Наименование нового государства царством Русским
"А сына своего старейшаго, Ивана, благословляю своею отчиною, великим княжением, а даю ему треть в Москве и с путьми, с моими жеребьи, чем мя благословил отец мой...: Володимерем, Переяславлем" и т.д., следует перечисление всех назначенных городов.
Под "великим княжением" Василий Васильевич, конечно, разумел Владимирское великое княжение, а не то новое целое, которое дал старшему сыну.
Сын его, Иван Васильевич, благословляет старшего своего сына, Василия, не одним великим княжением, а "великими княжествами" и затем перечисляет отдельные города и княжения. Это, конечно, точнее. С этого времени памятники постоянно говорят не об одном, а о многих великих государствах, соединенных под властью великого князя.
Иван Грозный первый дает новорожденному младенцу имя. Он отказывает своему старшему сыну:
"Царство Русское, чем его благословил отец его, князь великий Василей, и что ему дал Бог" (Доп. к АИ. I. № 222. 1572 - 1578).
Откуда пошло наименование вновь возникшего государства Русским?
Вопрос о том, "откуда есть пошла русская земля", был поставлен еще нашим начальным летописцем. Надо думать, что и в его время, т.е. более 700 лет тому назад, он возбуждал уже споры.
В летописи по Лаврентьевскому списку читаем:
"Бе един языке словенеск: словени иже седяху по Ду-наеви, их же прияша угри, и морави, чеси, и ляхове, и поляне, иже ныне зовомая русь"(898).
Итак, русью ныне, т.е. в самом начале XII века, называют полян, которые говорят одним языком со славянами южными.
Но что значит это "ныне"? Поляне зовутся русью на глазах составителя летописи, но, конечно, не со вчерашнего же дня. Они, надо полагать, называются так целые столетия. Выражение "ныне" указывает, что в начале XII века был поставлен вопрос о происхождении этого названия и возбуждал споры.
Оставим, что было спорно для людей начала XII века. Возьмем одно то, в чем они не сомневались. Для начального летописца несомненно, что в его время поляне, а не другие племена называются русью.
Но не ошибается ли он или мы, слишком тесно толкуя его слова? Это легко проверить. Для этого надо только просмотреть летописные сказания иных составителей за тот же XII век.
Вот как описано под 1149 г. посещение киевским князем, Изяславом Мстиславичем, брата своего, Ростислава, князя смоленского:
"И приде Изяслав к брату Ростиславу, и похвалиста Бога и святую Богородицю и силу животворящаго креста, видившеся братья в здоровьи, и пребыста у велице любви и весельи с мужи своими и смолняны; и ту дариста ся дарми многыми: Изяслав да дары Ростиславу, что от Рускыи земле и от всих царьских земль, а Ростислав да дары Изя-славу, что от верьхних земль и от варяг, и тако угадаста о пути своем" (Ипат.).
Киевский князь, натурально, дарит произведения своей земли и те иностранные привозные, которые идут чрез Киев (греческие). Первые названы дарами Русской земли, вторые - царской. То же делает и Ростислав Смоленский; но идущие через Смоленск иностранные товары будут варяжские; местные же произведения названы верховыми.
Здесь поляне-русь отличены от кривичей смоленских.
Только что описанная встреча князей состоялась перед совокупным их походом в помощь Новгороду Великому, который терпел обиды от ростовского князя, Юрия. Изяслав прибыл в Смоленск с малым числом дружины, также налегке поспешил он и в Новгород, наказав брату привести полки его к Волге.
"И приде Изяслав на Волгу с Новгородци, на усть Медведице, и ту жда брата своего, Ростислава, четыре дни. И приде ему Ростислав и с всими рускими полкы и с смоленьскими, и ту свкупишася и пойдоста вниз по Волге".
Новое противоположение русских полков Изяслава смоленским Ростислава.
Когда пришло время нападения, князья
"Пустиста новогородци и русь воевать к Ярославлю".
Новгородцы, следовательно, не русь. Такое же противоположение Новгорода Руси находим и под 1165 г.
Новгородцы, отправившиеся в Киев, так выражаются об этом:
"Ходи игумен Дионисий с любовью в Русь" (ПСЛ. III. 13).
Ростовско-Суздальская волость тоже не Русь.
Ростислав, сын Юрия, ростовского князя, с позором изгнанный Изяславом из Киева, пришел к отцу в Суздаль, ударил ему челом и сказал:
"Слышал есмь, оже хотеть тебе вся Руская земля и Черный Клобукы, и тако молвят: "и нас есть обезчествовал (Изяслав), а пойди на нь". Гюрги же, в сороме сына своего сжалив себе, рече: "тако ли мне части нету в Рус кой земле и моим детем" (Ипат. 1149).
Ростовская волость, где сидел Юрий, не находится, значит, в Русской земле.
Под 1154 г. читаем:
"Том же лете пойде Дюрги с ростовцы и с суздальцы и с всеми детьми в Русь" (Ипат.).
И под 1180:
"Вышедше же ему (Святославу Черниговскому) из Суздальской земле, и пусти брата своего, Всеволода, и Олга, сына своего, и Ярополка в Русь, а сам с сыном с Воло-димером пойде Новгороду Великому" (Ипат.).
Владимир на Клязьме тоже не Русь:
"Володимирцы же, нетрпяще голода, реша Михалку (своему князю): "мирися (с осаждавшими город ростовцами), любо промышляй о собе". Он же отвещав рече: "прави есте, ни хощете мене деля погиноути". И поеха в Русь" (Лет. Пер.-Сузд.).
Даже самая близкая к полянам Черниговская волость, и та не входит в состав Руси. В 1151 г. послы киевских князей, Вячеслава и Изяслава, находившихся в войне с ростовским князем, Юрием, и черниговскими, Давыдовичами и Ольговичами, так говорили венгерскому королю:
"Ты нама еси тако учинил, яко же может так брат ро-женый брату своему или сын отцю, яко же ты нама помогл. Be же, паки, брате, себе молвиве: нама дай Бог неразделно с тобою быти ни чим же, но аче твоя обида кде, а нама, дай Бог, ту самем быти за твою обиду, или пакы братьею своею или с сынми своими и полкы своими. А нама ся тобе не чим откупити сему, толико главою своею, ако же ты нама еси створил. Ныне такоже свое дело сверши добро. Самого тебе не зовем, занеже царь ти ратен; но пусти нам помочь, любо таку же, паки а силнейшю того, пусти нам с братом своим, Мстиславом, а с наю сыном (он и правил посольство), за не же Гюргий есть силен, а Давыдовичи и Ольговичи (черниговские) с ним суть, а чи и половцы дикеи с ним, а и тыи золотом узводить. Ныне же, брате, сее весны, помози нам. Дажь будеве сее весны в порозни, а ве будеве с своими полкы тобе в помочь; пакы ли ся ты от царя управиши, а ты буди нам помощник. А все ти скажут твои мужи и брат твой, Мстислав, како ны Бог помогл, и пакы како ся по нас яла Руская земля вся и Чернии Клобуци" (Ипат.).
Итак, в войне с черниговскими князьями вся Русская земля стоит за Вячеслава с Изяславом. Ясно, что Черниговская волость не составляет части Русской земли.
Что же такое Русская земля? Где ее центр и границы? Центр Русской земли есть Киев. Занять Русскую землю значит сесть в Киеве; въехать в Русскую землю значит въехать в Киев. Вячеслав говорит Ростиславу:
"Се, брате, Бог скупил нас по месту с твоим братом, а с моим сыном, Изяславом. А се, пакы добыв Руской земли, и на мне честь положил и посади мя в Киеве" (Ипат. 1151).
В той же летописи под 1152 г. читаем:
"Изяслав же пришед к Киеву, и посла к брату своему, Ростиславу Смоленскому, и поведа ему, како ся с королем видил в здоровьи и како Бог пособил им победити Володимира Галичского и в здоровьи Бог привед опять в Рускую землю".
Русская земля есть земля полян; она совпадает с Киевской волостью. Но границы Киевской волости не оставались неизменными. Киевские князья завладевали и другими волостями. Это вело к переносу названия Русская земля и на территорию других племен, присоединяемую к Киеву. Так, киевский князь, Изяслав, владел еще Владимирской волостью на Волыни. Города этой волости Бужск, Шумск и другие он тоже называет русскими (Ипат. 1152. С. 69, 71). Таким образом, название Руси в XII уже веке оказывает стремление перейти из племенного в территориально-государственное.
Приведенные места источников дают, кажется, право сказать, что начальный летописец не сделал ошибки. В XII веке полян действительно зовут русью и им противополагают владимирцев на Клязьме, суздальцев, ростовцев, новгородцев, смолян, даже черниговцев.
Это твердо установившаяся терминология, идущая, надо полагать, из весьма глубокой древности.
С ее точки зрения и надо объяснять все случаи, в которых начальный летописец говорит о Руси, или Русской земле. Он делает такой заголовок своему труду:
"Се повести времянных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть". Это значит, что он хочет написать историю Киевской волости, т.е. историю полян. Что он занят действительно историею полян и только по связи с ними приводит известия, касающиеся других племен, в этом легко убедиться из первых страниц его летописи. Ограничимся указанием на делаемое им под 852 г. перечисление "русских князей". Он начинает это перечисление с Олега, а о Рюрике не упоминает. Очень понятно почему: Рюрик княжил в Новгороде, а не в Русской земле.
Выше мы заметили, что в XII веке был уже поднят вопрос о происхождении этого названия Руси. Начальный летописец дает на него под 862 г. такой ответ. Рассказав об изгнании новгородцами варягов и о новом призвании их в лице Рюрика с братьями, которые привели с собою всю русь, он говорит:
"От тех прозвася Руская земля".
Итак, название Руси, по мнению начального летописца, пошло от варягов-руси. Этим объясняется вышеприведенное выражение "ныне". До призвания варягов поляне назывались славянами, а "ныне", после призвания, они зовутся русью.
Приведенный ответ есть только догадка нашего первого летописца-историка, которая нуждается в доказательствах. Никаких доказательств он, конечно, не приводит.
В дальнейшем изложении есть еще место, относящееся к этому мудреному вопросу. К сожалению, оно не сохранилось в Лаврентьевской рукописи и приводится издателями по Радзивилловской. Вот оно:
"А словенеск язык и рускый один, от варяг бо прозвашеся русью, а первее быша словене; аще и поляне звахуся, но словеньская речь бе; поляне же произвашася занеже в поле седяху; язык словенский бе им един".
Здесь повторяется уже высказанное в Лаврентьевском списке летописи объяснение слова "Русь": оно от варягов. Но тут же встречаем и поразительное противоречие. Славянский язык и русский - один, а название Русь не от этого языка, а от варягов! Как это могло случиться? Ведь у варягов был свой язык. Производить имя Руси от варягов невозможно, а летописец это делает.
Рассказ летописи о призвании новгородцами варягов не представляет ничего невероятного. Новгородцы давно уже находились в близкой связи с варягами. Еще до Рюрика варяги сидели в Новгороде, управляли и судили в Новгородской земле и за это получали дань. В 862 г. новгородцы прогнали этих варягов и "почаша сами в собе володети". Но попытка эта не удалась; начались усобицы, которые привели к новому призванию варягов. В год нового призвания не произошло никакой существенной перемены в быте Новгорода: одни варяги-правители были заменены другими - и только. Нет ни малейшего повода связывать с этим фактом основание Российского государства.
Этих варягов летописец называет русью. Проверить его в этом пункте до сих пор не удалось еще нашим ученым. Что были варяги за морем, это несомненно; но варягирусь могли явиться плодом догадки, к которой прибегли для объяснения названия полян русью.
Поляне вовсе не были в таких близких и непосредственных отношениях с варягами, как новгородцы и полочане. Новгородцы сносились с варягами и до, и после призвания; через Новгород шли и варяжские товары, и варяжские дружины; в Новгороде была улица Варяжская (Беляев. П. 6); о новгородцах начальный летописец говорит:
"Новугородьци ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени" (862).
В Полоцке варяги-русь водворились ранее, чем в Киеве. Они упоминаются там на третий год по призвании Рюрика. Лет сто спустя, а может быть, и ранее, в Полоцк был новый прилив варягов с князем Рогволодом, от дочери которого пошла линия полоцких князей. В Киев же варяги пришли из Новгорода и не в чистом виде, а в смешении с чудью, славянами, мерею, весью, кривичами. И при всем том варяги-русь сообщили свое имя не Новгороду или Полоцку, а только Киевской Руси, факт, к которому трудно относиться с полным доверием.
О варягах-руси речь идет под 862 г., где летописец объясняет происхождение наименования руси. Но призвание варягов в 862 г. не было последним. Новгородские князья призывали их несколько раз и после того. Это сделал Владимир Святославич. В 977 г., узнав об убиении Олега Древлянского Ярополком Киевским, Владимир, княживший тогда в Новгороде, бежал за море; а в 980 г. вернулся из-за моря с варягами. Владимир прожил за морем целых три года. В 1015 г. сын его, Ярослав, готовясь к войне с отцом, снова призывает варягов из-за моря.
Эти варяги, с которыми новгородские князья находились в таких тесных связях, что гостили у них целые годы, были тожественны, надо полагать, с теми, которых новгородцы знали до 862 г. и к которым они ездили в 862 г. Нельзя же думать, что в этом году они призвали каких-то новых, до того им совершенно неизвестных варягов. Несмотря на необходимо предполагаемое тожество варягов 862 г. с варягами, упоминаемыми до и после этого года, эти последние, однако, не называются русью. Можно подумать, что варяги-русь понадобились летописцу только в том рассказе о призвании, в котором он объясняет происхождение наименования руси.
Вопрос о варягах-руси вызвал обширную литературу, представляющую много поучительного. Но для юридических древностей она имеет слишком отдаленное значение.
Из приведенных мест летописца, в которых встречается слово Русь, можно сделать два следующих вывода. 1) В XII веке Русью называется Киевская волость, но так как для образования и всеобщего распространения местных наименований требуется значительный промежуток времени, то можно допустить, что поляне именовались Русью не только в XI, но и в X веке и ранее. 2) Происхождение этого наименования от имени варягов-руси есть догадка грамотеев XII века, справедливость которой и до наших дней ничем не подтвердилась. Возникновение такой догадки, однако, очень понятно. Киевская волость называется Русской, князья, там княжившие, тоже русские (по волости). Это наименование сообщилось и варяжским князьям, овладевшим Киевом. Отсюда легко возникает представление о варягах-руси. Откуда же пошло наименование славян - варяжской Русью? Это догадка людей XII века, желавших объяснить происхождение слова Русь.
Из Киева наименование русью стало распространяться и на другие славянские племена. Договор Новгорода с немцами, заключенный в самом конце XII века, говорит о "новгородце" и "русине" и под русином разумеет, кажется, не только приезжавшую с юга русь, но и жителей Новгорода. (Рус.-Лив. акты. № I). В XIII веке Русской землей начинает называться Галич и Чернигов (с. 9), Смоленск (см. договор Мстислава с немцами) и Новгород (Лавр. 1206).
Причина этого распространения заключается в единстве языка и веры.
Поляне прежде других племен назвали себя русскими и язык свой русским. У них у первых зародилось книжное просвещение и возникла литература. В сочинениях своих они утверждают единство своего русского языка со славянским, на котором говорят все остальные племена1. Эти остальные племена, знакомясь с содержанием киевской литературы, не могли не усмотреть своего племенного единства с Киевской Русью и тоже стали причислять себя к руси. Распространение имени руси на все славянские племена, поселившиеся по Днепру, Западной Двине, Волхову, Оке и Волге, должно было идти вслед за распространением книжного просвещения.
Но таким образом имя руси распространяется только как народное наименование, значения термина государственного оно еще не имеет. К наименованию царства Русского применено оно лишь московскими великими князьями и, думается нам, не без влияния церковного единства Русской земли, которое на много веков опередило наше государственное единство.
Во главе русской церкви с первых дней принятия христианской веры стоял митрополит Киевский. Как Киевский он назывался русским митрополитом.
Это местное наименование, в силу единства церковного управления, получает общее значение. Русский митрополит не киевский только владыка, но владыка всех княжений, ибо русская церковь, русская вера одна во всей земле, как и русский язык. Переселившись на север, киевские митрополиты и там продолжают называться русскими. Одни из них именуют себя митрополитами всея Руси, другие - Киевскими и всея Руси (Рум. собр. I. Договоры князей). В этом титуле слышится такая необъятная ширь, перед которой бледнеет титул Великого князя Владимирского.
Чтобы не казаться ниже митрополитов, Великие князья Московские начинают тоже усвоять себе титул Великого князя всея Руси. Так называет себя Иван Данилович Калита, сын его, Семен, в единственном договоре, сохранившемся от этого князя, и Дмитрий Донской в одном договоре с Новгородом2. В остальных договорах Дмитрия Ивановича и во всех договорах его сына и внука этот титул не встречается3. Только со второй половины царствования Великого князя Ивана Васильевича он делается постоянным титулом московских государей. Но они не ограничиваются титулом "государя всея Руси", а прибавляют к нему старый титул "Великаго князя Володимирскаго, Московскаго, Новгородскаго и проч." Это понятно. Для московских митрополитов титул "всея Руси" совершенно соответствовал действительности. До разделения митрополии они были на самом деле церковной главой всех русских людей. В другом положении находились Великие князья Московские. Они ничем не владели в Руси Приднепровской и далеко не были князьями всех русских людей. Между титулом и областью распространения власти их не было ни малейшего соответствия. Это не территориальный титул, а народный. Но так как не весь русский народ был тогда под властью московских князей, то для них это будет только идейный титул. Даже в устах Ивана Васильевича титул "всея Руси" указывает лишь на стремление князей Московского дома расширять свои владения до тех пределов, в которых исповедуется русская вера и слышится русская речь, а не на действительное обладание всею Русью. Поэтому-то в его завещании мы вовсе не находим этой несуществующей в действительности, а только идейной Руси. Он делает распоряжение не о Руси, которая ему не принадлежит, а о своей отчине, великих княжествах, о городе Москве, Коломне, Серпухове и т.д. Сын его, Василий Иванович, называет себя: "Божиею милостью государем всея Руси и Великим князем Владимирским, Московским, Ноугородцким, Псковским, Смоленским, Тферским, Югорским, Пермьским, Болгарским и иных..." (Сб. Имп. Рус. ист. о-ва. XXXV. 678; АЭ. 1.№160).
Слово, раздававшееся в течение двух веков, не могло однако, не оказать своего действия. Стали, наконец, думать, что Москва, Коломна, Серпухов и т.д. в самом деле составляют Русь. Царь Иван Васильевич, отказывая своему сыну город Москву с волостями и станами, город Владимир, город Коломну и т.д., говорит, что он благословляет сына своего "царством Русским".
В той же духовной встречаем и термин государство. Старшему сыну, Ивану, царь отказывает "государство", младшему же Федору - уд ел.
В царствование деда Грозного термин государство был уже в употреблении. В его переговорах с Новым городом читаем:
"И князь велики выслал к ним (к новогородцам) тех же своих бояр с ответом, а велел им сице отвечати: "били есте челом мне, великому князю, ты, наш богомолец, и наша отчина, Великий Новгород, зовучи нас себе государи, да чтобы есмы пожаловали указали своей отчине, какову нашему государству быти в нашей отчине; и яз, князь великий, то вам сказал, что хотим государьства на своей отчине, Великом Новегороде, такова, как наше государьство в Низовской земли на Москве. И вы нынеча сами указываете мне, а чините урок нашему государству быти; ино то которое мое государство?" (Воскр. 1478).
Но здесь слово государство служит не столько для обозначения территории владений московского великого князя, сколько характера его власти. Это порядок государствования Великого князя Ивана Васильевича.
В памятниках XVI и XVII веков встречаем и термин "Московское государство" в смысле всего Российского царствия.
В соборной грамоте об избрании Михаила Федоровича на царство читаем:
"И совокупившеся всего Российскаго царствия всякие люди вместе меж себя богосоюзный совет учинили и крестным целованием укрепился в том, что всем православным крестьяном всего Российскаго царствия, от мала и до велика, за королевскую многую ко всему Московскому государству не правду, и за нашу истинную православную веру греческаго закона, и за святыя Божий церкви, и за разорение Московскаго государства стояти всем единомышленно и сына его, Владислава королевича, на Московское государство государем никак не хотети..."
Но и царство Русское и государство Московское все еще продолжает состоять из разных государств. В том же документе написано:
"И все православные крестьяне всего Московскаго государства, от мала и до велика и до сущих младенцев, яко едиными усты, вопияху и взываху, глаголюще: что быти на Володимирском, и на Московском, и на Ноугородском государствах, и на царствах Казанском, и на Астраханском, и на Сибирском, и на всех великих и преславных государствах Российскаго царствия государем царем и Великим князем, всея Русии самодержцем, Михаилу Федоровичу Романову-Юрьеву".
Волостная старина потеряла уже всякий живой смысл в Московском государстве XVII века, а в языке продолжает еще жить.
1Начальный летописец, перечислив разные племена, населявшие широкую равнину, простиравшуюся от Днепра чрез Оку до Волги, говорит:
"Се бо токмо словенеск язык в Руси: поляне, деревляне, ноугородьци, полочане, дреговичи, север, бужане, зане седоша по Бугу, после же велыняне".
Это уже случай объединения нескольких славянских племен в одном наименовании руси, на которое летописец наведен единством языка этих племен.
Древнейший случай наименования русскими городов не киевских находим в договоре Олега с греками 907 г. Олег - русский князь, а потому и все города, в пользу которых он выговорил особые уклады, названы русскими, хотя в этих городах сидели свои особые князья, состоявшие только в некоторой зависимости от него. Называть эти волости их особыми именами в договоре было неуместно потому, что греки имели дело с одним Олегом. Здесь мы имеем дело только с перспективным объединением Русской земли в одном термине, а не с действительным ее единством в смысле единого государства, которое бы называлось уже тогда Русским.
2АЭ. I. № 3 и 4. 1328 - 40; Рум. собр. I. № 23. 1341; АЭ. I. № 8. 1372. У Дмитрия Ивановича и печать была вырезана с титулом "князя великаго всея Руси", но он не всегда употреблял ее (Рум. собр. I. №№ 34 и 30).
3Но в сношениях с константинопольским патриархом Василий Васильевич именует себя "Великим князем Московским и всея Руси" (Рус. ист. б-ка. VI. № 62).
<< Назад Вперёд>>
