19. Великий князь Георгий II,сын Владимира Мономаха. Первое восшествие

1149. Ростислав Юрьевич в Переяславле. АндрейIв Вышгороде. Борис Юриевич в Белгороде. Глеб Юриевич в Суздале. Мстислав Юриевич в Ростове. Сентября 2-го дня, на следующий день после отъезда Изяслава, въехал Юрий Владимирович в Киев, с ним Святослав Олегович и Святослав Всеволодич, а также все сыны Юрьевы, которого вельможи со множеством народа за градом встретили. Он же, войдя во святую церковь Софии, принес благодарение Господу Богу, и потом войдя в дом княжеский, и немедленно послал в Чернигов ко Владимиру Давидовичу звать его в Киев. Между тем разделил область Киевскую сынам своим: Ростиславу, как старейшему, Переяславль, Андрею Вышгород, Борису Белгород, а Глеба со Мстиславом оставил в пределах Суздальских и Ростовских.

Владимир черниговский к Юрию. Союз Юрия с черниговскими. Владимир Давидович немедленно в Киев приехал и просил у Юрия прощения. Юрий же принял его с надлежащею честию и любовию, не упоминая о противности, но и сам ему изъяснил: «Что ты с Изяславом против меня воевал, в том твоей вины нет, поскольку то учинил по обязанности». Но Святослав Олегович, на всех противных себе злобою преисполненный, начал Владимиру выговаривать прежние обиды, что Курск взяли и прочее, требуя от него награждения. Юрий же, услышав о том, рассудил, что ему неполезно сначала кого-либо оскорбить, но более тем, которые его опасаются и по малой причине могут ему в противность придти, тех наиболее ласкал и, приятелям не желая великой воли дать, наикрепчайше Святославу прежние и миром забвению преданные дела упоминать запретил, говоря: «Ныне о таких делах нет времени говорить, но нужно рассуждать о распорядке государства и о пресечении впредь междоусобных беспокойств». Для которого он несколько раз всех князей в совет призывал и, положа распорядок, взял от всех клятву, что им ни с коим его противником не соглашаться и самим на него не воевать, с любовию и честию отпустил. Он же об Изяславе с братиею несколько раз говорил, если ему, как старейшему, покорятся, то он хочет их как детей иметь. Но некоторые благорассудные киевляне, познав хитрости Юриевы, писали к Изяславу, чтоб он, если уведает о Юриевом ласкательстве, никак тому не верил, но прилежал войском себя защищать или честным договором примириться и всегда в своем владении быть осторожным.

Изяслав II помощи ищет от соседей. Владимирка галицкого несогласие с Изяславом. Гейс король венгерский. Ответ венгерского. Польских ответ. Ответ богемского. Венгры в помощь. Болеслав в помощь. Генрик польский. Вячеслава ответ. Вячеслава совет Юрию. Изяслав Мстиславич, придя во Владимир, племянника Владимира Андреевича отпустил в Брест и Дрогичин и немедленно послал ко Владимирку галицкому и ко братии, прося у них помощи. Но Владимирко с несогласием ему ответствовал, требуя от Изяслава городов, которые отец его Мстислав, как издревле принадлежащие ко Владимиру, отнял, что Изяславу учинить было невозможно; и рассудил, что он сих градов, как давно мирными договорами утвержденных, потому требует, что ищет причины ко вражде. Тогда же Изяслав послал к венграм к зятю своему королю Гейсу, объявив ему, что Владимирко галицкий намерен в сем случае на него нападение учинить. А также послал в Польшу ко свату своему Болеславу, и Андрею чешскому, и ко Владиславу шлонскому, прося у них помощи, чтоб сами пришли или, если самим которому невозможно, войска свои с меньшею братиею или с воеводами прислали. От чего король венгерский отказался тем, что с царем (434) войну имеет, но, как только оную окончит, обещал сам быть или войска прислать. Польские князи ответствовали, что они готовы и в близости; когда нужда позовет, одного оставят для порядка в государстве, а двое немедленно по получении известия будут. А чешский без отрицания обещал быть с войском. Изяслав же, ведая, что Юрий намерение положил с Рождества Христова со всеми войсками идти на Изяслава, того ради снова ко всем тем государем послал послов знатных с дарами многими, велел вначале их за объявленное обещание благодарить, а при том просил их, чтоб пред Рождеством конечно к нему войска прислали. Король венгерский хотя и сам не без нужды был, однако ж послал Изяславу войска 10000, а при том приказал: «Хотя ныне более послать войска не могу, но сам приступлю к горам, чтоб удержать Владимирка галицкого и не дать ему совокупиться со Юрием; и если те полки утрудятся, тогда другие на перемену оным пришлю или и сам приду». Болеслав же польский с братом Генриком сами приехали, а Мешека брата оставили для правления в Польше, для охранения от борусов (прусов) (435). Изяслав же послал ко стрыю своему Вячеславу Владимировичу туровскому просить, чтоб ему учинил помощь и с войсками с ним совокупился или оные прислал для охранения земель его, обещая его иметь во отца место и в Киеве посадить, ежели хочет. Если же не хочет с ним в союзе быть, то принужден Изяслав будет его области наипервее, поскольку близ пути лежащие, разорять. Вячеслав ответствовал Изяславу, что он помогать ему против брата не может, а советовал им примириться. А также и к Юрию послал, объявляя, что Изяславу пришли в помощь венгры и поляки и хотят идти к Киеву. Притом советовал ему, чтоб дал Изяславу пределы, которых он просит, и учинив с ним мир, остался в покое или бы шел с войсками против него и к Киеву близко не пускал, а затем чтоб делал, что за лучшее рассудит. И если он на Изяслава пойдет, тогда и Вячеслав с войском своим с ним совокупиться принужден будет, чтоб своих земель разорению не подвергнуть.

Война Юрия с Изяславом. Юрий, слышав сие, имея войска уже в готовности, немедленно, взяв сынов своих Ростислава и Андрея, пошел из Киева. К нему же и Владимир черниговский прислал часть своих войск в помощь. В то самое время пришли к Изяславу венгры с воеводою и князи польские, которых он принял с честию, и звал как князей, так и их знатных воевод к себе на обед и потом их одарил довольно богато, каждого по достоинству, а притом учинил для них различные увеселения. На утро же Изяслав сам выступил из Владимира и пошел к Луцку, где, прибыв, стояли 3 дня. Болеслав, изъявляя свою любовь к Изяславу, многих воинов в шляхетство жаловал, пасуя (ударяя) мечом (436).

Пересопница. Юрия союз с Владимирком. Шумск. Юрий отправил наперед сынов своих Ростислава и Андрея в Пересопницу к Вячеславу Владимировичу, за ними помощных черниговских, а за ними шел сам. Прежде же похода своего послал ко Владимирку галицкому и учинил с ним союз против Изяслава, который, придя с войском, стал у Шумска и прислал к Юрию в Пересопницу с известием.

Поляков непостоянство. Чемерин. Олица р. Война пруссов на Польшу. Бан венгерский. Посредство венгров и поляков. Предложение посредников. Отказ посредникам. Поляки, уведав, что Юрий совокупился с Вячеславом и Владимирком галицким, разгласили о множестве войск неприятельских, умножившихся едва не более чем вдвое, и не только сами пришли в страх великий, но и венгров также устрашив, стали Изяславу говорить, что они, не ведая о силе Юриевой, недостаточно войск собрав, прийти поспешили и ныне не могут стоять долго против Юрия; а советовали Изяславу послать к Юрию для примирения, а они от себя обещали к Юрию послать. И хотя Изяслав всеми мерами старался, поляков разглашение о множестве войск юрьевых во внимание не принимая, удержать их, но, видя, что они уже в великой робости, отступил от Луцка и стал у Чемерина на Олице. Тогда к Болеславу вымышленная или правая весть пришла, якобы пруссы в Польшу нападение учинить намерены и уже идут, о чем он объявил Изяславу и, посоветовавшись с баном венгерским, послал от себя к Юрию говорить о примирении его с Изяславом. И послали к нему с такою речью: «Государи наши Гейс и Болеслав почитают тебя, старейшинства ради, вместо отца и прислали тебя поздравить и при том говорить, что ты с братом и племянником твоим начали войну. Мы же, поскольку христиане и ближние вам свойственники, должны стараться и прилежать о том, чтоб между вами и между всеми нами любовь была и мир, из которого всем государствам благоденствие происходит. Для того вам советуют, чтоб вы помирились, договорясь по справедливости, что кому надлежит решили. Ибо ныне Изяслав владеет Владимиром и Луцком с прочими градами и принадлежащим к оным. Оное оставь ему и не отнимай его владения, а что принадлежит издавна к великому граду Киеву, то все удержи, и Изяславу в то не вступаться. И о том нам объявите подлинное ваше намерение». Вячеслав же и Юрий так отвечали: «Господь да поможет зятю нашему королю Гейсу, и брату нашему Болеславу, и сыну нашему Генрику, что они между нами о мире и любви попечение и труд полагают, желая нам доброго согласия и благоденствия, что мы такое же им желаем и за изъявленное доброжелательство благодарим. Что же нам велите мириться и на чем, оное не можно нам так учинить, пока вы с войсками на нашей земле стоите, ибо было бы то нам как принужденное и поносное. Того ради, если вам мир угоден, выступите из земель русских и не делайте нашим землям вреда, а мы со своим братом и племянником Изяславом, как пристойно, договорясь, помиримся».

Юрий Ярославич. Муравица. Тревога ночная. Дубна гр. Владимир Мстиславич в Луцке. Андрея I-го храбрость. Изяслав, получив сей ответ, рассуждал, что Юрий умышляет только Изяслава, приведши в бессилие, разорить и владения лишить, и просил Болеслава, чтоб, приступив ближе со всеми войсками, договор учинить, с чем и бан венгерский согласился. Но поляки весьма отказались. И после многих советований положили на том, что по желанию Юриеву учинить, полякам и венграм возвратиться и лишь надзирать, подлинно ли Юрий пристойного мира желает. Если же явится коварство, то всем собрать войска сколько можно более и тогда его к надлежащему миру пытаться принудить. После чего все с любовию разъехались, каждый к самому себе. А Изяслав послал к Вячеславу и Юрию своих послов и стали договариваться, пересылая между собою непрестанно. Между всеми договорами было самым тяжелым, что Изяслав требовал себе дани новгородской, которую новгородцы отцу его Мстиславу и его наследникам обещали и грамотою с клятвою утвердили. А Юрий оный не хотел уступить, из-за того что оная издревле положена великому князю, кто будет в Киеве, и в этом Вячеслав прилежно старался склонить Юрия к миру. Но Юрий не хотел в том старшего своего брата Вячеслава совета слушать, а скорее последовал советам Юрия Ярославича (437). А скорее, видя, что венгры и поляки ушли, не только того дать не хотел, но принял намерение Изяслава из Владимира изгнать и всеми княжествами русскими снова самому обладать, ибо и на Давидовичей скрытую злобу имел. Так вот пресекши договоры, Юрий с нежелающим того братом Вячеславом пошел к Луцку. Ростислав и Андрей Юрьевичи и с ними младшие братья шли впереди с половцами и стали на ночь у Муравицы, Андрей же со своими несколько подалее впереди стал. Той ночью учинилась в войске Ростислава такая тревога, якобы сильный неприятель напал, от которого половцы с вождем их Жирославом ушли назад, а многие во все стороны разбежались. Ростислав послал к брату Андрею звать к себе на помощь, но тот, ведая, что беспутно тревожатся, стоял спокойно до утра и, видя половцев ушедших, пришел к Ростиславу. Потом некоторые князи половецкие приехали к ним и, советуясь об ушедших, отпустили всех половцев по домам, а сами, поворотясь, стали у Дубна, ожидая от отца войск себе в прибавок. И вскоре, получив известие, что отец близко идет, пошли к Луцку двумя путями. Тогда в Луцке был Владимир Мстиславич. И как только пришел Ростислав ко граду, тогда Владимир выслал пехоту за град не давать места войском Юриевым близь града, и на них Андрей жестоко напал. Ростислав же с братьями Борисом и Мстиславом, видя, что Андрей брат в жестоком бою, но сами будучи не готовы и войско имея не устроеное, не могли к помощи поспешить, стали на станы далее. Но Андрей со своими бился и, сам в пехоту Владимирову въехав, принудил тем своих к храбрости и гнал неприятеля чрез плотину, где копье изломил и мало при нем людей осталось. Лучане же, опознав Андрея, так обступили, что коня его двумя копьями прокололи и еще одним в переднюю луку ударили, а с города камни великие на него метали. Один же немец намерился его рогатиною ударить, но Андрей успел мечом оную перерубить. Едва сам отъехал, а люди, бывшие при нем, все побиты. Сие было в день святого мученика Феодора (февраля 8 или 17 числа).

Коню умершему воздаяние. Владимирко против Изяслава. Юрий, видя такую храбрость и добрый успех сына своего Андрея, весьма похвалил его. Конь же Андреев в тот час умер, которого он велел погрести близь реки Стыра, изъявляя и к несмышленому скоту за добродетель воздаяние. После сего Юрий, придя, стоял около града 3 седмицы, не давая гражданам даже воды без боя брать. И так еще семь дней содержали град в великой тесноте, не чиня приступов. И Владимир во граде с людьми был уже в крайнем изнеможении. Что слыша Изяслав, не получив от поляков обещанной помощи, со своими войсками пошел на Юрия к Луцку. В то же время и Владимирко галицкий, уведав, что Изяслав собирается, пошел против него и стал на половине пути между Луцком и Владимиром весьма в крепком месте.

Владимирка предосторожность. Ответ Изяславу. Изяслава предложение. Изяслав, придя близь Владимирка, приготовился совсем к бою, но, учинив совет, оставил (ибо ведал, что Владимирко братолюбием и правосудием во всех князях славился и никому по неправде зла не желал, и ныне остановился между ним и Юрием ни для чего иного, только желая их примирить, а скорее, как человек мудрый, не хотел никоторого до великой силы и власти допустить, чтобы затем самому от сильного не терпеть), послав ко Владимирку одного вельможу говорить, чтобы он примирил его с Юрием и пресек войну оную. Владимирко же ответствовал Изяславу: «Ты довольно знаешь, что издревле в Руси старших почитали и им младшие беспрекословно повиновались. Тогда Русское государство процветало в силе, чести и богатствах умножалось. А когда младшие, старших презирая, между собою воевали, тогда государство повсюду разорялось. Ныне ты сам знаешь, что Юрий тебе есть старший, а ты на него с войском идешь и хочешь кровь христианскую проливать беспутно. Того ради советую тебе покориться, старшинства его ради, и остаться при своем владении во Владимире, а я биться вам никоему не допущу». Изяслав, получив сей ответ, снова послал к нему говорить: «Брат, что Юрий мне и после Вячеславе во всех сынах Владимировых старший, о том всем нам ведомо и спора нет, но он имеет от отца данный великий удел Ростовский и Суздальский, а Киев отец его, а мой дед, отдал отцу моему. После отца же моего Ярополк, стрый мой, как старейший, наследовал. И хотя между тем Всеволод Киевом владел, потому что я млад был и он меня имел за сына, а я его, сестры ради старшей, почитал за отца. Умирая же, Всеволод, некоторых злодеев наших, а скорее лестию Игоря послушав, отдал Киев против своего мне обещания Игорю. Но я отечество свое одною всевышнею божескою помощью получил, и оный бесспорно мне надлежит. Но Юрий, не желая быть своим доволен и по возмущению Олеговичей, придя, меня Киева лишил, который я ему и оставляю. Но он тем еще не доволен, хочет меня и Владимира лишить, Луцк осадил и людей губит. И хотя сие помощию вашею и других достанет, но не будет тем доволен, как мне известно и я верно ведаю, что хочет черниговским, а может, и тебе то же учинить, и таким образом всех князей наследий отеческих лишить. И кто может ему тогда противиться, разве одно правосудие божеское. Сие, прошу, рассуди и помогай ему, чтоб тебе или твоим детям от сына его, Ростислава властолюбивого, равно как мне, лишение отческого наследия последовало. Тогда все князи русские на тебя будут со слезами жаловаться. Ибо видишь сына Юриева Ростислава, который не одним только нам, но и единородным братьям своим надлежащих уделов дать не хочет и рад всех князей в один день погубить, а землею Русскою один сам обладать».

Андрея братолюбие. Владимирка посредство. Владимирко, выслушав то, отпустил присланного к Изяславу с тем, чтоб им обоим стоять неподвижно, не чиня никаких поисков, а между тем он будет стараться их примирить. И в тот же день послал к Вячеславу и Юрию, прося их за Изяслава, чтоб примирились и оставили его на всей Владимирской области без ущерба. Но Ростислав, сын Юриев, и Юрий Ярославич, внук Ярополков, не дали ни о чем к миру рассуждать. Однако Бог вложил в сердце Андрею Юриевичу, который, хотя храбростию и мужеством во всех тогда прославлялся, но не меньше был братолюбив и милостив на христиан, начал прилежно отца просить, говоря: «Не слушай, отец, совета Ярославича, кровопролития и Русской земле разорения желающего, но прими в любовь племянника твоего Изяслава, а государство войною напрасною не разоряй. Помяни, отец, слово писанное, сколь хорошо и сколь прекрасно жить братии вместе». Так же и Владимирко, уведав подлинно о совете Ростислава и Ярославича, еще более о пресечении войны стал прилежать и еще послал к Вячеславу письмо таково: «Отец, Бог нас поставил властителей на земли в отмщение злым, а на благодеяние благим и к защищению обиженных, но и погрешивших повелевает, наказав за вину, отпускать не только 7, но 70 раз. Мы должны по апостолу немощи немочных на себе носить, а не себе угождать. Как будем ко Господу молиться, говоря: „Оставь нам долги наши, как и мы оставляем прегрешившим нам“. Не будет ли нам тот же суд, что бывшему должным тьмою талант. Дело же сие таково, что племянник ваш Изяслав неправым явился пред вами, который уже довольно от вас наказан, и ныне милости у вас просит. Я же не просто ходатай между вами; ибо ангела Бог не пошлет, пророков и апостолов во дни наши нет, но учение их с нами; его должны мы слушать и веру хранить, не думая о себе, что неподсудны Богу» и пр.

Мир Юрия с Изяславом. Договор беспутный. Юриево преступление. Вячеслав, слыша сие, весьма склонился к миру и, благодаря Владимирка, сказал послу его: «Блаженны миротворцы, поскольку те нарекутся сынами Божиими; блаженна же и земля Русская, что братолюбием князей цветет и множится». И таким образом Вячеслав конечное намерение о мире в сердце своем утвердил, потому что был человек простосердечный и незлобивый, и начал непрестанно Юрия просить, говоря ему: «Брат, помяни слово Божие: если Бога любишь, а брата ненавидишь – ложь есть. Того ради помирись с Изяславом и отдай ему то малое, что он просит. А если хочешь, не примирясь с ним, возвратиться, то я совершенно знаю, что он, придя, мою область выжжет и разорит». Тогда Юрий, презрев все Ростиславовы и Юриевы с их сообщниками противные представления, учинил с Изяславом договор на том, что Изяслав уступил Киев Юрию со всеми областями, принадлежащими к оному, а Юрий Изяславу оставил Владимир и Луцк со всею областию по Горынь и дань новгородскую, и что Изяславу следует самому без опасения к Вячеславу в Пересопницу приехав, совершенно примириться. На том, целовав крест, разъехались. И поскольку тогда началась весна, Юрий поехал в Пересопницу ко брату Вячеславу. Тут приехал к ним Изяслав в великом убранстве и принят от стрыев его с великою честию. После приезда же подтвердили учиненные чрез послов договоры, но к тому внесли оставленное до прибытие Изяслава, что все после Переяславского боя взятое имение всякое, а также коней и скот, возвратить (438), кто у кого что узнает. Потому Изяслав послал знатных своих людей и с ними судей для разбирания споров и других множество, которые должны были опознавать, некоторые от князя, а более для опознания своего, которые, приехав, стали многое опознавать. Но Юрий, жалея отдавать напрасно, их держал и потом им ездить для опознания запретил и не допустил. Оные посланные, возвратившись ни с чем, Изяславу обо всем пространно донесли.

6658 (1150). Напоминание. Изяслав, услышав о том от посланных, прискорбен был о столь скором Юриевом клятвопреступлении. Но, не веря оным или пытаясь Юрия в его неправости и нарушении договора обличить, послал иных послов к Вячеславу и Юрию говорить: «Поскольку вы мне обещали все мое, что опознают, возвратить и оное записью с крестным целованием утвердили и я, надеясь на ваше обещание, посылал людей моих для познания и принятия; но оные, возвратясь, мне объявили, якобы им не только ничего не отдано, но и впредь опознавать и требовать запрещено, чему верить не могу. Но более верю и ведаю, если вы чужое неправо взятое возвратите, то вас Бог вдвое наградит. Если же того не учините, то увидите, что Бог того не потерпит и неправду вашу отмстит».

Вячеслава справедливость. Вячеслав прилежно Юрию советовал в том разделаться, что опознанное возвратить или чем другим по достоинству наградить. Но Юрий и слышать о том не хотел.

Брак Олега северского. Брак Ярослава галицкого. В том же году выдал Юрий дочь свою за Олега Святославича северского, а другую, Ольгу, за Ярослава Владимировича галицкого, которые задолго прежде сговорены были.

Игорь Давидович. В том же году приходил в Киев к великому князю Юрию князь Игорь Давидович, внук Игоря Ярославича.

Война половцев. Торческ взят. Черные клобуки Изяславу доброжелательствуют. Половцы, уведав о войне русских князей, придя во множестве чрез Днепр, град Торческий взяли и много селений пожгли и попленили. Но Юрий, по некоей клевете гневаясь на черных клобуков, якобы они Изяславу доброжелательствуют, в помощь им войск не послал, за что они, весьма оскорбясь, послали тайно к Изяславу говорить, чтоб, собрав войско, шел к Киеву, а они обещались ему по всей своей возможности не только сами помогать, но и других к тому склонять.

Война ростовских с новгородцами. В том же году новгородцы ходили по Волге в Ростовскую землю. И, сошедшись с войском Юриевым, весьма жестоко бились и, с обеих сторон людей много потеряв, ночью разошлись. Каждый из них себе победу причислял.

Война еми на Новгород. Победа над емью. Тогда же приходили емь на области Новгородские. Новгородцы же послали войска на них, которые, догнав их, учинили жестокий бой. И после долгого сражения, наконец, емь были побеждены, оставив с 500 своих побитых, в леса ушли, а новгородцы с победою возвратились.

Юрия робость. Советы различные. Вячеслав в Вышгород. Глеб Юриевич в Пересопнице. Юрий, великий князь, слыша в берендеях недовольство и великое на себя роптание, начал их бояться, а также и черниговским не верил, ведая, что они Изяславу тайно приятели, и боялся, чтоб сии, в согласие между собой придя, его Киева не лишили, ибо слышал от многих то нарекание, что он неправо мимо старшего своего брата Киевом обладает. Того ради умыслил, Вячеславу отдав Киев и укрепив его двумя или тремя сыновьями своими, самому с честию возвратиться в Белую Русь, к чему киевляне прилежно ему советовали, ведая, что Вячеславу Киева не удержать. А Ростислав, сын его, весьма тому совету воспротивясь, представлял, что Вячеслав не в состоянии оный держать, но как только Юрий отъедет, Изяслав немедленно снова Киевом овладеет, и тогда возвращать уже гораздо труднее будет, нежели прежде. Юрий, ведая, что все киевляне и черные клобуки его не любят, не хотел принять совета сына своего Ростислава и других. Они же уговорили некоторых бояр его, чтоб от того удержали, которые, оставив прежние свои рассуждении, говорили Юрию: «Если уже сам не хочешь в Киеве быть, то лучше призови Изяслава и ему отдай, и тогда от него будет тебе благодарение и от всех людей похвала. А если сие учинить не хочешь и в своем намерении останешься, то, конечно, Киевом ни тебе, ни Вячеславу долго не владеть. Если хочешь Вячеславу честь учинить и нарекания избежать, то посади его с собою, почитая, как старейшего, а управляй сам». Сие Юрий принял весьма за полезнейшее, тотчас призвал Вячеслава и дал ему Вышгород, а в Пересопницу, владение Вячеслава, послал сына своего Глеба. Андрея же из Вышгорода взял к себе в Киев.

Война Изяслава с Юрием. Глеба Юриевича оплошность. Глеб побежден. Глеб просит милости. Дорогобуж. Ушеск. Гольск. Куниля. Робость Юрия. Вячеслав в Киев. Изяслав в Киев. Изяслава умеренность. Вячеслава ответ. Увещание Вячеславу. Изяслав, прося стрыев своих о возвращении взятого и видя, что то бесполезно было, ибо Юрий не хотел обещания своего исполнить, и ведая, что киевляне уже весьма Юрием недовольны, а к нему благосклонны, ибо они, прося Вячеслава из-за его простоты, но не получив того, к Изяславу тайно послали говорить, чтоб, собрав войско, смело шел в Киеву. По которому Изяслав, немедленно собрав войско, пошел к Луцку так, что никто не ведал, куда и для чего идет. В Луцке ночевав одну ночь, пошел к Пересопнице, где застал Глеба вовсе не ожидающим опасности, в поле близ града обозом стоящего. И на оного напав, обоз его взял, и едва Глеб сам в город ушел. Войско же, что было с Глебом, все Изяслав взял, ибо никто не мог обороняться. Глеб, видя себя в таком несчастливом приключении, что обороняться с кем не имел, послал просить к Изяславу, чтоб его отпустил к отцу безвредно, обещавшись сам к нему прийти я просить о том, представляя, что он никак ко вражде его с отцом не причастен, только должен исполнять повеление отца своего. На что ему Изяслав ответствовал: «Вы мне братия, и я с вами никакой злобы и вражды не имею. Но что отец ваш меня обидит, то я хочу только с ним в том разбираться и для того на него иду. И если хочешь дружески, как брат, ко мне прийти, то я тебя уверяю, что никакого тебе оскорбления не учиню, но с любовию и честию приняв, к отцу в Киев отпущу». Потому Глеб, немедленно выехав, прямо пришел к Изяславу и кланялся ему. Изяслав же, приняв его с честию, просил к себе на обед. А после обеда, взяв его и некоторое количество его служителей, для охранения же его приставив к нему сына своего Мстислава, пошел к Дорогобужу, потом в Торческий град (439). И тут сказал Глебу: «Ныне иди и возвести отцу твоему, что область отца моего и моя по Горынь, которую он отнимает у меня неправо. Из-за того я сам сюда пришел». И послал с ним некоторое количество людей своих проводить. Глеб, обещав отца о примирении просить, поехал чрез Ушеск, а Изяслав пошел на Гольск и на Кунилю в Поросье. Тут приехали к нему черные клобуки и встретили Изяслава с великою радостию со всеми их полками, о чем Юрий ничего не ведал и жил без всякого опасения. Но как только Глеб, сын его, приехав, сказал, что Изяслав Пересопницу взял и черные клобуки все к нему совокупились, так испугался, что не смел в Киеве быть, но, оставив все, сам с сыном и малым числом людей уехал за Днепр в Городец (Острь), а к Вячеславу послал сказать, чтоб ехал немедля в Киев. И едва Вячеслав успел в Киев въехать, Изяслав с войсками пришел. Киевляне, услышав, что Изяслав пришел, вышли на встречание его, великое множество народа, и сказали ему, что Юрий ушел за Днепр, а Вячеслав въехал на Ярославов двор, но его весь народ иметь в Киеве не хочет, и просили, чтоб Изяслав ехал прямо во град и на Ярославов двор. Потому Изяслав послал к Вячеславу с честию говорить: «Я тебя, отец, прежде просил, чтобы ты приехал в Киев и со мною вместе был, но ты, помогая Юрию против меня, того не учинил. И брат твой Юрий тебе Киева никогда отдать не хотел, а ныне ты въехал для того только, чтоб меня лишить. Того ради прошу вас, чтоб без всякой вражды выехал во свое владение и жил в покое, как прежде». Вячеслав же ответствовал Изяславу: «Сей град есть престол отца моего и после него мне, как старшему, надлежит. Ты же, если хочешь меня наследия отцова лишить, то, придя, прежде меня убей и потом всем владей». Сие Изяславу весьма прискорбно было и не знал, что сделать, опасаясь, чтоб, оставив Вячеслава, самому после отцовского наследия, как после Всеволода, не лишиться. С другой же стороны еще опаснее было, чтоб народ, озлобленный Юрием, с Вячеславом чего непристойного не учинил. И рассудил за лучшее самому идти к Вячеславу и любовью его о выезде просить. Но киевляне просили прилежно, чтоб Изяслав шел в церковь святую Софии, а оттуда прямо на Ярославов двор. И потому Изяслав, въехав в Киев, пошел в церковь и, помолясь, пошел на Ярославов двор. Народ же весь последовал за ним. Тогда Вячеслав сидел на сенях, а народ кричал, чтоб Вячеслава взять, иные, чтоб секи подрубить. Но Изяслав послал вельмож и велел народ унимать, а сам, взяв немногих, пошел к Вячеславу и, поздравив его с поклоном, как старшего, сел и начал ему говорить: «Отец, я весьма сожалею, что по желанию твоему тебя здесь оставить не могу, так как народ весьма тебя иметь здесь не хочет, и опасно, чтоб некоторые, как своевольные, какого тебе вреда или оскорбления не учинили; того ради прошу, чтоб ты с миром выехал в Вышгород, и там будучи, станем советоваться, что нам наилучше возможно учинить будет». Вячеслав же, видя народ в смятении и неспокойстве, немедленно, оставив Киев Изяславу, сам поехал в Вышгород. Его же Изяслав с почтением проводил за город далеко и, возвратившись, остался в Киеве. Но опасаясь, что Юрий в Городце Острие, а сын его Ростислав в Переяславле ему вреда не учинили, немедленно учинил совет со всеми вельможами, что делать. На котором все старейшие и мудрейшие советовали с Юрием примириться и оставить сыну его Городец или Переяславль и быть в покое, а войны не начинать более. Другие, ведая злобу между Изяславом и Юрием, советовали, льстя Изяславу, Юрия и с детьми, послав войска, выгнать, что Изяславу приятнее было. И немедленно сына Мстислава послал в Канев, велел ему, там перейдя, стараться Переяславль взять и Ростислава выгнать.

Торпеи или торки. Мстислав, придя в Канев, послал на ту сторону Днепра (к торпеям) (439а) торкам переяславльским и другому войску тайно говорить, чтоб вышли из града и к нему пришли. Но Ростислав, уведав о том, послал к отцу в Городок просить от него помощи. Из-за чего Юрий немедленно послал к нему сына Андрея, с которым Ростислав пошел к Каневу и торпеев, у Днепра захватив, возвратил в Переяславль, а Мстислава чрез Днепр не пустил.

Юрий, сожалея, что такою робостию Киев потерял, послал в Чернигов ко Владимиру Давидовичу с братом и Святославу Олеговичу с жалобою на Изяслава, что он, Изяслав, его, за учиненным миром, из Киева выгнал, и просил их о помощи, которые немедленно ему обещали помочь и войска собирали.

Владимирка галицкого осторожность. Мунарев. Изяслав просит Вячеслава ответ. В то же время, когда Изяслав пошел из Владимира к Киеву, Владимирко галицкий, который везде своих слуг имел и подлинные известия получал, на что денег не жалея давал, уведав о том, немедленно пошел Юрию в помощь, желая Изяслава перенять, но не успел и шел прямо к Киеву. Изяслав, уведав, что Владимирко прошел Болохов, идет мимо Мунарева, рассудил, что ему обороняться против всех и войск собрать вскоре невозможно, послал ко Мстиславу, сыну своему, объявляя, что Владимирко идет к Киеву, а с другой стороны Юрий собирается, велел ему, собрав берендичей, идти немедля к Киеву, а сам с вельможами поехал в Вышгород к Вячеславу. И, приехав, просил его, чтоб он в Киев ехал и оный со всею областию принял, а ему дал ко Владимиру, что сам рассудит. Но Вячеслав с гневом ему ответствовал: «Для чего ты меня с великим оскорблением и стыдом выгнал тогда из Киева? Ныне же увидел ты, что войска из-за Днепра и от Галича идут, и потому мне Киев отдаешь, которого сам оборонить и удержать не можешь». Изяслав ему извинялся тем, что к нему прежде посылал, но он принять не хотел. Потом просил, чтоб примирил с братом Юрием и сам Киевом владел. Но Юрий о любви и совершенном примирении слышать не хотел. «Когда же пришел я в Киев и Юрия выгнал, тогда видел, что весь народ тебя иметь на престоле не хотел и зло на тебя умышляли, которых я с трудом и просьбою едва удержал и, тебе никоего зла не учинив, проводил тебя с честию в Вышгород с тем намерением, чтоб, утихомирив народ, тебя снова в Киев с честию ввести и вместо отца себе иметь. И ныне, тебя любя и почитая, как отца, объявляю тебе, что Киев есть твое наследие, и ты прими и обладай им». Чему Вячеслав весьма обрадовался и велел всем вельможам киевским у гроба святых мучеников с крестным целованием клятву учинить. И оные без отрицания исполнили на том, что Изяславу быть сыном, а Вячеславу отцом и обоим вместе Киевом владеть, но Изяславу всем управлять.

Война против галицкого. Перепетово. Тумащ. Стугна р. р. Ольшаница. Бой на Ольшанице. Половцы ушли. Черные клобуки отступили. Изяслава увещание. Робость войска. Юрий снова к Киеву. Изяслав говорил Вячеславу: «Ты, отец, сиди только в Киеве, ни о чем не трудись. Я буду обо всем по твоей воле к общей пользе прилежать. Ныне же пойду против Владимирка с войсками ко Свинограду, и ты свои полки отпусти со мною». Вячеслав на все оное соизволил и все войско свое Изяславу поручил. Изяслав, возвратясь в Киев, велел в трубы трубить, и бубны бить, а по городам и к черным клобукам послал наскоро, чтоб войска собирались и немедленно за ним шли. Сам же с братом Владимиром и сыном Мстиславом, взяв войска свои, пошли против Владимирка и, получив известие, что Владимирко уже Перепетово переходит, поворотил от Свиногородской дороги к Тумащу. Тут пришли к нему черные клобуки со всеми их силами; жен же и детей для безопасности ввели в города и затворили, чтобы от неожиданного нападения половцев могли сами обороняться. И, придя Изяслав против Владимирка, на следующий день рано стал к бою готовиться и перешел Стугну и Ольшаницу, а Владимирко стоял вверху Ольшаницы. И послал Изяслав разъезд к полкам Владимирковым, которые пред восходом солнца напали на стада Владимирковы. Но Владимирковы стражи, учинив им сильный отпор, несколько человек из Изяславовых и черных клобуков взяв, привели ко Владимирку, который, уведав, что Изяслав против него пришел и Ольшаницу перешел, немедленно вооружив и к бою изготовив полки, пошел на него. И сойдясь, стрельцы начали стреляться через реку Стугну. Тогда Владимирко, не желая продолжением чрез реку людей томить, со всем войском наступил. Половцы же, которых Мстислав с собою привел, стояли на левом Изяслава крыле к полю. И оным велено было сбоку и с тыла на Владимирка нападение учинить. Увидев великость и устроение войска Владимиркова, убоявшись, оные язычники стали отступать. К Изяславу же хотя полки Вячеслава не приспели и Мстиславов полк остался мал, но он храбро со своим полком пошел. Тогда черные клобуки, которые стояли к реке на правом крыле, видя Владимирка гораздо сильнее, стали Изяславу говорить, что «Владимирко имеет войска многим больше и если перейдет через реку, тогда нам с ним биться и отступить для переправ весьма будет трудно, чрез что людей напрасно погубим и впредь тебе оное уже полезно не будет. Того ради ныне отступи с добрым порядком и старайся войско довольное собрать, а мы всегда тебе, как твои верные слуги, всею силою помогать готовы». Изяслав, горящий злобою на Владимирка, несмотря на множество его войск, уговаривал, чтоб в бой вступить, говоря: «Лучше нам всем здесь помереть, нежели стыд на себя нанести. Что вы многолюдного войска боитесь, не ведаете ли о том, что Бог в правде немощному помогает и слабый сильного побеждает. Того ради по достоинству будет вам, братия, не боясь силы человеческой, но уповая на всемогущество и правосудие Божие, храбро поступить». Что слыша, черные клобуки в сомнение пришли, но киевляне весьма стали его укорять, чтоб отступил прочь, а сами, не ожидая его, пошли; потом и черные клобуки отступили и пошли к своему обозу. Изяслав, видя то, что один с малою частию своего, а также и венгерского войска остался, с великою горестию принужден отступить. Владимирко, видя, что киевляне пошли в сторону, а черные клобуки и половцы в другую, Мстислав же среди их тихо идет, думал, что то обман есть, и не смел гнать. И потому Изяслав отошел со своим полком в целости, только Владимирковы, догнав, задних его некоторое количество побили, а других взяли. И придя в Киев со всем своим полком, Изяслав прямо пошел к Вячеславу, которому обо всем обстоятельно возвестил, сожалея о несчастии том, что Вячеславов полк не приспел. И потом сели за стол обедать. В то время Юрий с сынами своими и с Давидовичами, а также Святославы оба пришли с войсками на берег Днепра против Киева. Киевляне же, увидев силу Юриеву великую и опасаясь прихода Владимиркова, многие поехали к нему за Днепр в насадах, а другие стали войско Юриево перевозить и нехотя показывали себя доброжелательными, чтоб разорения избежать.

Изяслав снова из Киева. Владимирко к Киеву. Юрий в Киев второй раз. Чертов лес. Изяслав, видя такое киевлян непостоянство и свою крайнюю опасность, тотчас сказал Вячеславу: «Поскольку тебя киевляне ненавидят и в сем смятении могут вред учинить, того ради ты пойди в Вышгород, а я во Владимир, и там буду готовиться к отмщению своей обиды, если Бог изволит». После сего Вячеслав немедленно поехал в Вышгород, а Изяслав велел войску своему собраться у Дороговичей, и, весь обоз свой выпроводив, простясь с киевлянами с плачем великим, ночью выехал из Киева и, насколько можно, поспешил ко Владимиру чрез древлян, где ему проход от Владимирка был безопасен. А на следующий день пришел Владимирко к Киеву и стал у Олеговой могилы близ теремца. Также и Юрий, в тот день переехав, поехал ко Владимирку со Владимиром Давидовичем и прочими князями. И тут друг друга поздравляли, не сходя с коней, и рассуждали о погоне за Изяславом. И в тот же день отправили Святослава Всеволодича и Бориса Юриевича, которые гнались за ним до Чертова леса, но, не догнав, возвратились, поскольку Изяслав везде за собою мосты и гати, разламывая, пожег, к тому сторожевые его везде на переправах удерживали. И потому Изяслав спокойно пошел за Горынь, в Дорогобуже оставил сына своего Мстислава, а сам с братом Владимиром пошел во Владимир.

Юрий, 28-го августа войдя в Киев (которого киевляне, боясь Владимирка, ввели) и учинив пир для князей, Владимирка, одарив богато, с великим благодарением отпустил в Галич обратно. Он же взял с собою Юрия вместо сына Мстислава. И когда он пришел к Дорогобужу, Мстислав Изяславич, оставив город, сам к Луцку уехал к стрыю своему Святополку Мстиславичу. Владимирко же, придя к Луцку, стоял 4 дня, но, не учинив ничего, пошел к Галичу, а Мстислава Юрьевича возвратил в Пересопницу.

Половцы к Переяславлю. Половцы помощные разоряют. Андрей I в Пересопнице. В то же время 5-го сентября половцы по призыву Юриеву на Изяслава пришли к Переяславлю. Юрий, слыша о том и опасаясь, чтоб оные коего вреда не учинили, имея еще войско не распущенное, послал в помощь сыну своему Ростиславу Святослава Всеволодича с полком, приказав, чтобы как можно половцев уговорили к возврату, объявив им, что они опоздали, а между тем война кончилась. Но оные, озлобясь, немалый вред стали чинить, от чего люди из сел сбегались во град и не смели из града скота выпустить. Тогда Юрий послал еще в помощь сына Андрея; он же, придя, учинил с половцами мир и, одарив их, возвратился. Также и Святослав с полком возвратился в Киев, а Андрей остался в Переяславле у брата праздника ради Воздвижения креста Господня, а на следующий день, 15 сентября, возвратился в Киев к отцу. Юрий же, ведая храбрость и осторожность Андрееву, за которым в Киеве мог без боязни веселия свои исполнять, отдал Андрею Пересопницу, Туров, Дорогобуж, Пинск со всею областию Туровскою во владение, а Мстислава взял к себе в Киев.

Андрея I осторожность. Юрия непристойные слова. Хитрость киевлян. Роскошность отъемлет храбрость. Изяслав Мстиславич, видя себе с Юрием неудачу, зимою, опасаясь от Юрия нападения, послал к Андрею в Пересопницу просить, чтоб его с отцом примирил, выпросив у него, чтоб разделил области по Горынь. Андрей же, поскольку был муж осторожный, опасаясь Изяслава, чтоб такие присылки его не были для разведывания, как то он прежде с братом его Глебом учинил, того ради град укрепил и всегда достаточную стражу и войско потребное к сопротивлению в готовности имел. Но так как он миролюбив был, послал к отцу с просьбою за Изяслава. Но Юрий не только волость по Горынь отдать Изяславу не хотел, но, возгордясь, сказал присланному: «Если Изяслав не успокоится во Владимире, то я ему дам такую же область, какую он дал Игорю». Киевляне, сие слышав, что Юрий намерен Изяслава погубить, многие о том плакали и все как знатные, так простой люд Юрия особенно не взлюбили и тайно стали стараться, чтоб Изяслава снова на Киеве иметь. Но явно учинить ничего не могли, только тайно некоторые устраивали для Юрия различные увеселения и пиры со многим питием, чтоб его от намерения к войне тем отвратить и его войска праздностию в слабость привести. Другие тайно черниговским опасность от Юриева властолюбия и ненависть вкореняли, по всем градам о Юриевой злобе и свирепости распространяли, понося его беспорядочное житие и правление, и с Изяславом имели пересылку, но все так тайно происходило, что Юрий, праздно проводя время в своих веселиях, ничего уведать не мог.

Владимир Мстиславич у венгров. Просьба Изяслава к Гейсу королю. Изяслав, видя, что Юрий его области ему не отдает, а с другую сторону Владимирко, по соизволению Юриеву, у него отнял и хочет его из Владимира выгнать, советуясь с братиею и вельможами, послал к венграм к королю (439б) брата Владимира, написав ему: «Ты меня уверял словом твоим и письмом, что Владимирко галицкий не смеет тебя ради головы поднять, на что я, понадеявшись, пошел к Киеву и Юрия выгнал, и Юрий от меня бегал. Но Владимирко, войдя в согласие с ним и с Олеговичами, придя с войсками, снова меня не только Киева лишили, но и мои грады Владимирко отнял. Того ради прошу, чтобы ты по своему обещанию сам с войском довольным на помощь мне пришел и мне помощь учинил».

Гейс король в помощь. Король Гейс, приняв Владимира с великою любовию и честию, но о несчастии Изяслава весьма оскорбясь, немедленно послал по всему государству, велел войска собирать. И, совокупив великую силу, пошел к границе Галицкой, а к Изяславу наперед от себя послал своих послов сказать, что он вместе со Владимиром Мстиславичем со всеми его войсками в поход выступил, «а ты поди ко мне и, совокупясь, в его земле будем стараться о том, чтоб Владимирко то познал, чего ему ожидать надлежало».

Санок. Кутнишев. Дары и лесть войну пресекли. Брак Владимира Мстславича. Тилог гр. Владимирку же между венгерскими вельможами многие были приятели и тотчас ему о том знать дали. Он тогда стоял у Белжа и, услышав, что король уже вступил в горы, оставив обоз свой, поехал наскоро к Перемышлю; а король, перейдя чрез горы, взял городок Владимирков Санок (439в) и наместника Владимиркова со всем войском пленил. Потом, придя к Перемышлю, многие села побрал и пограбил. Владимирко же, видя то, послал к архиепископу венгерскому Кутнишеву, бывшему при короле, и к другим двум бискупам и вельможам королевским со многими дарами, прося их, чтобы уговорили короля возвратиться. Архиепископ же и епископы более подарков требовали от него, чтобы он принял их веру. На что Владимирко ответствовал, что ныне, поскольку в войне будучи, того без великого вреда учинить не может, но обещал после в том их удовлетворить. И хотя его ответ такой был, что они подлинно его разуметь не могли, однако ж они, усиленно королю о возврате советуя, склоняли, представляя, что ныне наступает осень и время дождливое, а Изяслав не пришел, и потому «мы можем более вреда, нежели пользы себе приобрести, а когда весна настанет, тогда нам гораздо способнее будет и можем все пожелание в краткое время учинить». Король же, послушав их, октября 26 возвратился и шурина своего Владимира Мстиславича взял с собою (440), и к Изяславу послал о том объявить, а притом просил, чтоб позволил брату Владимиру взять за себя первого венгерского вельможи бана дочь в супружество (441). Изяслав же, хотя весьма возвращением королевским был не доволен, но приняв себе брак Владимиров к великой пользе, на оное соизволил. И король, сговор с достойным великолепием совершив, вскоре для учинения брака ее к Изяславу отпустил (442). Изяслав же, приняв оную с честию великою, дал ей к содержанию и бывшим при ней венграм град Тилог, где для нее всяких запасов и дом довольный были приуготовлены. И, одарив ее и приехавших, отпустил ее. А Владимир из-за болезни своей остался у короля, но, вскоре исправясь, с великою честию и дарами от короля и королевы, сестры своей, отпущен. И при отпуске его король писал и словесно к Изяславу приказал, что на него царь снова с войною готовится, «для того сей зимой и весною мне невозможно к тебе самому с войсками быть; но верь тому, что твой щит и мой нераздельны, и если тебе потребно будет, объяви мне неумедля, то хотя сам не могу быть, неумедля к тебе войска 10000 или более прислать постараюсь, как нужда потребует и мне крайняя возможность допустит, чтобы мы могли свою обиду отмстить, насколько нам Бог поможет». Более же королева, почитая Изяслава, как отца, и ее разума ради у всех вельмож венгерских и у короля в великой силе будучи, наикрепчайше обнадеживала и всею силою к помощи Изяславу старалась. И когда Владимир прибыл к Изяславу, принял его брат с великою радостию и весьма его благодарил за учиненное старание его и от короля и вельмож обнадеживание, говоря ему: «Ты сей труд для своей, а более для моей чести и пользы на себя принял, за что я буду прилежать тебе и твоей жене, а моей невестке, по крайней возможности воздать». И вскоре, послав, привез невесту его, дочь банову, с которою учинил брак с великим увеселением и великолепием, как то князю достойно.

Игорь II перенесен в Чернигов. В том же году Святослав Олегович из Копырева конца Киевского гроб брата своего Игоря перенес в Чернигов и положил у церкви Спаса в тереме.

Когда настала весна, Изяслав принял намерение снова Киева искать, просил брата Владимира, чтобы снова к венграм поехал, говоря ему: «Ты, брат, у венгров быв довольно время, более других знаешь намерение и поступки их и можешь более иного посла учинить. Ныне есть крайняя потребность тебе для своей и моей чести потрудиться, чтоб у зятя нашего короля достаточные войска выпросить». Но, чтоб то лучше споспешествовало, отпустил и жену его, дочь банову, с ним с великим убранством, якобы для свидания с родителями, ведая, что то многим вельможам, ее родне, приятно будет. К королю же писал: «Ты мне прежде обещал, как лето придет, против Юрия и его сообщников Олеговичей и Владимирка войсками помощь учинить. Того ради ныне снова посылаю брата моего и твоего Владимира просить вас, чтоб, ежели у тебя с царем есть война и самому тебе быть невозможно, в таком случае прошу войска довольные с надежным воеводою прислать, поскольку я твою обиду и честь почитаю равно с моею и надеюсь, что вы мою обиду и честь равно как свою почитаете».

Венгры в помощь Изяславу. Воевода седмиградский. Король принял Владимира с любовию, и все вельможи венгерские весьма его приезду рады были. Выслушав же просьбу его в великом совете, охотно соизволили. И вскоре, выбрав войска лучшего 10000, отправили с воеводою седмиградским и каморника королевского с деньгами на всякие для того войска потребности, что немедленно действом исполнили и, собрав войска, отправили. А наперед король и Владимир послали к Изяславу известие с объявлением, что войско 10000 отправлено и чтоб его держал у себя, пока не отмстит за обиды своим неприятелям и Киевом снова овладеет. Если же будет еще потребно в прибавок, то немедленно, получив от него известие, постараются прислать, сколько удобно. И после отправления оных Владимир, недолго медля, возвратился, догнав полки на границе, и к великому порадованию Изяслава со всеми полками пришел во Владимир благополучно.

Война Изяслава на Юрия. Мыльск. Увещание войск. Похвала венграм. Борис городенский. Хотрь р. Корец гр. Случь р. Василько Ярополчич. Мыльск и Радомышль грады. Изяслав, имея уже войско собранное, приняв воеводу и прочих военных начальников венгерских, потчевая их и одарив каждого по достоинству, сам со всеми пошел к Киеву, ибо Вячеславовы вельможи, а также киевляне и черные клобуки присылали его звать, чтоб, собравшись, шел немедленно. Он же сначала пришел к Пересопнице, где был Андрей Юрьевич. И став выше града, Изяслав пожег все заречье, перешел к Мыльску, ибо, ведая Андрееву храбрость и осторожность, не хотел у Пересопницы людей и время терять, положил далее идти. Но тут получил известие, что Владимирко галицкий идет на него, учинил совет с вельможами своими и венгерскими, на котором ему представляли великую трудность, что «противо неприятеля, равного силе Юрия идем, а сзади Владимирко с не меньшим войском приближается, и опасно, чтоб не впасть между ними». Изяслав же отвечал киевлянам: «Вы со мною пошли из Русской земли, оставив свои дома и имение, чего желали искать, а ныне боитесь и хотите свое напрасно неприятелю оставить. Я же не могу своего отеческого и дедовского наследия лишиться и в стыде быть, но, положа на Бога упование, иду смело: или оное его помощию достану, или по его воле голову мою положу за отечество, ибо не могу слышать жалобы слезной оставшихся в Киеве и прочих верных мне, которые из-за меня от Юрия страдают». Потом говорил венграм: «Ваша храбрость и мужество довольно во всем мире известны, и вы против сильных царей греческих и немецких смело воюете, и столько крат малыми вашими войсками оных великие побеждали. Так и ныне надеюсь, что себя в стыде, а меня к погибели не оставите. Для того хочу смотреть, если Владимирко, с сынами Юриевыми совокупившись, меня постигнет, сначала отведаю с ним, что мне Бог даст, а ежели не постигнет, то я поспешу к Киеву и Юрия изгоню». И отпустив брата своего Владимира во Владимир, сам с сыном Мстиславом и Борисом, князем городенским, а также с венгерским воеводою пошел к Дорогобужу. Дорогобужане же, изойдя из града с крестами, встретили Изяслава и просили, чтоб их не дал на разорение венграм. Он же им отвечал: «Вы подданные отца моего и деда, и я вашею ко мне верностию доволен. Венгров же я вожу с собою не на своих верных людей, но на неприятеля. Вам же до нашей с Юрием войны дела нет. Но останьтесь в покое, только потребное на войско по вашей возможности дайте». Что они с охотою учинили и запасов по их возможности довольно привезли, что Изяслав отдал венграм. И таким образом пошел прочь. Перейдя же Горынь, стал на Хотри, а оттуда к Корцу. Также и корчане вышли с крестами, и он, благодаря их, пройдя мимо града, стал, не дойдя до Случи. Тогда Владимирко галицкий прислал в Пересопницу к Андрею Юрьевичу Василька Ярополчича, звал его к себе в помощь с войском. Андрей же обменялся известиями с племянником своим Владимиром Андреевичем бужеским, и пошли к нему и совокупились у Мыльска (ныне Радомышль) и, отправив пред собою передовых, пошли за Изяславом.

Ушеск. Уша р. Совет военный. Тетерев р. Изяслав, уведав, что Владимирко галицкий, совокупясь с Андреем Юриевичем и Владимиром Андреевичем, пришли к Дорогобужу с войсками великими и переправляются чрез Горынь, сам поутру рано перешел Случь и пошел чрез Чертов лес к Ушеску. И, перейдя реку Ушу, возле Ушеска остановился, дожидаясь переправления последних полков. И как только переправились, Владимирко, не отдыхая, за ним поспешал, и тотчас на берег Случи стрельцы Владимирковы пришли. Изяслав со своей стороны послал к берегу стрельцов препятствовать Владимирковым переход, а сам с полками немного отступил к городу. И посоветовавшись с братом Владимиром, сыном Мстиславом и воеводами, положили, что, всею силою приступив к реке, Владимирка не пропускать, а если усмотрят после себя достаточно сильными, то идти на него чрез реку. И так все полки устроили. Стрельцы же, бившись чрез реку, иногда Изяславовы одолевали и чрез реку переходили, иногда Владимирковы так же себя показывали. Продолжался тот бой более трех часов. Изяслава же стрельцы взяли из полков Владимирковых одного стрельца и привели к Изяславу, который сказал, что Владимирко, получив известие об Изяславе, остановился за ближним лесом, не смея к ночи проходить оный, поскольку его войска далече остались, из-за того послал стрельцов чтоб через реку бились, пока он с войском соберется. Потому Изяслав тотчас взял намерение идти на Владимирка и, собрав в совет, о том всем объявил. Но все воеводы весьма тому были не согласны, представляя Изяславу, что «пред нами есть река, чрез которую переход и без бою весьма трудный. Владимирко же стоит за лесом в крепком месте, и ради него тебе в страх отдавать себя нет нужды, но лучше, насколько возможно, поспешить к Киеву, ибо довольно известия имеем, что Юрий войск в готовности не имеет, а которые и есть, те более тебе помогут, нежели против тебя вооружатся. Если же нас Владимирко догонит, то, усмотрев способное место, будем с ним биться, ибо ему невозможно тебя со всеми полками догнать. Когда же будешь на Тетереве, тогда войска к тебе от черных клобуков и других градов в помощь прибудут. Когда же будешь в Белгороде, то и от Киева придут, как то уже известно, потому что Юрий тяжек киевлянам и они все тебя ожидают».

Святославова криница. Мыльск гр. Совет военный. Сей совет Изяслав приняв за благо, немедленно пойдя, стал у Святославовой криницы, а Владимир, той же ночью перейдя Ушу, стал против полков Изяславовых так близко, что стражи одни других в виду имели. Изяслав, учинив совет, положили ночью идти наскоро к Мыльску и с вечера велели всему войску дров много наготовить; а как пошли, велели огни многие разложить и немалую стражу оставил. По прибытии его к Мыльску встретили его множество прежнего его войска, которые живут по Тетереву, все его с великою радостию приветствовали, обещая за него себя не жалеть. Но он немедля перешел за Тетерев; отдохнув, пошел к Воздвижению, где стоял до вечера для отдыху коням, ведая, что Владимирку его уже догнать невозможно. И учинил совет, призвав братьев, сына Мстислава, Бориса городенского и знатнейших венгров, с которыми, сидя на конях, говорил им: «Ныне видим, что Владимирко за нами идет и, может, наутро, хотя не рано, сюда будет. Что вы думаете, здесь ли его дождаться и, положась на Бога, счастия с ним оружием искать, или хотите еще труд снести и сию ночь идти. Но дожидаться Владимирка, думается мне, опасно, ибо может и Юрий с полками приспеть, тогда мы не будем знать, с кем сначала биться. А ежели мы ускорим взять Белгород, то Юрий конечно от нас побежит. Мы же, войдя в Киев, полки введем, тогда Владимирко ничего нам учинить не может, ибо дети и жены будут за нас биться и град оборонять. Ежели же вопреки ожиданиям Белгород достать не можем, то поедем к черным клобукам и, с ними совокупясь, не будем иметь причины бояться ни Юрия, ни Владимирка». На это венгерский воевода отвечал: «Мы здесь гости, не знаем, в каком киевляне и прочие войска, на которых ты надеешься, намерении состоят, но ты, князь, сам о том можешь верно знать. Потому мы ваше представление за полезно признаем, с тем рассуждением, что даже если то твое намерение совсем не исполнится, мы имеем войска довольно и можем тогда другой способ сыскать. И потому лучше сию ночь еще идти». Все прочие с этим согласились. Изяслав же немедленно брата своего Владимира к Белгороду, выбрав ему изо всех полков людей молодых, отправил, наказав ему, когда придет к городу, если станут белгородцы биться, то «ты бейся хоть до вечера, а к нам немедленно с известием пришли, ибо мы за тобою не мешкая пойдем чрез Обрамль или другой мост в черные клобуки. Если же тебе белгородцы будут не противны и сами к нам поедут, то мы прямо к Белгороду пойдем».

Борис Юрьевич ушел. Белгородцы Изяслава приняли. Оплошность Юрия II. Черные клобуки Изяславу доброжелательны. Так отправив Изяслав Владимира, сам немедленно переехал Воздвиженскую реку и пошел. Владимир же пришел к Белгороду к мосту так внезапно, что во граде никто не знал. Борис Юрьевич, который в оном был, в то время с приятели пил, и если б не мытник, определенный к сбору пошлины, который мост разметал и граждан уведомил, то б Бориса поймали. Владимир, видя, что град заперт, велел во все трубы и бубны бить, якобы хотел приступать; Борис, это услышав, ушел из града. Тогда белгородцы, отворив врата, вышли ко Владимиру и просили его, чтоб ехал во град, как свою вотчину. Он же, починив мост и выехав во град, послал к Изяславу с известием, что Борис из Белгорода ушел, а Юрий о приходе его никакого известия не имеет и войск в собрании у него нет, поскольку черные клобуки везде по дорогам крепкие стражи имели, чтоб кто от Владимирка и детей Юриевых с известием не проехал, которых, перенимая, побивали, а иных держали под стражею, пока Изяслав в Киев не вошел. Изяслав, получив от брата известие, полки к нему переправил и велел Владимиру стоять около Белгорода для удержания Владимирка, а сам с венграми наскоро пошел к Киеву.

Вести вымышленные. Юрий второй раз из Киева. Изяслав в Киев. Борис Юриевич, уйдя из Белгорода, прибежал к отцу своему и сказал, что Изяслав с великим войском пришел к Белгороду, а киевляне, желая Юрия особенно устрашить, сказали ему, якобы получили весть, что Изяслав Владимирка галицкого и детей Юриевых полки совсем разбил. Сие слышав, Юрий не мог никакой помощи ниоткуда вскоре получить, оставив Киев апреля 6-го дня, снова уехал за Днепр в Юрьев городок, так что Изяслав его едва не застал. Киевляне же, видя Изяслава пришедшего, встретили его всенародно. Он же, войдя в Киев, занял престол свой с великою радостию. Людей же Юриевых, которые не успели уйти, многих переловил, все имение Юрьево и его вельмож побрал, которого гораздо более было, нежели прежде Юрий у Изяслава взял и по договору возвратить не хотел.

Скомони или музыка. На другой день после вошествия в Киев учинил Изяслав для венгерских и киевских вельмож великий пир. Тогда играли венгерские скомони (музыканты), и было во всем граде веселие великое, множество киевлян, приходя, с удивлением смотрели игры и слушали скомоней венгерских.

Владимирка досада на Юрия. Владимирко со злобою возвратился. Владимирко галицкий с Андреем Юриевичем стояли у Мыльска, ожидая от Юрия известия и его с войском навстречу Изяславу. Но видя, что никакой вести нет, засомневшись, послали проведать, где Изяслав стоит и что делается. Посланные же, возвратясь, оказали, что Изяслав в Киеве, а Юрий едва мог уйти в Городец с малым числом людей. Владимирко, слышав такое приключение, весьма ужаснулся и говорил Андрею Юриевичу и Владимиру Андреевичу: «Мне весьма удивительно моего свата, а вашего отца, правление, что он, ведая то, что Изяслав с войсками на него идет, сам к своей обороне не приготовился; а не ведать того ему было невозможно, если бы только более о том, нежели об увеселениях с приятелями и женами прилежал, а меньше обнадеживаниям лживым киевлян верил. Если же только на меня надеялся, то правда, что я всю мою возможность и с немалым моим опасением для него употреблял, более надеясь, что Изяславу от обоих сторон опасаться надобно, смело на него наступал. Вы же имели ваши владения на пути Изяслава, как же вам было того не устеречь». И с гневом великим сказал Андрею: «Как вы княжите с отцом вашим, так и управляйтесь, а я против Изяслава один не могу воевать, ибо он хотя вчера не посмел со мною биться, а, видя оплошность отца вашего, на него поспешил и Киевом со всею Русью овладел, то уже мне более не сметь на него наступать». И потому с великой скорбью в сердце возвратился к Галичу. И, придя в Мыльск, сказал мыльчанам, чтоб дали за себя откуп, если все пленены и разорены быть не хотят. Они же, собрав серебро и злато все, что у них и у жен их в ушах и на шеях было, слив, к нему принесли; которое взяв, он пошел, обирая по всем градам серебро, даже до своего владения.

Андрей Юриевич и Владимир Андреевич, видя, что им в их владениях от Изяслава не удержаться, убравшись легко, пошли на устье Припети и на Давидову боженку, где, перейдя Днепр, пришли в Острь городок к отцу своему Юрию и обо всем ему возвестили. Тогда Юрий, познав обман к нему киевлян, горько плакал о своем несчастии или скорее о своей к правлению и защите неприлежности.

Хитрость Изяслава. Изяслав, опасаясь, чтоб Юрий с черниговскими и северскими не совокупился и снова его из Киева, как прежде, не выгнал, рассудил: «Если Вячеслав, старейший брат Юриев, будет в Киеве великим князем, тогда Юрию невозможно на него будет восстать и другие ему помогать не будут, а Вячеслав ни в чем мне противен не будет». И таким образом положив, на следующий день после своего входа послал к Вячеславу с письмом и словесным приказом, объявляя так: «Отец, хотя всевышний Бог по своей воле забрал у меня отца моего Мстислава, но я прошу тебя, чтоб ты был мне отцом вместо него. И что прежде пред тобою погрешил, в том вину мою признаю, прошу у Бога и тебя о прощении. И если ты мне грех мой сей отпустишь, то и Бог отпустит, поскольку сам апостолам сказал: им же отпустите грехи, отпустятся и вам. Ныне, отец, отдаю тебе Киев со всею честию, приди и сядь на престоле отца и деда твоих, а я хочу быть в твоей воле».

Вячеслав весьма сему посольству обрадовался, ведая, что Изяслав ему только первенство дает, а во управлении всем сам будет. Весьма за то послов благодаря, довольно одарил, а Изяславу ответствовал так: «Сын мой, Бог тебе воздаст за оказанное к моей старости почтение, за что и я тебе весьма благодарствую, но при том и то тебе не умолчу, если бы сие прежде сделал, то б ты, конечно, таких бед, каковы понес, не терпел. Ныне же так как ты меня из-за моей старости отцом себе хочешь иметь, и когда сие подлинное намерение твое есть, то я тебя именую себе сыном или братом, а по твоему показанному благодеянию отцом». И учинили между собою клятву с крестным целованием на том, что им не разлучаться в счастии и в несчастии, но все нести купно, Вячеславу иметь первенство, а Изяславу по согласию с ним все управление иметь.

Выше показано, что распрею об избрании митрополита епископы Нифонт новгородский, Феодор владимирский и Константин, не желая видеть Климента, когда Юрий изгнал Изяслава, избрали Константина и послали к царю и патриарху, прося оного поставить, а Климента отрешить. И многие игумены и монахи из монастырей со многим богатством с Константином поехали. И патриарх просьбы их не презрел, а царь Мануил, ненавидящий обряды монашеские (ангельские), писал к Изяславу, якобы монахи бесполезно богатства имеют и чтобы монастыри разорить (443). Но Изяслав не принял совета царского.

Умер Ростислав Юрьевич. Апреля 17 дня в пяток Страстной седмицы преставился в Переяславле Ростислав Юриевич и положен в церкви святого Михаила возле гроба стрыев своих Андрея и Святослава. Сей князь Ростислав желал всею Русью один обладать, из-за того, отца своего на братию и племянников возмущая, многие беды и разорения Русской земле нанес и более хотел учинить, но Бог смертию пресек хотение его, которой многие обрадовались, только один отец его по нему плакал.

Война половцев на Рязань. Ворона р. Победа над половцами. Междоусобие неприятелям польза. В том же году приходили половцы на пределы Рязанские. Князи же рязанские, собрав войска, пошли на них и, догнав на реке Большой Вороне, многих половцев побили и в полон взяли. Тогда же другие половцы приходили на русь и на северу и много зла около Переяславля и Курска учинили, поскольку из-за междоусобной войны князей русских оборонять было некому.

6659 (1151). Вячеслав в Киеве. Вячеслав Изяславу власть уступил. В начале сего года, апреля 20, ввел Изяслав Вячеслава в Киев, как выше объявлено. Он же ехал в церковь ко святой Софии, а оттуда в дом Ярославов и звал к себе Изяслава со всеми вельможами на обед, а также воеводу венгерского с его знатными. И тот день даже до позднего вечера веселились с великою между собою любовию, особенно венграм учинили честь великую Вячеслав и Изяслав, каждый от себя, и одарили многими дарами, одеждами, парчой, конями, а также серебром и другими вещами. В то же время пришло к ним известие, что Владимирко галицкий воротился в Галич, а Андрей Юриевич и Владимир Андреевич переехали в Городок к Юрию, отцу своему. На следующий день Вячеслав, по совету старейшин киевских, послал из них знатнейших к Изяславу говорить: «Благодарствую тебе, что ты свою честь на меня возложил и обещал быть подо мною, как отцом твоим. Я тебе говорю: я уже стар, всех управлений понести не могу, потому все правление на тебя полагаю. А ежели случится что трудное и немалое со христианами или иноверцами, что потребно войну начать, тогда пойдем оба совокупно и войска обоих нас да будут нераздельны. Ежели же мне будет при том быть невозможно, тогда ты и мои войска бери, куда тебе будет и сколько потребно, а я буду в Киеве». Изяслав, выслушав то, сам немедленно к нему пойдя, благодарил, обещав ему все то с общего совета исполнять до конца жизни своей.

Венгры отпущены. Мстислав Изяславич у венгров. Письмо королю венгерскому. Оружие от греков. Изяслав с Вячеславом учинили великий совет, созвав князей, венгерского воеводу с товарищами, киевских и своих вельмож, рассуждали, что делать. И хотя Изяслав крепко старался, чтоб, войска не распуская, немедленно за Днепр идти и Юрия из Городца и его сына из Переяславля выгнать, не давая ему времени войска свои собрать и с черниговскими соединиться, но воевода венгерский просил, что войско утомлено и за Днепр идти без воли королевской не может, и просил об отпуске. А также вельможи киевские не согласны были с Изяславом, представляя, что войска весьма утруждены и кормов в полях еще не довольно, «чем и войско можем оставить без пашни, а более же потому что черниговские, пока с ними не примиришься, принуждены Юрию, защищая себя, помогать», и советовали послать к черниговским с любовию и склонять их, чтоб они более Юрию не помогали. На этом согласившись, объявили венгерскому воеводе, чтоб они по желанию их возвратились и королю за учиненную от него помощь благодарили, изъясняя то, что сия его помощь к великой его и всего венгерского королевства чести и славе вечной, притом обнадеживали короля наикрепчайше точно так же в его потребности со всеми русскими силами помогать. Для большего же изъявления своей благодарности и утверждения крепкого союза положили послать к королю сына Изяслава Мстислава, и чтоб он, будучи у венгров, мог так же, как Владимир Мстиславич, приятелей себе от вельмож венгерских приобрести. И немедленно венгров с честию и многими дарами удовольствовав отпустили. Потом, снарядив Мстислава Изяславича, с искусными боярами отправили к венграм к королю, написав к нему так: «Бог тебе да воздаст, что нам учинил, как брат родной, благодеяние. Мы же тебе не можем иначе отслужить, как головами нашими, и дай Боже, чтоб мы имели случай тебе такую же помощь учинить, если тебе от кого обида будет. Особенно же то нас наиболее одолжило, что ты нам в такое время помогал, когда тебе войска против твоих неприятелей самому нужны были. И ведая, что тебе в том ныне потребность обстоит, того ради по просьбе воеводы твоего войска твои отпустили. Однако ж видя, что Юрий к осени на нас готовится, совокупясь с черниговскими, северскими и галицким князями, а к тому половцев много нанимает, того ради весьма помощи требуем. И хотя тебя самого, из-за того что сам царь на тебя воюет (444), не зовем, но просим прислать нам с сыном нашим Мстиславом войска столько ж или более, чтоб мы зимою могли его к миру принудить. И, учинив покой в земле нашей, весною, если тебе потребно, можем к тебе на помощь со всеми нашими войсками быть и твоим неприятелям твою обиду отмстить. Прочее же все, каким образом Бог нам помог Киев достать и как Русская земля нам обещалась, о том можешь обстоятельно от брата твоего Мстислава и твоих воевод уведать». И так, Мстислава отправив, апреля 28 дня послали к Ростиславу в Смоленск объявить. Вячеслав от себя писал к нему: «Вот, брат, объявляю тебе, что Бог нас совокупил с твоим братом, а моим сыном Изяславом, поскольку он, достав Русскую землю и отческий престол Киев, на меня честь возложил и посадил меня на престол отца моего. Я же тебя прошу: как Изяслав мне брат и сын, так будь и ты, и потрудись прийти сюда, да, сев по местам, посоветуем, что далее, прося у Бога милости, начинать». Изяслав же писал к брату: «Ты, брат, давно мне советовал, чтоб стрыя Вячеслава принять, во отца место и на него честь великого князя возложить, но я тогда погрешил. А ныне Бог привел меня в Русскую землю и я упросил стрыя нашего Вячеслава, чтоб был мне во отца, и посадил его в Киеве для общей нашей и всей Русской земли пользы. Сын же твой Ярослав в Новгороде, а у тебя смоленских войск довольно. И ты, учредив в Смоленске к безопасности, сам приди к нам, чтобы нам свое дело, прося у Бога милости, к окончанию привести». И такое исправив, Изяслав прилежал, насколько возможно, войско умножить и оное в доброе состояние привести, для которого довольно от греков оружие купил и войскам своим раздавал. А в Чернигов, не желая для Юрия явно послов послать, послали тайно, якобы для собственного дела, и велели говорить Давидовичам, чтоб они от Юрия отстали и ему более не помогали, ведая подлинно, что если он укрепится, то не оставит их в покое, но лучше вспомнили б свое обещание, к Изяславу снова обратились. Еще же им Юрию против Вячеслава помогать, как на старшего, грех есть.

Родился Игорь Святославич. Совет Азариев. Владимир Давидович к Юрию. Юрий Владимирович, придя в Городец, вскоре послал в Чернигов ко Владимиру Давидовичу и в Новгородок ко Святославу Олыовичу, объявляя им, что Изяслав, его из Киева изгнав, сам сел, и просил их, чтоб, собрав войска, пришли к нему на помощь. Святослав Олегович, получив сие известие, не дождавшись праздника Пасхи, в понедельник на Страстной седмице пошел с войском к Юрию. А во вторник, апреля 15, родился ему сын, которого нарекли Игорь, а во святом крещении Георгий (444а). Пришедши же Святослав в Чернигов, стал звать Владимира и брата его Изяслава Давидовичей, чтоб пошли с Юрием к Киеву на Изяслава Мстиславича. Владимир же отговорен уже был тайно присланными от Изяслава, не желая на него воевать, объявил о себе, что болен и сам идти не может. А притом говорил: «Поскольку ныне Вячеслав, старейший брат Юриев, престол Русский принял, того ради не по достоинству будет Юрию на старейшего воевать, и нам помогать против Вячеслава не без греха, и из-за сего, а более же из-за домашних моих нужд, идти не могу. А если брат мой Изяслав хочет идти, то может учинить по его воле». Изяслав же Давидович сказал: «Я весьма, брат, сожалею, что и прежде ради тебя Изяславу клятву преступил и против него Юрию помогал, а ныне не хочу того учинить, но пойду к Изяславу, поскольку он прав есть пред стрыем своим Юрием». Тогда тысяцкий Владимиров Азарий Чудин говорил Владимиру при Святославе: «Князь, до каких пор будете воевать? Ища себе владения, христиан губите. Видите ли, что Изяславу в правде Бог помогает. Не взял ли брат ваш Всеволод лестию Киев и после себя отдал Игорю, желая Изяслава лишить? Но Бог Изяслава предивным судом оправдал. Юрий дважды покусился Киевом обладать и, дважды его лишаясь, много тысяч христиан погубил, но против воли божеской не преуспев, со стыдом и великим убытком принужден бегать. Ныне же еще хотите христиан губить, помогая Юрию, не рассудив того, что Юрий, наконец, всех вас по одному изгубит или владений лишит, или половцы, видя в вас несогласие и в силах оскудение, придя, всеми вами овладеют». Святослав же, весьма разгневавшись на Азария, сказал: «Ты боишься или подкуплен от Изяслава и не хочешь молодую жену оставить, отговариваешь воевать». Потом сказал Владимиру: «Верь, брат, сему рабу и по его совету поступай, до тех пор пока Юрий Киев не достанет; тогда узнаешь, как тебя самого из Чернигова изгонит, ибо тогда не можешь обороняться сам, ни Изяслав тебе поможет». О сем Владимир весьма прискорбен был, но опасаясь силы Юриевой и Святослава, нехотя пошел. И когда пришел к Юрию, праздновали Егориев день, апреля 23.

Изяслав Давидович к Изяславу. Изяслав Давидович, не приняв никаких от Святослава угроз, войдя в согласие тайно с братом своим, собрав войско свое, пошел в Киев к Изяславу Мстиславичу (445). В то же время прибыл из Смоленска Ростислав Мстиславич со множеством смоленчан к стрыю своему Вячеславу и брату Изяславу, которых Вячеслав и Изяслав приняли с великою радостию, и поставив полки их, Изяславовы по Лыбеди, а Ростиславовы к Вышгороду, довольствовали всем и звали князей к себе на обед. Притом одаривали их и воевод богато разными вещами.

Война Юрия на Изяслава. Половцы в помощь. Ладьи крытые. Дулебское озеро. Золоча р. В то же самое время пришли к Юрию в помощь половцы в великом числе, с которыми совокупясь, он немедленно большую часть пехоты отпустил водою, а сам на конях пошел к Киеву. И придя, стал в шатрах на берегу против Киева по лугу и велел пехоте в лодках идти за Днепр. Но Изяслав, устроив хитро ладьи с кровлями, что гребцов было не видно, закрыты лубьем, и у каждой ладьи на корме и на носу были правила, что могли, не поворачивая ладей, туда и назад равно плавать. А стрельцы стояли наверху в бронях. Оные, выступив, учинили на Днепре бой и не дали Юриевым ладьям от берега отъехать, ибо смогли скоро несколько захватить и взять или потопить, на что с обеих сторон с ужасом смотрели. Юрий, видя, что тут переходить ему никак невозможно, рассудил идти на низ, но поскольку лодок провести мимо Киева было неудобно, велел их перевести в озеро Дулебское, а оттуда берегом в Золочу и по Золоче вниз спустил в Днепр, а с конницею пошел лугом. Против же него Изяслав шел со своими полками своим берегом, и ладьи у обоих шли возле берегов. Пришедши же к Витичеву, против брода остановились друг против друга. Юрий хотел тут всею силою переходить, но Изяслава ладьи им жестоким боем возбраняли и не пускали далеко от берега отойти. Святослав Олегович, видя, что сей переход им весьма труден, рассудил, ночью отделясь, идти на низ и там искать к переходу способа. И войдя в согласие с Юрием, оставив его со Владимиром Андреевичем против Витичева, взяв половцев с собою, пошел на низ к Зарубу, где от Изяслава поставлена была только для надзирания стража не сильная. Святослав, придя, немедленно на рассвете послал вплавь чрез Днепр. Стражи же не дали переехать, бились крепко и, видая малое число неприятелей, не послали к Изяславу с известием. Но половцы все на конях великой численностью вдруг пошли, что видя, стражи, убоявшись, побежали. А половцы перешли и стали на той стороне, поскольку Изяславовых войск было мало и то без князя, ибо Мстислав был у венгров, а воеводу не все слушали. И таким образом Святославы оба, Олегович и Всеволодич, перешли чрез Днепр за половцами и послали к Юрию с известием, приказав ему, чтобы шел немедленно и не допустил Изяславу их сбить снова за Днепр. Поэтому Юрий немедленно со Владимиром и детьми пошел туда же, и перейдя, немедленно послал к Владимиру в Галич, прося его, чтоб он с войском к нему поспешил.

Устроение полков. Изяслав, уведав о переходе Святослава и половцев, весьма оплошно учинил, что на него со всеми полками не пошел, ибо Юрия мог бы малым числом людей у Витичева от перехода удержать. Но видя, что и Юрий туда же пошел, хотя уже пошел на Изяслава, но уведав, что оные все перешли, с пути возвратился к Киеву. А Юрий, перейдя совсем, следовал за Изяславом и, придя, стал у Белгорода. Тут собравшись и вооружась, пошел к Киеву и стал на Лыбеди, а Изяслав с полками на другой стороне против него пред Златыми Вратами. А также Вячеслав стал в средине возле Изяслава, Изяслав Давидович между Златых и Жидовских врат, Ростислав Мстиславич стал пред Жидовскими вратами, Борис городенский у Ляцких врат; а киевляне, разделив полки свои, стали около града между княжьими полками. И таким образом захватили все поле и все приготовились ко сражению.

Беловолос. Речь Вячеслава к Юрию. Вячеслав, созвав всех князей, говорил им: «Вот, братия, вооружились мы все и готовы к бою. А поскольку Юрий есть мне младший брат и хочет меня неправо изгнать, того ради хочу, по должности моего старейшинства, к нему послать с увещанием, объявив мою пред ним правость, чтобы я в день судный за пролитие крови неповинной мог ответ дать». На это все согласоны были. Он же, призвав тысяцкого своего Беловолоса, сказал ему: «Иди к брату моему Юрию и, поздравив его от меня, говори так: „Я тебе, брат, и племяннику нашему Изяславу многократно говаривал, чтобы вы не проливали крови христианской для целости Русской земли. И оное только по должности моей вас унимал, не требуя от вас ничего, ни даже о своем старейшинстве не упоминал, в чем мне всем известная от обоих вас была обида и бесчестие. Я полки и силу, данную мне от Бога и моего родителя, имел, но ради Русской земли ни против коего из вас не употреблял. Ты же памятуешь, как я тебе на Изяслава жаловался, что он меня обидел. Как он шел с войском на Игоря и тогда меня уверял, что не для себя, но для меня Киев достает. Но взяв, не только того не учинил, но и у меня города Туров и Пинск отнял. И таким образом тогда меня Изяслав обидел. Равно же ты, брат, когда шел к Переяславлю на Изяслава, всем объявлял, что Киева не себе ищешь, но старейшему твоему брату Вячеславу. Тогда именовал ты меня отцом. Но когда тебе Бог помог Изяслава победить, сам Киевом и всею Русскою землею овладел и у меня отнял Пересопницу и Дорогобуж, вместо же оного дал мне один Вышгород. Потому сам можешь рассудить, сколько я тяжко от тебя обижен. Я же всего того, покоя ради в Русской земле, не искал и Бога ради те обиды с терпением сносил; но еще вас увещевал и удерживал моими советами, чтоб по правости развелись и помирились. Но вы меня не слушали, в чем тяжко пред Господом Богом погрешили. И сие вам сказав, по закону древнему то объявляю, что мне вам, как младшим, старейшинство уступать и вам покланяться невозможно. Что же Изяслав дважды слово свое переменял, но ныне, достав Киев, не сам обладал, но мне честь ту учинил, отцом меня себе назвав, в Киеве меня на престол отеческий посадил, и я его имею себе сыном, и мне по законам и обычаям отцов и дедов наших после отца, как старейшему, Киев по достоинству будет. Что же я сказал, что младшему не могу поклониться, то ты сам ведаешь, что я тебе старший, ибо когда ты родился, я уже был с бородою. Ежели же ты на мое старейшинство хочешь восстать, я уже того ради и пришел сюда, но ведай, что Бог правосуден и не даст неправому утехи“. И с тем отправил.

Ответ Юриев. Юрий стоял тогда у Василева. Пришедши же, посол Вячеслава все повеленное ему сказал. Он же в ответ на то послал к Вячеславу своего посла с таким ответом: «Ты, отец, все мне правду объявил. Ты мне как отец. Ежели хочешь в Киеве со мною управлять так, как ныне управляешь с Изяславом, а Изяслав пойдет в свое Владимирское, Ростислав в Смоленское владении, а мы между собою сами можем договориться обо всем. А Изяславу Киевом владеть не дам».

Вячеслава ответ. Вячеслав, выслушав от посла, ответствовал ему: «Скажи брату моему Юрию: у тебя есть семь сынов, я от тебя их не отгоняю; я же имею только двух сынов, Изяслава и Ростислава. А если мы вспомним любовь, наставление и охранение нам отеческое отца их Мстислава, то должны за равных себе, как единородных братьев, почитать. Но они суть младшие, а я старший, тебе их отгонять от меня не можно, а лучше рассудив, что я тебе истину говорю, убойся Бога и, имея жалость к Русской земле и христианам, не проливай крови неповинной, но возвратись с сынами своими в Белую Русь. Ибо ты имеешь область великую, Ростов, град великий, Суздаль, Переславль и другие многие, которые тебе отец наш, а потом и брат Мстислав определили. Олеговичей же отпусти домой. В прочем, что потребно, можем любовно переговорить и братски развестись во всем. Если же будешь поступать по твоему замыслу, то я оставляю на твою волю и надеюсь, что Бог нас по правде рассудит». И с тем посла его отпустил.

Андрея I храбрость. Бой на Лыбеди. Юриевы сбиты. Севенч князь. Все сии Вячеславовы увещания были для Юрия не согласны с его злостным на Изяслава намерением. Для того он наутро рано, вооружив войско свое, пошел прямо к Киеву. Но Изяславовы войска, встретив его на Лыбеди, учинили бой, не пуская чрез Лыбедь. Тогда Андрей Юриевич и Владимир Андреевич с половцами, сильно напав, переехали Лыбедь. Их собственные полки стояли с прочими в порядке и о том не ведали, только Владимиров дядька его не пустил и, взяв коня за повод, возвратил. Владимир же гневался на своих, что за ним не поспешили, но возвратился невредим, сохранен Богом и молитвою родителей его. Потом полки некоторые, перейдя от Лыбеди на равнину, бились с полками Вячеславовыми и Изяславовыми. Изяслав послал ко всем князям, чтоб изо всех полков прибавили людей, а полков с мест не трогали, которых собралось довольно, и велел Изяслав всем оным ударить храбро на противника. И так оные с предводительством искусных воевод храбро наступили, что, половцев разогнав, полки перешедшие в Лыбедь вогнали, многих побили, других в плен взяли. Остальные принуждены были, оставив коней, уйти за реку. Тут убили половецкого князя Севенча Бонаковича, который похваляясь поехал, что будет сечь саблею Златые врата, как и отец его. Других же половцев весьма много на сем бою пропало. После этого перестали Юриевы чрез Лыбедь переезжать, а на другой день Юрий, убравшись, с полками пошел прочь. Ибо пришло ему известие, что сват его Владимирко галицкий идет к нему в помощь, потому отступил, чтоб, совокупясь, снова прийти на Вячеслава.

Юрий к Белгороду. Белгородцев ответ. Вернево. Изяслав с братом Ростиславом, видя, что Юрий пошел прочь, возомнили, что Юрий бежит, решили немедленно идти за ним в погоню. И с тем, пойдя к Вячеславу, говорили, чтоб велел и своему полку идти с ними. Вячеслав же им сказал: «Сыновья, вот видим начало Божией к нам благодати, что Юрий, придя, здесь стоял, но, ничего не добившись, пошел прочь, подлинно ли возвращаясь или коварство какое умыслил, не знаем. Но что бы то ни было, нам за ним ныне гнать не потребно, но надеюсь, что сей вечер или рано наутро уведаем о причине подлинно, тогда и пойдем за ним». Изяслав же, зная, что Борис городенский на тайные нападения искусный и все места к Белгороду довольно знающий, послал его с небольшим числом надежных людей, чтоб, тайно за Юрием идучи, надзирал, куда и для чего он пошел. Юрий же, придя к Белгороду, послал белгородцам говорить, чтоб град отворили, не опасаясь его, так как он есть государь их. Но белгородцы отвечали: «Если Киев Юрию не противен, то и мы отворить град и его, как нашего князя, принять готовы. А поскольку Киевом владеют Вячеслав с Изяславом, то и мы имеем их себе князями, а иному покориться не можем». Он же, видя то, пошел мимо чрез бор к Верневу, а оттуда за вал и стал у Бзяницы, надеясь тут со Владимирком соединиться (445а), поскольку, отступив от Киева, послал к нему племянника своего Владимира Андреевича.

Женщины к обороне. Звенигород. Известие о венграх. Рута р. Бой Юрия с Изяславом. Вячеслав удалился. Изяслав, уведав, что Владимирко близко идет, учинил совет, и согласились немедленно идти за Юрием, стараться о том, чтоб не допустить ему со Владимирком совокупиться. И так, с Вячеславом помолясь Господу Богу, немедленно пошли со всеми полками и киевлянам всем, кто только идти может, велели собраться, оставив в Киеве престарелых, больных и младенцев, и не только тем, но и женщинам велели вооружиться и быть к обороне готовым (445б): «Если же кто может, а не пойдет, того, возвратясь, сами убьем». Так убравшись, пошли, друг друга понуждая, на конях и пехотою. И в тот день, перейдя, стали у Звенигорода (446), а наутро перешли к Василеву в обед, где получил Изяслав из от венгров известие от сына Мстислава, что король послал ему в помощь войско немалое, какого прежде не посылал. И если оные надобны, то чтоб немедленно навстречу им прислали, тогда поспешнее пойдут. По сему известию Изяслав немедленно, за венграми отправив, сам пошел, чтоб Юрия догнать и, прежде нежели Владимирко придет, принудить его к бою. И догнал его у Перепетова в четверток, где стали друг против друга. Тогда был дождь и ветер чрезмерно сильный. И послал Вячеслав к Юрию говорить о мире, к чему Юрий был довольно склонен. Но Святослав Олегович и половцы всею силою от того Юрия удержали и договариваться не допустили, желая с кровопролитием Изяслава изгнать. И так стояли до вечера, а ночью Юрий перешел за Руту реку. В пяток на рассвете Юрий советовался снова о мире и Олеговичей почти к тому склонил, но половцы никак не хотели. Изяслав, получив последний ответ, вооружив все полки, пошел на Юрия; но Юрий не хотел биться, ожидая Владимирка галицкого, а Изяслав сильно наступал, так что Юрий принужден был сам со всеми полками выступить. Андрей Юриевич управлял тогда полками отца своего, но видя половцев, позади ставших, якобы бежать намерились, поехал к ним и с великим обещанием едва их мог уговорить и в бой привести. Потом укреплял свои полки. Изяслав же и Ростислав расположили полки и уже биться начали, но, поехав, говорили Вячеславу, чтобы он, довольно Юрию добра желая, еще посылал, но он не восхотел, и ныне уже пришло к тому, что судом Божиим окончено будет. «Ты же, поскольку человек престарелый, не можешь, как потребно, себя защищать, того ради поезжай далее и смотри, как все Бог устроит; а мы хотим за тебя и свою честь трудиться даже до смерти». На оное Вячеслав отвечал: «Братия моя и сыновья, я от рождения моего не охотник был кровь проливать, но к сему ныне принудил меня брат мой; и вот я стою отдельно, а вы управляйтесь, как вам Бог поможет». И так, взяв от него прощение со слезами многими, все разъехались всяк к своим полкам, а Вячеслав стоял позади на высоком месте, глядя на наступление полков.

Храбрость Андрея I. Умер Владимир Давидович. Половцы первые в бег. Юрий побежден. Верность раба. Изяслав послал по всем полкам сказать, чтоб смотрели на его полк. Как оный пойдет, чтоб все шли, а прежде ни один с места не трогался. Тогда и Юриевы полки приближались, а половцы по обе стороны, наезжая, бились с передовыми. Андрей Юриевич, с полком отцовым приближаясь, взяв копье и первый въехав в полки Изяслава, бой начал, но копье изломил. Тогда прокололи под ним коня, который споткнулся и от того шлем с него свалился и щит оборвался, но Божиим заступлением сохранен, отошел между своими без раны. Полки же, соступившись, учинили жестокую сечу, которая долгое время продолжалась. И в первом сражении убили предоброго и кроткого князя Владимира Давидовича черниговского, ибо ранили его в руку и с коня свалили, но своя пехота, не опознав его, хотели убить. Он же, сняв с себя шлем, показался. И опознав его еще живым, недалеко назад отнесли, отчего весь полк его в смятение от превеликой жалости пришел. Изяслав хотя стрелою и копьем ранен был, но не явил никому. Половцы же Юриевы, видя храброе Изяслава наступление, пустив по стреле, побежали чрез Рут, где их множество стесненных побито и потоплено. Потом Святослав Олегович, который так много крови желал, прежде всех побежал, а наконец и Юрий с детьми, видя великое падение лучших своих людей, все побежали чрез Рут. Но поскольку Рут весьма топкий, а Изяслава войска жестоко наступали, то более всего тут побито и потонуло, а многих в плен брали. И в тот же день пополудни Юрий, прибежав к Днепру с малым числом людей, переехал в ладьях и въехал в Переяславль; а Святослав Олегович и племянник его ушли в другую сторону на устье Припети. Тысяцкий же Владимиров Азарий Чудин, видя князя своего Владимира убитым и уведав, что Святослав с бою ушел, взяв некоторое количество своих воинов, погнал за ним, желая за кровь господина своего отмстить; и гнав до Днепра, не настиг, так как Святослав, не ожидая своих, ушел. Азарий, видя двух главных Святославовых советников, оных побил и головы их к Святославу послал, тем свою обиду отмстив, а Святославу большую досаду учинив, сам возвратился к Киеву. Половцы же остальные ушли к Донцу, и была в них печаль немалая, поскольку давно они столько сразу людей, а тем более знатных, не теряли.

Мир Юрия с Изяславом. Юриева злость. По окончании боя Изяслав за Рут гнать и людей побивать никому не велел, только за Святославом гнался, много его людей побили и пленили. Изяслав же, истомлен будучи от ран, со стрыем своим Вячеславом отдыхая, услышав, что Владимир Давидович найден убитым, а брат его Изяслав над ним плачет, забыв болезнь свою, поехал к нему и, сам плакав о Владимире, увещевал Изяслава Давидовича, чтоб перестал плакать, поскольку его тем не поднять. И взяв тело Владимирово, отправили к Чернигову. С ним же и брат его Изяслав с войском возвратился и сел на престоле черниговском. А Изяслав Мстиславич, пока тела и раненых убирали, получил известие, что Юрий сел в Переяславле, рассудил, что не полезно Юрию давать время войско разбитое собирать и укрепиться, немедленно со стрыем Вячеславом и братом Святополком пошел за Днепр у Заруба и стал у Мажева сельца обозом, а оттуда посылал к Переяславлю наблюдать, чтоб бегущие войска Юриевы к городу не допускали. Юрий же, видя, что войско его все погибло, а помощи ниоткуда получить не может, принужден был с Изяславом мириться, послал к нему и брату своему Вячеславу говорить о мире, которые ему охотно соизволили. И учинив договор, чтоб ему возвратиться совсем в Белую Русь и впредь до конца жизни Изяславовой Киева не искать; пленных же, где сколько есть, освободить; в Переяславле оставить Юрию сына, коего хочет, но оному быть под властию Вячеслава и Изяслава. На том Вячеслав с Изяславом, а Юрий со всеми детьми, клятву учинив, крест целовали и разъехались с миром, Вячеслав и Изяслав в Киев. А Юрий обещал в тот же день ехать, но надеявшись, Владимирка дождавшись, опять войну возобновить, остался с детьми в Переяславле, а ко Владимирку тайно послал с известием и велел его просить, чтоб шел к Киеву, обнадеживая его еще войска довольно собрать и отмстить Изяславу за свое несчастие.

Коварство открыто. Юрий в Городок. Андрея I благорассудность. Изяслав, получив известие, что Юрий еще со Владимиркой пересылку учинил и за половцами послал, немедленно послал ему говорить: «Ты мне с крестным целованием обещался в Белую Русь возвратиться, а ныне уведал я, что ты призываешь на меня Владимирка и половцев. Того ради объявляю тебе, что если в тот же день не возвратишься, то уже никакого от тебя прошения не приму, но поступлю с тобою как со злодеем и клятвопреступником». Владимирко же, быв уже близко, только за один день езды от места, где бой был, получив известие, что Юрий совсем побежден, немедленно возвратился и наскоро к Галичу пошел. А Юрий, получив от Изяслава такой жестокий приказ и уведав, что Владимирко возвратился, оставив в Переяславле сына своего Глеба, пошел в Городок. Андрей же хотя прилежно отца своего просил, чтоб, видя, что более здесь делать нечего, немедля возвратился и об устроении своего владения прилежал, но, видя его к тому несклонным, сам отпросился вперед, а Юрий остался в Городце.

Мир черниговских и северских. Святослав Олегович, слыша, что Юрий с Изяславом помирился и, оставив сына в Переяславле, сам выехал, учинил совет, представив, что есть от обоих Изяславов, как главных и сильных неприятелей, великая ему опасность, чтоб, в согласие войдя, на него не восстали и княжения не лишили, требуя чем-либо то упредить. И согласился с племянником своим Святославом Всеволодичем и с вельможами, если невозможно вскоре с обеими, то прежде с Давидовичем умириться. Поэтому послали в Чернигов к Изяславу Давидовичу просить о примирении, говоря ему: «Брат, всякая война продолжается до мира, а мир до войны. Мы ведь братья, а воюем меж собой за что, не ведаем. Ныне просим тебя оставить вражду и быть в прежней любви. Мы имеем области раздельные; одна отца моего Олега, а другая твоего отца Давида. Ты с племянниками твоими возьми всю область отца твоего, а я с племянником останемся на области отца нашего. И так разделимся по правости, что вражде причины не будет». Изяслав хотя великую злобу за смерть брата и погубление лучших войск на Святослава имел, но ради его полезного представления и утверждения себя на Черниговском княжении, о котором Святослав при Владимире свое требование упоминал, охотно соизволил и любовно по тому мир учинил и всю свою вотчину получил, а Святославу его грады возвратил.

Изяслав Мстиславич победив Юрия послал сына своего Ярослава к брату Ростиславу, чтоб оного в Новгороде посадил, а своего сына из Новгорода взял, что Ростислав без прекословия учинил. И новгородцы приняли его с честию.

Венгры в помощь. Собино. Владимирково проворство. Пьянство войско победило. Воеводе оплошному воздаяние. Святослав просит мир. Война Изяслава на Юрия. Юрий принужден возвратиться. Мстислав Изяславич в Переяславле. Мстислав Изяславич, придя к венграм, объявил королю листы Вячеслава и отца своего, а также и приказ словесный, и принят был от короля и королевы с честию и любовию великою. И немедленно король велел собрать войска до 12000 и отправил к Изяславу, а Мстислава удержал, чтобы потом еще сколько можно с ним отправить. И с тем послан был к Изяславу нарочный объявить, как прежде сказано. Но, получив известие, что Изяслав уже в Киеве, а Владимирко возвратился, велел король отправить, выбрав лучших, 6000 человек, и с оными отправил Мстислава, объявив Вячеславу и шурину своему Изяславу: «Уведомлен я от вас, что Владимирко галицкий много вам вреда учинил и моих венгров многих побил, которого стыда не дай Боже более слышать, но да поможет нам отмстить за свою обиду. Для этого, собрав войска сколько удобно, послал к вам с вашим сыном, а моим братом Мстиславом. Здесь же к весне приготовлю большее войско, и если Бог мне допустит, то сам пойду, и к этому времени и вы свои войска изготовьте». Так будучи отправлен, Мстислав Изяславич шел всегда с довольною от Владимирка осторожностью, хотя уведал, что Юрий уже побежден, а Владимирко в Галич возвратился. Владимирко, слышав, что Мстислав с венграми идет, пошел налегке за ним, чтоб его к Киеву не допустить, о чем Мстислав не ведая, стал у Собина недалеко от Луцка не весьма в крепком месте. Тогда стрый его Владимир прислал к нему пищи и пития как для самого, так и для войска, довольство немалое, и велел ему при том сказать, что Владимирко за ним идет, чтобы стоял осторожно, а наилучше, чтоб перешел в способнейшее место. Мстислав, слыша то, призвал венгерского воеводу и о том ему объявил. Но венгры, не поверив тому и обрадовавшись, что питья много достали, оставив объявленную им опасность, так перепились, что многие не знали, где спали. В полночь же стражи, прибежав, Мстиславу сказали, что Владимирко идет близко. Он же, собрав своих людей, которых при нем было не более 200, готовился к сопротивлению, а венгров послал будить. Но оные спали, как мертвые, и не могло их к устроению трети собраться. На рассвете же Владимирко, придя, напал и, почитай непротивящихся, пьяных, бегающих, как бешеных, и спящих многих венгров порубил и побрал. Взяв же главного венгерского воеводу и уведав, что падение войска от его оплошности учинилось, обрезав ему нос и уши, к королю послал. А Мстислав, собрав, сколько к нему собрались, сначала жестоко противился, но, видя свою невозможность, в лес отступил и до Луцка сохранно пришел. А Владимирко многие волости Изяслава пожег и разорил. Изяслав, уведав о том, весьма печалился, а более тем, что Юрий остался в Городце и многие ему опасность доставлял. Но вскоре немалое ему от печалей тех обрадование явилось, что Изяслав Давидович прислал к нему послов своих и Святославовых просить о мире. И хотя Изяславу тяжко было все Святославовы клятвопреступные обиды без отмщения упустить и в забвение предать, однако ж после столь многих трудов и великих убытков и сам рад был покою. Того ради на ту их просьбу соизволил и послал к ним просить, чтоб сами с несколькими войсками к нему были. Которые немедленно приехали и приняты были от Изяслава с любовию. И объявил им Юриево неисполнение клятвенного договора, пошел с ними к Городцу на Юрия; а Юрий, укрепясь, намерился обороняться с детьми своими Борисом, Глебом и Мстиславом. Изяслав, хотя пред всеми прав был, посылал к нему несколько раз говорить, чтобы не надеялся ни на какую крепость градскую, сам с миром возвратился. Но Юрий, нисколь не приемля того, с поношением и угрозами Изяславу отказал. Изяслав, по согласию со всеми князями, велел войскам, обступив, со всех сторон приступая, биться. И это несколько дней продолжалось, и уже Юрию весьма тяжко стало, что его люди ни день, ни ночь покою не имели, а к тому немало у него побивали, помощи же ниоткуда не видя, послал просить Изяслава, чтоб он от града с войском в сторону отступил и дал ему свободный к Суздалю проход, обещаясь немедленно идти в свое владение. И на том учинил клятву с крестным целованием. Тогда Изяслав отступил, а Юрий, оставив в Городце сына Глеба, пошел к Новгородку Северскому, чтобы соединиться со Святославом Олеговичем. И принят от него там с честию и великою любовию, который его, довольствовав три дня со всеми его людьми и дав ему подводы, отпустил (447). А Изяслав, отпустив Юрия, простясь со всеми князями, возвратился в Киев. Вячеславу тогда оставив великий Ярослава двор, сам перешел в построенный великий двор под Угорским, а сына Мстислава отпустил в Переяславль, ибо хотя оный дан был по первому договору Юриеву сыну, но на миру в Городце Юрий оный Изяславу отдал, а вместо него взял Городец.

Полоцких смятение. Рохволд Борисович пойман. Полотчане, взволновавшись на князя своего Рохволда Борисовича и возложив на него многие вины, поймав, сослали в Минск и там его содержали в заключении с великою нуждою. А Глебовича, внука Всеслава, взяли к себе на княжение и прислали ко Святославу Олеговичу, прося, чтоб он был князю их во отца и их оборонял, а они обещались ему во всем быть послушными и оное клятвою утвердили.

Умерла княгиня Изяслава. В том же году представилась княгиня Изяслава Мстиславича в Киеве.

6660 (1152). Изяслав, великий князь, так много претерпев обид и разорения от Владимирка галицкого, видя себя ныне от Юрия и северских в безопасности, намерение принял оному отмстить. И хотя сам мог войск довольно иметь, но войска его утруждены были, а Владимирко, великую помощь от болгар получая, силен был, того ради послал сына своего Мстислава опять просить короля венгерского и князей польских в помощь; а также позвал с собою Изяслава Давидовича черниговского и сестренича своего Святослава Всеволодича.

Советник верный. Поляков помощь не полезна. Венгров постоянство. Поляков союз ненадежный. Мстислав Изяславич, придя во Владимир, хотел сначала идти в Польшу, как ему отец приказал. Но дядька его Дорогил удержал его, рассуждая: «Хотя тебе отец в Польшу велел сначала ехать, но ведаешь сам довольно, что от них нам пользы весьма мало бывало. Ибо всегда приходить не отказываются, но только деньги берут и села опустошают, а когда к делу придет, то ищут только князей русских в большее несогласие привести, и сами уходят. А венгры того не делают, но когда кому обещают, то сущею правдою помогают. Того ради я пойду к польским князям, ибо, довольно разумея их самохвальный обычай, знаю, как с ними говорить, а ты пойди к венграм к королю, и я, учинив потребное с ляхами, к тебе наскоро поспешу». Мстислав же, хотя весьма желал в Польше видеть их обычаи и на сеймах порядки, однако ж, последовав совету тому, поехал к венграм, а Дорогила отпустил в Краков к польским князям.

Съезд князей. Черниговского рассуждение. Совет о Юрии. Юриев разорен. Когда князи Изяслав Давидович и другие, кроме Олеговичей, по призыву великого князя в Киев съехались, тогда Изяслав Давидович говорил: «Хотя Юрий ныне возвратился в Белую Русь и крест на том целовал, что впредь ни под каким видом войны в Руси не учинять, сына же своего оставил в Городце, а ныне его позвал он к себе, и кто может знать его намерение и какой у них совет с Олеговичами, которым никакой клятве их верить невозможно и опасно, не советуют ли они опять к войне. Нам же, пока сын Юриев между нами сидеть будет, никак безопасным быть невозможно, поскольку они стыда своего отмстить никогда не оставят. Я же особенно опасаюсь, если они половцев приведут, то могут наши земли, а особенно Черниговские области разорить, чего мы никак возместить не можем. Того ради, не лучше ли Юриев Городец разорить и сжечь, чтоб Юрию тут пристанища не было. Ежели же Юрий явно войну начнет, то мы против него будем готовы. А для лучшей безопасности наймем ближних половцев некоторое количество с тем договором, что когда позовем, чтоб были готовы, и если к ним от Юрия или Святослава для найму кто прислан будет, нам известие дали». Так согласясь, послали к половцам с дарами и уговорили к себе девять князей, кроме Асалуковичей, вуев Святославовых. А сами, пошедши, Юриев Городец разорили и сожгли, где и божница святого Михаила сгорела, людей же развел Изяслав в разные грады.

Посол венгерский. Война Изяслава на галицкого. Гейс, король венгерский, в помощь. В то же время прислал король венгерский посла своего с объявлением, что Мстислав к нему прибыл благополучно и, об учиненных от Владимирка многих Изяславу обидах услышав, принимает оные за ему и королевству венгерскому учиненные. Которые он без достаточного отмщения снести не может и из-за того сам с войском на него готовится, а Изяслав, чтоб, также приготовясь, пришел и с ним близ Перемышля или Червени совокупился на положенный срок. Изяслав, учинив совет со стрыем своим Вячеславом и по оному немедленно собрав войско, киевские, переяславские и Вячеслава полки, а также черных клобуков, пошел ко Владимиру. Когда пришел к Дорогобужу, тогда приехал к нему брат его Владимир, и с оным пошел к Пересопнице. Тогда приехали к нему навстречу из Луцка Владимир Андреевич, да из Владимира Святополк Мстиславич с полками своими и, совокупясь, пошли. Придя же во Владимир, оставил тут Святополка, приказав, если поляки придут, чтоб с ними шел, а полки Мстислава и Святополка взяв с собою, пошел прямо к королю на договоренное место тем путем, которым прежде король приходил на Андрея Владимировича с Ярославцем Ярополчичем, и послал наперед к королю с известием и об нем проведать. Пришедши же на реку Сан, которая идет под Перемышлем, после перехода оной прибыл к нему присланный от короля с сотней человек вооруженных с объявлением, что король Гейс с войсками, стоя пятый день, Изяслава ожидает и просит, чтоб Изяслав придти к нему поспешил.

Владимирко, уведав, что король венгерский, войдя в согласие с Изяславом великим князем, на него хотят идти, велел немедленно всем своим войскам от Дуная (448) и сей стороны Днестра к Галичу собираться, а также нанял болгар и сербов 30 000 за деньги, которые, придя, стали по Днестру близ Галича. И было войска его более 70 000.

Ярославов гр. Съезд государей. Болгары в помощь. Изяслав, получив от короля известие, весьма обрадовался и, одарив, присланного обратно отпустил и своих послал к королю с благодарением. А сам, как возможно, походом поспешал и, миновав Ярославль, остановился обедать, и прибыл туда от короля еще присланный Войтишич с тысячею выбранных венгров. После обеда же Изяслав, нарядившись и выстроив полки, пошел к королю. И когда приближался к обозу королевскому, король, выехав верхом со множеством знатных своих, встретил Изяслава на поле. И тут, не сходя с коней и не поворачивая, друг друга с великою радостию и любовию поздравив, подав между собою руки, поехали в обоз, где войска венгерские до шатра королевского стояли в изрядном убранстве и устроении. Приехавши же к самому шатру, сошли с коней и сели в великом шатре королевском, где, не теряя времени, призвав главных только советников, рассуждали о начатии дела. И положили на том, что наутро рано идти всем к реке Сан, где Владимирко со своими полками и наемными болгарами, с немалым войском, укрепясь, стоял. И по окончании совета Изяслав, встав, поехал в свой обоз, который стоял в виду от королевского. Король же проводил его в поле до того ж места, где встретил, и тут расстались с любовию.

Увещание войск. Храбрость Мстислава Изяславича. Король сам бьется. Храбрость Владимирка. Владимирко побежден. Вяз р. Поутру рано, едва рассветало, король с трубною игрою и литаврами пошел во устроении к бою на Владимирка, а Изяслав со своими полками пошел чуть в стороне близ королевских полков. И пришли к реке Сан ниже Перемышля, тут остановились с полками. С королем было семьдесят три полка, а кроме того заводные кони и обозные, а Изяслав был в 30000, а у Владимирка с наемными столько же или более. Тогда был день воскресений, и король не хотел в тот день наступать, а Изяслав велел броды и переходы осмотреть. Но Владимирко не пускал нигде чрез Сан переехать, и поймали некоторое количество королевских, ездящих для кормов неосторожно. Поутру же рано выступил Владимирко со всем войском к реке, но видя, что ему войск королевских не удержать, оставив некоторое количество возбранять переходы, сам отступил и стал немного выше по реке в крепкое место, заняв высокие, а по сторонам были топкие, места. Король же немедленно пошел за ним возле реки и стал против него над Саном у брода, а Изяслав пошел выше к бродам, оставив королю другой брод близ его войск. Другие же многие полки венгерские пошли выше мимо Изяслава на брод. Изяслав, желая честь русского войска сохранить, выехав пред полками, говорил ко всему войску: «Братия и сыновья, Бог всегда русских войск на всех местах в бесчестии не оставлял, но более храбрым мужеством честь себе пред всеми народами получали. Ныне же, сыновья, хотя и не с иноверцами, но со христианами и по сути с нашими единородными и братиею, с война с которыми из-за истинной нам от них обиды и разорения приключилась поневоле, того ради посоревнуйтесь в храбрости с отцами и дедами своими и, надеясь на помощных нам иностранных войск, не положите на себя порока и посмеяния, ибо лучше с честию умереть, нежели с бесчестием жить, а тем более просить у Бога милости». И то выговорив, пошел со всеми полками в брод; что видя, король такое же учинил, и все его полки пошли в броды. Владимирко, приступив к реке, сильно броды возбранял, полки Изяслава удерживал и королевских перешедших дважды в смятение приводил. Изяслав, несмотря на упадок людей, хотя перешел, но не мог от берега далее идти и королю помощь, из-за глубокого пред ним рва, подать, бился только на том месте, до тех пор пока несколько полков венгерских, вверху перейдя, к Изяславу не подступили. Тогда Изяслав всею силою а Владимирка напал и смял левое Владимирково крыло. В то время и король перешел со всеми полками, но Владимирко жестоко против него бился и не дал ему далее идти, и такое долгое время с немалым для обеих сторон упадком продолжалось, и была сеча жестокая. Венгры не желали остаться в стыде пред русскими, а русские не хотели венграм честь победы уступить, и один другого ища в храбрости преуспеть, с крайнею ревностию наступали. Мстислав же Изяславич, видя короля в печали, взял меч в руку и со всеми своими людьми бросился в полки галицкие, сказав королю: «Ты за нас ныне терпишь, а мне стыдно напрасно стоять». Король же, опасаясь за Мстислава, сам со всем двором своим за ним наступил, и, въехав в галичан и болгар, стали рубить, словно лес. Владимир же, хотя видел своих на левом крыле от Изяслава смятых, но как муж весьма храбрый, ища над венграми свою храбрость показать, въехал сам с лучшими своими людьми в венгерские полки и в черных клобуков, где весьма много побил, до тех пор пока при нем уже весьма мало осталось, ибо все лучшие около его от венгров и черных клобуков побиты, и едва мог сам отъехать, ибо болгары и сербы с потерей многих храбрых людей отступили за болота. В то время и остальные полки Владимирковы все в бег обращены были. Владимирко только со Сбигневым и Вятевичем, его советниками, ушел в Перемышль, в котором войска весьма мало было, а бегущим с бою путь к Перемышлю стал перекрыт. Изяслав же с королем немедленно пошли к Перемышлю и, увидев Владимирков великий дом за городом на лугу, многие из полков Изяславовых бросились во оный, ожидая Владимирка застать, но он прямо во град въехал, а войска дом оный, в котором много пожитков было, разграбили. Король, собрав войска свои, стал пред градом над рекою Вязом и воздал хвалу Господу Богу за дарованную им победу. Мстислава же Изяславича как король, так все венгры за его храбрость весьма благодарили и выхваляли, поскольку он более всех к победе споспешествовал.

Владимиркова хитрость. Владимирка просьбы. Договор Изяслава с галицким. Крест с неба. Притворство. Гейс король возвратился. Бужеск, Шумск, Тихомль, Вышегошев, Гонница грады. Клятвопреступление Владимирково. Владимирко, видя свое несчастие и сущую гибель, умыслил короля к миру склонить. И притворясь, якобы тяжко ранен и в болезни лежит, той ночью послал к архиепископу и воеводам венгерским, признавая вину свою пред королем, что его прогневал и против него бился. Затем просил о мире, «дабы, поскольку Бог всемилостивый всем грешником грехи отпускает, так бы мне отпустил и не предал меня в руки врагов моих, Изяслава и сына его. Я же от тяжких ран лежу при смерти и, если Бог изволит меня от сего света взять, чтоб король сына моего взял в свое защищение». Притом напоминал ему свои благодеяния, говоря: «Всем то известно, что отец короля был слеп и многие напасти терпел, но я его моим копьем и моими полками оборонял. Я же за обиду его с поляками бился (449). Того ради, воспомянув прежнее, ныне мне да воздаст, а я вдвойне, когда потребно королю будет, постараюсь воздать». Сверх всех сих просьб и обещаний оным вельможам венгерским послал дары немалые златом, серебром, сосудами дорогими и парчой, а более обещал, если они короля упросят. Которые немедленно королю о присылке от Владимирка сказали и самого присланного представили, потом усиленно советовали о мире. Король поутру съехался с Изяславом, сказал ему о присылке Владимирковой, говоря при том, что он весьма от ран болен и едва будет ли жив, «на что требую твое мнение слышать». Изяслав ответствовал: «Если Владимирко умер, то Бог его убил за его клятвопреступление, пролитие крови неповинной и разорение многих христиан. Что же он просит мира, я бы сам того желал, но оное делает коварно, чтоб только ныне от рук избавиться, и какое бы он обещание ни учинил, оному верить невозможно, как ты довольно сам знаешь. Сколько раз он тебе с клятвою обещал, но ни разу не исполнил, но еще стыд тебе и обоим нам нанес. И сие не единожды, но дважды, а ныне в третий раз такой великий убыток причинил, но судом Божиим предан нам в руки. Того ради следует его самого и всю его область взять, как у нас с тобою в договоре положено». Король же прилежно просил Изяслава о мире, но Мстислав Изяславич более отца королю возражал, представляя все обиды Владимирковы. Только король никак на то склониться не хотел, а особенно архиепископ, прельщенный великими дарами, за Владимирка со всеми вельможами венгерскими спорили и тайно, выходя из шатра, королю внушали: «Лучше нам, что русских князей больше, а не один, и они, в несогласии друг друга воюя, нам не вредят, и нам их бояться не будет причины. А ежели Владимирка отдашь в руки Изяславу, стыд тебе будет пред всеми государями». И другое многое к пользе Владимирка представляли. Король, войдя снова в шатер к Изяславу, сказал: «Не могу погубить просящего милости и кающегося в винах своих не простить. Но ежели ныне, крест целовав, преступит, тогда, прося у Бога милости, буду так мстить, что либо он будет в Венгерской земле, либо я в Галицкой государем». И с тем разъехались. Король же, призвав послов Владимирковых, велел им именем их государя просить у Изяслава прощения. Которые пошли, не имея о том повеления, и объявили Владимирку. Он же немедленно прислал лучших своих людей к Изяславу с весьма покорною просьбою, принося извинения за учиненные им обиды и обещая всегда быть ему послушным. Изяслав, ведая его весьма коварный нрав, и слышать того не хотел, но видя, что король неотменно так положил, по нужде стал договариваться. И положили на том, что Владимирку все взятые от Владимирской и Киевской областей грады возвратить и с Изяславом быть всегда в согласном соединении. На это Владимирко охотно соизволил и с королем отдельный об убытках военных договор учинил. Потом Изяслав с братом Владимиром и сыном Мстиславом поехали к королю в шатер и объявили ему договор, по которому, согласившись, послали вельмож своих ко Владимирку с крестом венгерским, о котором король Изяславу сказывал, что «сей крест сам Бог ко святому Стефану прислал (450), и кто его, целовав, преступит, того сам Бог накажет; ежели же Владимирко преступит, то я тебе твердо обещаюсь снова сам прийти и показать нашу правду, а ныне погубить и владения отческого лишить его не могу». И так положив, отправили к нему, приказав сказать Владимирку: «Вот ныне Бог по твоей вине предал тебя и твое владение в руки наши, и мы, если бы хотели, рассуждая твои неправды, всего тебя лишить имели правость и учинить это в нашей власти есть; но видя твою чрез присланных твоих к нам просьбу и каяние об учиненном, а также обещание крепкое, что впредь тебе того не делать, все то оставляем и предаем забвению. А ты на учиненных договорах, что оные твердо и ненарушимо хранить будешь, целуй святый крест». Тогда Мстислав Изяславич говорил отцу своему и королю: «Я вам, отец, доношу, что вы ко крестному целованию того приводите, о котором подлинно сами ведаете, что он не сохранит. Только ты, король, прошу, чтоб слово свое не забыл и преступника не оставил без отмщения». На которое король сказал: «Верь, брат, право, что я своего обещания не переменю, и ничто меня от того не удержит». Вельможи королевские и Изяслава, придя, Владимирку все повеленное объявили, говоря так: «Прислали нас к тебе Изяслав великий князь и король венгерский Гейс, велели тебе объявить, что ты в винах своих каешься и просишь прощения. Того ради все тебе отпускаем и твоего владения ничего не берем и не требуем, но ты, как обещал, города взятые от Руси, сколько за тобою есть, все возврати, и Изяслава тебе почитать, как старейшего во всей Русской земле, ему покориться и быть с ним неразлучно до конца жизни своей. И на том целуй крест святый». Владимирко же лежал на постели, притворясь, якобы весьма болен от ран, хотя на нем ни единой не было, и не говоря ничего, крест целовал. Изяслав же, съехавшись с королем по местам (451), в великой любви и веселии одарив друг друга, простились. Потом Изяслав звал к себе воевод венгерских и архиепископа, всех дарил, каждого по достоинству, да на войско венгерское дал 1000 гривен серебра. От Владимирка же король и вельможи златом, серебром и товарами взяли более двух тысяч гривен. И так разъехались. Король возвратился в Венгры, а Изяслав ко Владимиру, откуда послал посадников своих в города Бужеск, Шумск, Тихомль, Вышегошев и Гонницу, которые Владимирко отдать обещал. Но Владимирко не отдал оных и посланных от Изяслава с нечестью возвратил. Изяслав, весьма сим оскорбясь, послал к королю венгерскому объявить, что Владимирко в первых ныне обещание свое преступил и градов обещанных не отдал, и напоминал королю, чтоб он обещание свое не запамятовал: «Хотя ныне возвратиться нам неудобно, но к предстоящему году потребно приготовиться». И так Изяслав возвратился в Киев.

Придя же в Киев к стрыю своему Вячеславу с великим его и всего народа радованием, послал к брату своему Ростиславу в Смоленск с обстоятельными известиями, как имел с королем съезд о битве со Владимирком и возвращении своем в Киев. Чему Ростислав весьма обрадовался и, благодаря Господа Бога за дарованную победу, учинил великое торжество и пиры для всех знатных.

Юриево беспокойство. Юрий Владимирович был тогда в Ростове, веселясь по своему обычаю, и уведав, что Изяславы Городец разорили и сожгли, весьма сим оскорбился и немедленно велел войска готовить. Также звал с собою против Изяслава Ярославичей, рязанских князей, а ко Святославам, надеясь на них и чтоб прежде не разгласилось, не послал. Но рязанские по свойству немедленно о том Изяславу Давидовичу дали известие. О чем Изяслав, великий князь, уведав, немедленно послал в Смоленск к брату Ростиславу, написав, что у него Новгород Великий довольную силу имеет, а к тому войск смоленских немало, чтоб, собрав войска, со своей стороны охранял свои земли, если Юрий на оные пойдет, а к тому и он со своими придти к нему не умедлит, «ежели же он не пойдет на пределы Смоленские и минует твои земли, тогда ты, собрав войска сколько можно, пойди ко мне».

Война Юрия на Изяслава. Мценск, Спиж, Глухов. Ростислав Ярославич рязанский, войдя в согласие с братьями муромскими и рязанскими, с их полками пошли к Юрию, с ними же и половцев было немало, ибо большая часть обитающих между Волгой и Доном к ним пришли, и совокупясь с Юрием, вступили в Вятичи без сопротивления, оттуда на Мценск, на Спиж да на Глухов, и тут остановились; а ко Владимирку галицкому Юрий послал с известием, как из Суздаля пошел.

Владимирка клятвопреступление. Глухов. Святослава Олеговича превратность. Березов, Свина р. Гургичево. Горичево. Семин. Очередь к приступу князем. Храбрость Андрея. Владимирко галицкий, получив известие, что сват его Юрий пошел с войсками на Изяслава, забыв данное свое Изяславу и королю Гейсу обещание, не мешкая, собрав войска, пошел от Галича прямо к Киеву. А Изяслав, великий князь, уведав о том, сам со всеми войсками своими пошел против него. Владимирко, уведав о том, убоясь, возвратился, а к Юрию послал с объявлением, что он, по обещанию Юриеву войска собрав, шел на Изяслава и уведав, что Юрий в Вятичах из-за увеселений медлит, а Изяслав, не опасаясь его, «со всеми войсками на меня пошел, из-за того я принужден остаться в моих землях; и так как я три раза из-за него великий труд и убыток нес, но Юрий своею оплошностью все теряет, из-за того я более с Изяславом воевать за Юрия не хочу». Между тем Юрий, дожидаясь половцев от Дона, у Глухова стоял, а наперед послал к Святославу говорить, чтоб, оставив с Изяславом учиненный как бы поневоле союз, шел с ним на Изяслава. Святослав же, боясь множества войск Юриевых или по вкорененной злобе на Изяслава, оставив свое к Изяславу клятвенное обещание, учинил союз с Юрием. А более то его привело, что Юрий велел ему сказать, что он идет отмстить тем, которые Городец и божницу сожгли. Но Святослав Всеволодич не послушал Юрия, а учинил союз с Изяславами Мстиславичем и Давидовичем. Юрий, дождавшись половцев, пошел ко Святославу и, совокупясь с ним у Новгородка, пошли к Березову и в субботу стали на реке Свине (452) с половцами. На следующий день в воскресенье, не желая идти к городу, стали у Гургичева. Когда Юрий с войсками своими миновал Смоленскую область, тогда Ростислав Мстиславич со всеми войсками смоленскими пошел за ним, разведывая непрестанно, где Юрий стоит, и пришел к Любечу прежде Юрия, как у него о том с братом Изяславом наперед положено было, что Ростиславу идти в помощь Изяславу Давидовичу к Чернигову. Тогда пришел к нему Святослав Всеволодич со своим полком и, совокупясь с Ростиславом, вошли во град Чернигов к великому порадованию Изяслава Давидовича и всех граждан. А Юрий стал у Горичева и послал половцев к Чернигову воевать. Они же, пришедши на села, где люди не убрались, много полона побрали, села и Семин сожгли. В ту ночь Изяслав Давидович с Ростиславом, видя разорение от половцев, велели, острог оставив, людям всем перейти в замок. Поутру рано Юрий со Святославом, перейдя, стали у Семина. А половцы, придя к Чернигову, острог взяли, все пред градом слободы пожгли и всею силою приступили ко граду. Но черниговские войска так крепко град обороняли, что половцы не смели и приблизиться, особенно же метанием великих камней далеко от града многих половцев побивали. Князи белорусские решили, что половцы и войско, посланное ко граду, не крепко бьются из-за того, что с ними князя ни одного нет, тогда Андрей Юрьевич представлял, чтоб попеременно каждый день одному князю на приступ ходить и сам первый начало учинил, взяв войско свое, поехал ко граду. Тогда из града выступила пехота, и сильно стрелялись. Андрей же, взяв половцев и своих, так жестоко на пехоту оную напал, что многих черниговцев побив, вогнал во град и с честию возвратился. Которому поревновав, другие князи каждый в свой день ездили биться ко граду. Но Изяслав из града людей выпускать запретил, чтобы напрасно не терять. И так Юрий стоял у Чернигова 12 дней.

Олжичи. Муровиск. Белая весь. Помощники вредные. Рыльск. Юрия робость. Василько Юрьевич. Вячеслав Владимирович с Изяславом стоял тогда на сей стороне Днепра у Олжичей. И уведав, что Юрий стоит около Чернигова и половцы многие села пожгли, убравшись, пошли за Днепр со всеми полками своими к Чернигову. И когда пришли к Муровиску, тут стражи Юриевы встретили, которые хотя их разбили, но половцы, взяв одного из войска Изяслава, привели к Юрию, и тогда, уведав в полках Юриевых, что Вячеслав с Изяславом идут к Чернигову на помощь, в страх пришли и первые половцы прочь отдаляться стали (453). Юрий со Святославом, видя то, сами немедленно отступили. И когда они перешли за Свину и за Сан, тогда Вячеслав, придя, стал у Белой Веси, а в Чернигов послали с известием. Что Изяслав Давидович слыша, весьма обрадовался и немедленно с Ростиславом и Святославом Всеволодичем поехали к Вячеславу и Изяславу, учинили совет, на котором хотя положили, что всем совокупно идти за Юрием, но вскоре получили известие, что Юрий и Святослав побежали к домам и множество коней побросали, ибо были уже крепкие морозы и сугробы. Так отмстил Бог сим клятвопреступникам. Половцы же, пришедшие из-за Дона, бежали на Путимль и многие селения в земле Святослава Олеговича попленили и пожгли. Юрий шел на Новгородок и Рыльск. Когда же хотел отъехать из Рыльска, прибежал к нему Святослав Олегович и просил Юрия, чтоб не ходил, представляя ему, что как только он уйдет, то Изяславы, придя, все владение его разорят. Юрий, сам более боясь, чтоб его не догнали, обещал Изяславу оставить войско довольное, но оставил ему только одного сына Василька с пятьюстами человек, сам пошел к Суздалю.

Война Изяслава II на северского. Ольта р. Всеволодск. Ворох. Пороки. Изяслав Мстиславич со стрыем Вячеславом и всеми князями и вельможами учинили совет, что делать. И хотя Изяслав Давидович сильно домогался и просил, чтоб идти в область Святослава и отмстить учиненную обиду, но Всеволодич просил, что то и его области будет не без разорения, а скорее, что тем более злоба вкоренится и война междоусобная продолжится, а обещал договором посредствовать и стрыя своего к совершенному миру склонить. На которое все согласились и по совету общему все войска распустили по домам, положив, если Святослав не примирится, то, как реки станут, снова собраться и идти на Святослава Олеговича и Юрия для отмщения. И так разъехались. Пришедши же в Киев, Изяслав с Вячеславом, как только увидел, что реки стали становиться, а Святослав Олегович ничего не учинил, послал в Смоленск к брату Ростиславу, чтоб он, собрав войска новгородские и смоленские, оттуда к границам приступив, Юрия удержал, а к нему бы прислал сына Романа с войском. Сам же, собрав войска, вместе с Вячеславом января 22 пошли на Святослава Олеговича к Новгородку и на Василька Юриевича. Перешедши же Днепр, стали на Ольте реке. Изяслав, рассудив, что ему лучше без старика, стрыя своего, войском управлять, просил Вячеслава, чтоб он ради своей старости и слабости возвратился в Киев, а полки бы свои отпустил с Изяславом. Но Вячеслав сам хотел еще себя показать, не возвратился, и пошли в поход. Пришедши же ко Всеволодску, уведав, что половцы около Переяславля и по Суле пакости делают, послал Изяслав сына своего Мстислава на них, дав ему его полк, а также берендеев, торков, изяславцев и порсян (454). Вячеслав же возвратился в Киев, а Изяслав шел со всеми полками к Новгородку. В пути пришел к нему Святослав Всеволодич с войском своим и Роман Ростиславич, племянник его, со смоленчанами. И февраля в 11 день пришли к Новгородку. Тут в тот же день пришел Изяслав Давидович, и все, подступив ко граду, стали биться; устроили же ворох, с которого во град стреляли и камни бросали. Затем пороки приставив (455), тотчас стену выломали и острог взяли и, выжегши, отступили в обоз. Февраля 16-го послали по всей области Северской коней и скот отбирать, а гумна и дворы Святослава, чего не могли брать, пожгли, сел же и крестьян не разоряли.

Святослав просит мира. Победа над половцами. Угль р. Самара р. Святослав Олегович, видя свое разорение и крайнюю погибель, марта 1 дня прислал к великому князю Изяславу Мстиславичу просить о мире. Изяслав не хотел с ним мириться, но видя, что время вешнее настало, того ради соизволил ему на том, чтоб он учиненные убытки Черниговской области заплатил или 2 города Изяславу Давидовичу дал, о чем им между собою договориться, от Юрия отстал и никакими мерами с ним не сообщался. И на том учинив договор и утвердив клятвою с крестным целованием, разъехались. Изяславы оба пошли к Чернигову, Роман прямо к Смоленску, а Василько Юриевич в Суздаль к отцу своему. После прихода же к Чернигову Мстислав Изяславич прислал к отцу с известием, что Бог даровал ему половцев победить на реке Угле и на Самаре полон многий побрал, самих прогнал за Донец и множество русских пленников освободил, ибо все их станы захватил, в которых много злата и серебра, коней, скота и пленников набрав, со многим богатством возвратился. Изяслав, весьма сим порадовавшись, воздал великое благодарение Господу Богу, устроил же пир великий. И веселясь довольно, на следующий день пошел к Киеву. И придя, поздравил Вячеслава, стрыя своего, с двойною над неприятелями победою и к Ростиславу в Смоленск послал с известием.

Намерение на Галич. Потому Изяслав, отомстив с сей стороны Олеговичу и половцам, принял намерение еще попытку учинить со Владимирком. Но прежде войны хотел попробовать договором взятые грады возвратить, послал к нему в Галич Петра Борисовича (с крестными) с договорными грамотами, приказав сначала просить об исполнении договора, учиненного у Перемышля, чтоб взятые грады возвратил. Если же того не учинит, то выговорив ему, что он, учинив договор у Перемышля при свидетельстве и посредстве короля венгерского, крестным целованием утвердил, что ему все русские грады возвратит, но того всего не исполнил и еще «с войском идучи, многий области моей вред учинил, но я все то желая оставить, только мои города прошу возвратить; но если он того учинить не хочет, то значит преступил клятву свою и разрушил договоры, того ради вот твои грамоты мирные, нам же с королем что Бог даст». Посол, придя, все повеленное Владимирку выговорил и, когда Владимирко отдать городов не хотел, положил грамоты пред ним. На оное Владимирко послу ответствовал: «Скажи брату моему Изяславу, сие он на меня сам выдумал; но он короля венгерского на меня приводил и области мои разорил, за что, если жив буду, то постараюсь ему то отмстить или за мою обиду голову положу, чего ждал бы вскоре». Посол сказал ему: «Ты брату твоему крест после той войны целовал и сам преступил, а ему мстить неправо хочешь». Владимирко же отвечал: «Мал тот крест был, и не крест, но крестик». Петр же отвечал: «Князь, крест велик или мал, сила божеская во всех равна, но скорее, что князь сказал, то и без креста должно быть твердо и велико. Вспомни, князь, что тебе о кресте том король говорил». На то Владимирко с гневом послу сказал: «Король что хотел тогда, то говорил, а ты поди вон и скажи князю твоему мои слова». И не велел ему дать ни подводы, ни корма. Петр же в тот день на своих конях поехал обратно.

Наказание Божие клятвопреступнику. Умер Владимирко галицкий. Печали изъявление. Ярослав галицкий наследник. Ярослава объявление. Когда посол Изяслава поехал со двора княжьего, Владимирко пошел в божницу святого Спаса к вечерне и, видев с перехода Петра едущего, поругался ему, говоря: «Вот Изяслав прислал посла и, побрав все области, повез». После вечерни же возвращаясь, когда пришел на ту же ступень, где над послом смеялся, вдруг великим гласом закричал: «Ах, кто меня ударил за плечом!». И хотел упасть, не могши с места с того тронуться, но служители его подхватили и снесли на горницу, где положили на постель, и многие лекарства прикладывали. В самый же вечер начал изнемогать, крича якобы на мучении, и в тот ж вечер преставился (456). Посол же Петр отъехав от Галича не весьма далеко, в селе Большеве стал ночевать. И около полуночи, прибежав к нему, раб Владимирков сказал ему: «Князь велел тебе объявить, чтоб ты никуда не ездил, но дожидался, пока за тебой пришлет». Петр, не ведая о смерти Владимирковой, поскольку ему присланный не сказал, а ведая злость его, в великий страх пришел опасаясь, чтоб мучения или бесчестия коего от него не принять, не знал, что делать: ехать или дожидаться. Но рассудил ожидать и пробыл тут до полудня. Тогда приехал за ним другой из града и, сказав: «князь тебя зовет», взяв его с честию, провожал прямо в дом княжий, где его встретили многие служители княжие в черных (мятлах) епанчах, что он видя, еще более ужаснулся. Когда же взошел на сени, увидел Ярослава Владимировича, сидящего на отцовом месте в черной епанче и в клобуке, а также и все вельможи его, где ему стул поставили и велели сесть. Ярослав, сев на свое место, воззрев на Петра, весьма плакал. Петр же, не ведая ничего, спрашивал близ его сидящих о причине. И сказали ему, что сей ночью князь Владимирко преставился, объявив ему все приключившееся. Он же сказал: «Сие есть воля Божия, и нам всем там быть, только должно прилежать, чтоб с добрыми делами и честию жизнь кончить; особенно же князям в своем правлении храниться, которые, кроме того, что, поскольку человеки, грешат, а правительством неправильным не только сами грешат, но и подвластным многий соблазн подают и много людей невинно губят и разоряют, не помятуя, что пред Богом должны ответ дать». Ярослав же, утишась от слез, говорил Петру: «Мы тебя возвратили того ради, что всевышний Бог учинил по своей ему воли, как ему угодно явилось, что точно сказать не могу. Ты же ныне иди к отцу моему Изяславу и поклонись ему от меня, а притом объяви, что Бог отца моего взял, а меня на его место поставил, и проси, чтоб пожаловал меня, принял к себе вместо сына, как Мстислава, а я готов одинаково во всем волю его исполнять». И так отпустил Петра с подобающею честию и вскоре за ним к Изяславу своих послов с такою же просьбою послал.

РАЗДЕЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА НА ДВА ВЕЛИКИХ КНЯЖЕНИЯ

Рязань к Белой Руси. Строение градов в Белой Руси. Юриев польский, Переяславль, Владимир. Население Белой Руси. После многих столь несчастливых предприятий великий князь Юрий Владимирович Долгорукий (457), придя в Суздаль и видя себя Русской земли совсем лишенным, от великого княжения Киевского отделившись, основал престол в Белой Руси. Рязанских же и муромских князей к оному приобщил и крестным целованием их утвердил. Потом начал строить во области своей многие грады: Юриев в поле, Переяславль у Клюшина озера, Владимир на Клязьме, Кострому, Ярославль и другие многие грады (458) с такими же именами, как в Руси были, желая тем утолить печаль свою, что лишился великого княжения русского. И начал те грады населять, созывая людей отовсюду, которым немалую ссуду давал и в строениях, и другими подаяниями помогал. В которые, приходя, множество из болгар, мордвы и венгров, кроме русских, селились и пределы его многими тысячами людей наполняли.

6661 (1153). Половцы к Переяславлю. Половцы, придя в область Переяславльскую, многий вред по Суле делали. Изяслав же, уведав о том, немедленно послал сына Мстислава, но половцы ушли, и Мстислав, не догнав их, поворотился.

Олядие урочище. В то же лето в осень посылал Изяслав за другой для себе женой в Обезы (459) и, получив известие, что будет морем, послал Мстислава со Владимиром Андреевичем и берендеями навстречу мачехе его, а своей обручнице; которые ходили до Олядии и, не найдя, возвратились.

Хобер. Союз черниговского с северским. Святослав Олегович, съехавшись с Изяславом Давидовичем у Хобра, учинили между собою твердый союз и разъехались.

Послы к галицкому. Верность вельмож. Отказ галичан. Изяслав, великий князь, совсем на Владимирка войска изготовив, ожидал только отповеди, но получив послов своего и Ярослава, уведав о смерти Владимирковой, призвав послов, спрашивал, отдает ли Ярослав грады, взятые от Руси. Но когда те объявили, что они о том повеления не имеют, оных милостиво отпустил и своего к Ярославу послал с таким объявлением: «Что отца твоего Бог судил, то оставляю на его волю святую. Что же ты отцом меня себе нарицаешь и обещаешься быть в моей воли, оное нам, а тем более тебе, весьма полезно, и я тебе мою любовь точно так же обещаю и о том прилежать будут, чтоб тебя никто не обидел. А кроме того и помогать тебе против твоих неприятелей хочу, чтобы твоя область расширялась и множилась. Только ты возврати мне города мои, которые отец твой неправо взял и несмотря на клятвенное обещание удержал. Ты же ведаешь и видишь, что Бог всякие неправды наказывает, и не похочешь тому греху участником, а пролитию крови христианской причиною быть, ибо я не могу своего истинного оставить». Ярослав, прочитав письмо, тотчас намеривался Изяслава удовлетворить и некоторые возвратить, но бояре его не восхотели, говоря: «Мы не хотим тем князю своему порока нанести, но, положась на Бога, будем его всею нашею возможностию защищать, до тех пор пока Бог позволит». И с тем посла Изяслава отпустили, прося только Изяслава, чтоб ныне Ярослава, поскольку человека младого и к войне непривычного, оставил в покое, обещая Изяславу через некоторое время съехаться и о том договор учинить.

Война на галицкого. Тихомль. Останков. Середь р. Теребовль. Бой Изяслава с Ярославом галицким. Охранение государя. Бой. Победа обоим сомнительна. Храбрость Мстислава. Слава побеждает. Изяслав, слыша сей неожиданный ответ и уразумев, что они, растягивая время ожиданием договоров, намерены более войск собрать и венгров от союза отвратить, тотчас стал на Ярослава собираться и за три седмицы до мясопуста, совокупив войска свои и Вячеслава, к тому от Изяслава Давидовича взяв полк, пошел, а наперед Мстислав, сын его, с Переяславским полком и черные клобуки все. Когда пришли к Тихомлю, пришел из Луцка Владимир Андреевич, из Владимира Святополк Мстиславич и пошли к Останкову, где галицкий князь Ярослав с войском, придя, стоял в готовности. Изяслав Мстиславич, видя неприятеля, послал Владимира Андреевича и сына Мстислава с черными клобуками, велел им биться через реку Середь, чтоб свободный переход получить, а сам пошел к Теребовлю. На утро же, в день Феодоровой седмицы марта 3-го, перешел реку Середь. В тот день был туман столь густой, что до конца копья не видно было, потому тут остановился. А Ярослав, получив известие, что Изяслав, Сереть перейдя, идет к Теребовлю, немедленно пошел против него. Изяслава стражи, видя Ярослава идущего, дали знать Изяславу. Он же велел всем полкам вооружиться, выстроив так: сам с киевлянами и черными клобуками в средине против галичан, на правой стороне брат его Святополк и Владимир Андреевич против болгар, на левой сын его Мстислав с переяславцами и Вячеславовым полком, а возле них черниговские против берляди (460). И было устроение с виду достойно. Так устроясь, Изяслав пошел помалу, стрельцы все шли передом. И когда приблизились, тогда вдруг Бог мглу разогнал и стало быть ясно. Полки же стояли, смотря один на другого, долго никакой битвы не начиная. Галицкие ж вельможи стали говорить Ярославу: «Ты, князь, еще млад, поезжай прочь и, став на месте удобном, смотри, как мы будем учреждать и биться, и ты будешь нам как отец. Ибо отец твой нас любил и жаловал, за то мы хотим твою честь и пользу защищать, не жалея жизни нашей. Ты у нас один, если что тебе приключится вредное, то мы все будем, словно овцы без пастыря. Нас же хотя и тысячу побьют, войско тем не разорится, и ты снова более собрать можешь. Того ради иди и стань у града, взяв некоторое количество своих дворовых, а мы будем с Изяславом биться, как нам Бог поможет. И кто из нас будет жив, тот впредь тебе служить будет». Потому Ярослав, послушав их, отъехал прочь и стал на три перестрела позади всех на высоком месте. Тогда начали бой жестокий с обеих сторон, один другому нисколько не уступая, что продолжалось от полудня даже до вечера. И было великое смятение. Галичане, разбив правое Изяслава крыло, гнали Святополка и Владимира Андреевича, потом и левое, черниговских и сына Изяслава Мстислава. А Изяслав в середине едва не всю пехоту галицкую порубил и много от болгар пало. Лишь ночь бои прекратила, и не знали, кто кого победил. Галичане отступили ко граду, а Изяслав остался один на месте. Ибо сначала из полков его побежал брат его Святополк, потом Владимир, даже Мстислав Изяславич. Изяслав многих знатных галицких мужей пленил, а галичане также, Изяславовых гнав, побрали и в Теребовль привели. Изяслав, видя, что при нем войска немного, опасаясь, чтоб поутру галичане, собравшись, его не обступили, велел пленников из простого люда побить, а лучших с собою взяв, поутру на рассвете пошел к Киеву. Мстислав Изяславич, отбежав, спрашивал всех об отце, но никто ему сказать не мог; иные сказывали, что с братом Владимиром отступил, другие, – что остался на месте и бился с галичанами. Он же просил бегущих, чтоб с ним возвратились, но большая часть не только сами возвратиться не хотели, и его удерживали. Он же, горько плакав, сказал: «Лучше я умру, нежели, с таким бесчестием возвратясь, в дом явлюсь людям». Тогда прибежал один и сказал ему, что Изяслав с оставшимся малым войском, галичан победив, остался ночевать на месте том близ града. Мстислав обрадовавшись сему, собрав от бегущих до 2000 человек, возвратился ночью. На рассвете же увидел галичан, с бою бежащих, и ожидая здесь своих, прямо к ним поехал. А оные, узнав, что Мстислав гонится за ними, вскоре совокупились до 3000. Он же, видя, что без бою разъехаться с ними невозможно, сказал своим: «Вот неприятель пред очами нашими, от которого мы целы отойти не можем, так как кони наши бежать уже не могут, того ради лучше нам в бою честно, нежели, бежав, со стыдом умереть». И тотчас на них ударил. Галичане же, много слыша о храбрости Мстислава при Перемышле, более того, нежели силы, убоявшись, смялись и побежали, а Мстислав, гоня, едва не всех порубил и, 20 знатных пленив, пошел к отцу, которого около полудни отыскал, благополучно идущего. В Галицкой же земле о погибели так многих знатнейших людей был великий плач, ибо весьма много войска их погибло, и почитают сей урон более, нежели при Перемышле, так как там более наемных, нежели галичан, погибло, а здесь хотя много болгар пропало, но галичан вдвое, а тем более, что все воеводы либо побиты, либо пленены были.

Ростиславль град на Оке. В сем году князь Ростислав рязанский построил на реке Оке град Ростиславль (461).

6662 (1154). Обезы. Брак Изяслава. Изяслав, великий князь, после смерти первой княгини искал себе супругу у других государей. И слыша, что царя обесского дочь как лицом, так и нравом украшена, послал в Обезы послов своих в ладьях. И получив известие, что уже в устье Днепра с царевною послы прибыли его и царя обесского, послал навстречу ей сына своего Мстислава с довольством всяких запасов и дарами, со многими знатными мужами и женами. Мстислав же, встретив оную у порогов, провожал до Киева с великою честию и довольством. И пришедши в Киев, после совершения брака и веселия, Мстислав возвратился в Переяславль.

Роман Ростиславич князь в Новгороде. В том же году новгородцы, не желая иметь у себя на княжении Ярослава Изяславича, просили Ростислава Мстиславича, чтоб им дал снова сына своего Романа. Что Ростислав для их приласкания учинил, а Ярослава с честию к отцу отпустили.

Корецк. Умер Святополк Мстиславич. Ярослав Изяславич князь Владимирский. В том же году преставился в Корецке Святополк Мстиславич, что услышав, Изяслав горько плакал по брату и послал во Владимир сына своего Ярослава, пришедшего тогда из Новгорода.

Юрий снова на Изяслава. Казнь Божия за неправду. Льстецы вредны. Юрий возвращен. Юрий Владимирович не утолен быв в злобе на Изяслава, желая стыд свой с себя смыть, снова собрав все свои войска, со всеми сыновьями своими пошел в Русь, но в войске его учинился такой великий на коней мор, какого никогда не слыхано. Однако он, не рассуждая, что то наказание Божие за неправду его, пошел в Вятичи и стал, не дойдя Козельска. Тут приехали к нему половцев малое число. Он же, видя, что есть на него гнев Божий за его клятвопреступление, советовался с детьми и боярами, что половцев вопреки надежде его пришло мало и с оными идти опасно, а возвратиться стыд. На что некоторые, представляя ему видимое Божие несоизволение, советовали, чтоб с Изяславом твердо примирился и просил у него одному сыну удела. Другие же, все то, к чему князь склонен, похваляли и советовали к войне. Наконец, все согласились ныне возвратиться и послать к половцам более оных нанять. Потому он послал к половцам сына Глеба с боярами, приказав нанять их сколько можно более, и чтобы пришли, когда реки льдом покроются, а сам возвратился в Суздаль.

Умерла княгиня Глеба Юрьевича. В то же лето преставилась княгиня Глеба Юрьевича.

Изяслава завещание. Братолюбие. Умер Изяслав II. Изяслав Мстиславич разболевшись тяжко, призвав сына Мстислава, дал ему наставление, чтоб Вячеслава и стрыя своего Ростислава имел за отца и братию любил. И призвав стрыя своего Вячеслава Владимировича, просил его, чтобы детей его не оставил после него и Ростислава бы из Смоленска взял в Киев для управления; что ему Вячеслав с плачем великим обещал. После отхода же Вячеслава остался Изяслав наедине с отцом духовным и всю ночь препроводил в молитве и покаянии ко Господу Богу о грехах своих. Утром рано призвал всех вельмож и старейшин, которых благодарил за их к нему верность и любовь, и просил, дабы, помня его милость, равно брата его Ростислава и детей любили и не оставляли. В самый же полдень ноября 13 при всем собрании сказал последнее: «Господи, к тебе привержен был от чрева матери моей и в руки твои предаю дух мой». И сие сказав, закрыв очи, мирно скончался. И был плач великий как в Киеве, так и во всей Русской земле после него. На следующее же утро погребен был в отчем монастыре святого Феодора. Прежде же кончины его послали в Смоленск за братом Ростиславом, чтоб был в Киев немедленно.

Нрав Изяслава. Ярополк Изяславич. Сей князь великий был честен и благоверен, славен в храбрости; ростом мал, но лицом красив, волосы короткие кудрявые и борода малая круглая; милостив ко всем, не сребролюбец и служащих ему верно пребогато награждал; о добром правлении и правосудии прилежал; был же любочестен и не мог обиды чести своей терпеть. Владел 8 лет и 3 месяца, всего лет прожил 58. После него остались три сына: Мстислав в Переяславле, Ярослав во Владимире и Ярополк при матери.

Хитрость Изяслава черниговского. Вячеслав еще более всех по Изяславу плакал и говорил: «Мне было достойнее умереть, нежели ему, но против воли Божией мы ни жить, ни умереть не можем». Мстислава же, после погребения не долго держав, одарил и отпустил в Переяславль. И в тот же день, как Изяслав скончался, послал Вячеслав в Смоленск к племяннику своему Ростиславу, объявив о смерти брата, и приказал, чтоб ехал в Киев и принял на себя правление. Изяслав же Давидович черниговский, уведав о смерти Изяславовой, тотчас, собрав некоторое количество людей, поехал к Киеву. Вячеслав, слыша, что Изяслав пришел к перевозу, послал его спросить: «Почто приехал, никем не зван будучи? Из-за того возвратись в Чернигов». Он же отвечал: «Я ни для чего иного, только желая плакать над гробом брата моего Изяслава». И просил, чтоб его ко гробу допустить. Но вельможи киевские, зная хитрость Изяслава, опасаясь, чтоб народа не смутил, не велели его пускать и приказали ему сказать: если то желает по любви учинить, то пусть приедет, когда Ростислав в Киеве будет. И так Изяслав возвратился в Чернигов.


ПРИМЕЧАНИЯ

434. Гейс, или Рейса II (Геза II), король венгерский, имел тогда войну с Генриком, герцогом австрийским, и оного победил. С императором же оба были в согласии, но император Генрику помогал. Для того Гейса войну с ним показывает, или скорее, что в то время император Конрад великие войска чрез Венгрию в Палестину послал, потому ему было войска свои уменьшить небезопасно было. Бонфиний, ч. 2, кн. 6.

435. Болеслав тогда был князь мазовецкий, а Генрик, брат его, князь сендомирский, дети Болеслава Кривоустого. Стрыковский сказывает: «Болеслав Кудрявый, по просьбе Изяслава выгнанного, с войском немалым и братом Генриком за подарки немалые ходил. И всю зиму у Чемерина стояв, ничего не учинив, возвратились». В чем Бельский согласует, стр. 120. Стрыковский притом о венграх сказывает. Тщетное же войск стояние хотя поляки причисляют оплошности или неспособности Изяславовой, но более видно, что они ради тестей своих, галицкого и перемышльского князей, то учинили; или Изяслав, не надеясь на поляков, в бой вступить не решался, искал посредством старшего дяди своего Вячеслава Владимировича к миру Юрия склонить, как ниже из Вячеславовых слов видно.

436. Сие пасование у поляков разумеется ударение мечом, что король, когда кого хочет пожаловать в шляхетство, тогда ударив мечом, ему отдаст, а притом прозвание новое и герб привилегиею утвердит, как то и везде в Европе чинится. В Польше же при короновании обыкновенно каждый король трех в шляхетство пасует, или жалует.

437. Юрий Ярославич, князь туровский, внук Ярополка Изяславича, который у Юрия был в великой поверенности и главный советник.

438. Сие непристойное и к исполнению неудобное в договор внесение есть более коварство для начатия новой войны, и это хитрые министры за мудрость почитают, не мысля о душевредительстве. Также и сие включение вскоре новой войне и случившемуся еще большему разорению государства причиною было.

439. Выше, н. 308, про Торческий град по обстоятельствам показано, что нынешний Корсунь, а здесь не иное, как Белая Церковь, или близ оной, ибо Корсунь не близко от сего пути.

439а. Торпеи и турпеи, вежливее торки именованы.

439б. Здесь короля венгерского имени не указал, но ниже в приходе на Владимирка зовет его Гис. По истории король венгерский был Гейс II. О супруге его, дочери Мстиславовой, как ее звали, нигде не упоминается, чему наибольшая причина, думаю, что из-за отличия веры ее римляне не упоминали.

439в. Самок, или Санок, городок в Покутии на реке Сании выше Перемышля, а Белжа между Львовом и Владимиром, от которого ныне воеводство Белжское именовано.

440. Дилих Венгерский, стр. 134, о походе сем пишет: «Короля Гейса II тесть (так зовет вместо шурина Владимира) Минвело (сие Владимирка зовет), который надеялся на помощь хуннеров, жестоко на тестя его воевал в намерении совсем его выгнать. Король, уведав о сем, сначала немалую помощь из лучших своих войск послал (сие выше, н. 434), но поскольку Владимиру худо удалось, того ради сам и с братом своим ходил и противников усмирил». Здесь хотя не все внятно Дилих описал, однако ж главное согласно.

441. Бан у венгров есть чин первый, подобно государственному маршалу; после него палатинус, или воевода, которых из знатнейших родов и заслуженных людей государством избирают. О сем же короле Стрыковский против русских и венгерских явно погрешил, что именует его Стефаном, кн. 6, гл. 1. И хотя он сказывает, что 15 летописцев русских имел, но начиная от Владимира II видно у него едва не во всех сказаниях великий недостаток и явные погрешности: первое, что он дела Мстислава, Ярополка и Всеволода кратко положил; 2) в именах и родословии погрешил, сказывая Изяслава братом Ярополку, Игоря сыном Всеволода; 3) истории лживые, как например Ярополка пораженным и плененным первый раз от половцев, потом от поляков обманом, Изяслава победу над Георгием на судах и прочее. Из которого видно, что он, оставив русские, польским более поверил и обманулся.

442. Что Владимир, будучи у венгров, не венчался, можно бы думать потому, что там священника русского исповедания не было, а от папистов венчан быть не хотел. Или, может, там иное учинено было, да от народа утаено, и второй раз русским сочетание учинено. Но скорее думаю, та причина, что у славян обычай издревле, н. 22, гл. 49, жених по невесту не ходит, но невест к женихам приводили. И после о многих княжеских браках то ж показано. А поскольку брак является ничем более, как обоих сторон добровольным договором, потому договор и обручение, или залог перстней, заочно учинить не противно, а персональным в церкви обещанием после подтверждается, как то между всеми христианскими государями ныне чинится. Но брак без сочетания есть неисполненное обещание и по закону во брак не вменяется.

443. Эммануил I Комнин воцарился в 1143-м. Он, усмотрев у монахов, что великие богатства, без пользы погибающие, получают, а научение народа, ради которого монастыри учреждены и великими доходами снабжены, не прилежат, оставив науки, и более невежд в оные принимая, те доходы в непотребное, иногда же власти монархов в противное употребляли, все доходы монастырей отнял; а велел довольствоваться от мзды за учение и милостыни, как о том Бароний из греческих писателей показывает. Из-за того сей писатель его ненавистником чина ангельского именует, но скорее можно сказать, что он лености, праздности к роскошности и действа диавольского ненавистник, что тем особенно утверждается, что, устроив богатый монастырь, где училища устроил, сам, поскольку был любитель наук, в оном пребывая, в старости 1180 году скончался, о чем Никита, кн. 2, свидетельствует.

444. Эммануил с Гейсом венгерским, по причине войны святой, имел вражду, поскольку греки оной святой войне весьма противны были, а Гейс германскому императору помогал, о чем греческие и венгерские историки согласно указывают.

444а. Сей Георгий Владимирович едва не во всех манускриптах или копиях по тогдашнему наречию Гургий и Гурий, а по названию варяжскому иногда Ингорь именован, как видим о некоторых Георгиях, Игорями именованных, может быть, в воспоминание Игоря Рюриковича. Но я для лучшего знания употребил имя Юрий, а в написании Георгий, потому что до сих пор князи зовутся Юрий, по святцам Георгий, простых Егор именуют. Сей же затем именован был Долгорукий.

445. Здесь видна политика черниговских, что братья разделились в обе стороны для того только, чтоб себе от коего-нибудь нечто приобрести, ибо который из воюющих ни победит, они могли из оного пользоваться.

445а. Владимирко войска от Дуная взял. Видно, что галицкое владение по его силе и множеству войск весьма немало было. Но когда и как он по Дунаю волохами овладел, того в истории русской нет.

445б. Здесь отмечаю разность времени, к войне употребляемого, ибо русские имели войска, а более пехоту, от поселян, которым летом на войны ходить неудобно, и из-за того всегда, или более, зимой воевали. Венгры же, имея отдельное войско, более летом войны проводили.

446. Выше, н. 295. Свиногород во области Черниговской, принадлежащей княжению Перемышльскому и Галицкому, на реке Сырети, часто Звенигород ошибкою писцов именован. Но здесь явно другой город был близ Белгорода и Василева, или ошибка переписчиков.

447. До сих пор был один великий князь в Руси. И хотя некоторые князи, усилившись или видя состояние великого князя, не много его почитали, однако ж престол Киевский всегда у всех в почтении был. Ныне же Юрий, Киева лишившись, титул великого князя в Белую Русь принес. И хотя Георгий, получив потом Киевское, один был, но после него сын его Андрей стал писаться великий князь в Белой Руси. И так Русское государство после смерти Юрия на два великие княжения разделилось. Малая, или Киевская, стала ослабевать, а Белая тем еще более усиливаться и расширяться, гл. 46.

448. Выше показано, что Игорь и Святослав владение имели до Дуная, н. 138, 143, но как оного лишились, о том не упоминается, только в 1-м году показано, что Володарь, тяжкую войну с болгарами имея, по Дунай границу миром утвердил. И число войск его уверяет, что владение сих галицких князей немалое было и между всеми русскими сильнейшее.

449. О помощи Владимирковой венгерскому королю и о битве за него с поляками в венгерских писателях, которые я имел, ничего, также и о помощи сей Изяславу и победе на Владимирка, не находится; и в польских воины с поляками отца Владимиркова показаны, как выше н. 372, 375. Стрыковский показанные там слова точно положил. Потому думаю, что венгерские Дилиха и Ортелия истории не полны; Бонфиния же, историка венгерского, и других за незнанием языка употребить, а на немецком достать не мог.

450. О сем кресте, чтоб с неба прислан был, не знаю, где бы в другом месте написано было, некоторые же сказывают о короне, Стефану посланной, но Бонфиний сказывает, что оная прислана от папы, якобы по повелению от ангела. И сие не дивно, что и в других христианских областях с неба вещи посланные видим. У язычников же басен подобных о посланных с неба вещах не упоминаю, было их немало.

451. По месту значит равной чести или достоинства, как выше в равных обстоятельствах упоминается, что каждый сам свою власть имеет без ущерба преимущества.

452. Березов град на реке Свине. По обстоятельствам видно, что был близ Брянска, где ныне Свинской монастырь и славная в Руси ярмарка августа с 15 числа. Но в 1706-м году снискательством кн. Меншикова переведена в Ранибург и чрез оное немалый казне и монастырю Печерскому ущерб в сборе пошлин, а в купечестве помешательство учинено, ибо вместо Ранибурга та ярмарка учинилась в Королевце. И хотя после старались Свинскую возобновить, но купцы, привыкши к Королевской, весьма мало туда ехать поохотились.

453. Сие примечания достойно, что половцев, как общих неприятелей, хотя русские князя в междоусобии на помощь призывали, но они, явную опасность имея, везде с бою первые бежали, либо же писатели, их ненавидя, на них за несчастия вину возлагали.

454. Берендеи, торки, ижеславцы и порсяне. Иногда всех в одно имя заключает, а здесь, умножая, разделяет, ибо Ижеславль град был тех же черных клобуков, или порсян.

455. Ворох разумеется груда земли или из деревьев сделанная высота, как то у римлян по истории видим, что иногда против городов стрельницы высокие деревянные делали или высокие холмы земли для удобнейшего в город стреляния насыпали; пороки же, артиллерия тогдашняя, великие рычаги на перевесах с железными оковами, которыми стены деревянные и каменные разбивали. Оные назывались также быки и бараны, и в древних инженерских книгах, особенно в Римских древностях у Юста Липсия[41], с начертаниями описаны. О бросании же великих камней ниже показано.

456. Сие есть чудное божеское наказание, если только по злобе или для страха клятвопреступникам не вымышлено, как тому в историях примеров довольно имеем.

457. Прозвание Юрию Владимировичу Долгорукий подлинно ли старое, не знаю, ибо оное хотя в Степенной находится, но в собранных мною всех летописях, кроме Никоновской, ни в коей нет; однако же я здесь только для памяти положил. Род Долгоруких князей не от сего Георгия название имеет, как многие думают, поскольку они показывают, что пошли от Оболенских, а Оболенские от Черниговских. А с чего оное прозвание и от кого приняли, неизвестно; только название Долгоруких до царства Иоанна II не упоминается. Но в роде смоленских князей был князь Долгорукий.

458. О построении Юрием в Белой Руси в сие время городов выше упомянул, что многие построил, но которые точно, о том историки не одинаково написали. И хотя точно названий всех не упомянуто, но по обстоятельствам и случаям от сего времени вновь построенные один за другим упоминаемы. В Новгородской летописи написано: «Юрий, воспоминая города просто русские, которые были владения его и отъяты Изяславом, построил Юриев в Поле и другие грады с такими же именами». По сему можно думать, что города с именами бывших тогда около Киева: в Белой Руси находится Владимир, о котором хотя в Степенной написано, якобы построен при Владимире Первом, но неправо, смотри н. 196; Вышгород, давно запустел, Галич, Городец; Добрянск запустел; Дорогобуж, Звенигород, Перемышль, Ростиславль; Стародуб, ныне село Городище Троицкого монастыря на реке Клязьме и волость Стародубская; Углич, Юриев, Юрьевец, Ярославль и прочее. Из сих, видно, многие тогда построены и при нем, а другие по случаям после стали упоминаться.

459. Обезы в четырех манускриптах точно написано, а в прочих пропущено. Карпеин называет георгиан обезы, арт. 5. Грузинцы Мингрелию и весь край к Черному морю против Крыма зовут Авхаз, а турки оную ж зовут Абаза. Квинт Курций, думается, сих же абасы, а Птоломей город Авхис указал. Страна же оная в древности Колхис именована, а ныне мы зовем Милитиния, другую часть оной Кубанская орда. Абаза же есть владение кабардинское по реке Куме, имя татарское, значит малый народ, гл. 14 и 38, гл. 16, н. 4.

460. Берлядь некий предел меж Днестром и Дунаем или народ какой именовался, от которого Ивана Ростиславича по матери Берлядиным именовали.

461. Ростиславль град был на Оке при устье реки Осетра, ниже Коширы 20 верст, упоминается и в Большем Чертеже, а на ландкарте положено городище на левой стороне.



<< Назад   Вперёд>>