей, был готов передать казаков полякам, а также и другие слухи о приписываемом царю вероломстве. Бутурлин протестовал против подобных обвинений. После этого Богдан заверил Бутурлина в своей верности царю и попросил, по причине болезни, еще некоторое время для раздумий. Стол был накрыт в той же комнате, и посланников пригласили отобедать. С посланниками сели гетман-избранник Юрий, войсковой писарь Выговский, брат последнего Данило. Жена Богдана Анна и его дочь Екатерина (жена Данилы Выговского) разносили пищу и тоже сидели за столом. Последняя встреча московских посланников с гетманом состоялась 13 июня. Богдан торжественно объявил, что как он сам, так и все жители Малой России нерушимо привязаны к царской «высокой руке».1088 После этого он выразил свои сомнения в том, что поляки захотят избрать царя преемником короля Яна Казимира и предложил свое посредничество между Москвой и Швецией. Это предложение явилось последним дипломатическим шагом Богдана Хмельницкого в его отношениях с царем Алексеем Михайловичем. Это, возможно, привело бы к более тесной координации политики царя и гетмана, но этому помешала смерть Богдана 27 июля 1567 г.

<< Назад   Вперёд>>