Глава IV. Ревель

26 сентября. Пришли в Ревель рано поутру, с обгоревшими трубами, занесенные сажей и углем. На рейде выстроилась вся наша эскадра, представляющая внушительный вид. Торопливо приводим себя в порядок, надеваем мундиры. Слышен длинный тревожный звонок. Всех наверх. Выстроились во фронт. Высочайший смотр эскадры уже начался.

Немного погодя, по семафору было передано приказание прибыть на яхту «Александрия» командиру, двум офицерам и 20 нижним чинам, крейсеру же начать погрузку угля. Смотра «Изумруду» не будет. Мы очень огорчены, но действительно, представлять судно в таком состоянии никак нельзя.

27 сентября. Эскадра утром снялась с якоря и ушла в порт Императора Александра III9.

Ох, что-то нет у нас веры во 2-ю эскадру, хотя по наружному виду она и представляет такой грозный вид.

Всем известно, что новые суда заканчивались наспех, остальные же — заслуженные старички, которым давно пора на покой.

Испытаний настоящих не было — впереди длинный ряд поломок. Конечно, будут гнать и портить механизмы. Будут отставшие, а кому удастся дойти, тот дойдет порядочным инвалидом.

В маневрировании эскадра совсем еще не спелась. Судовой состав не знает своих судов, своих машин.

Да и самый судовой состав разве тот, что на бравой 1-й Тихоокеанской эскадре? Какое может быть сравнение с матросами, плававшими на Дальнем Востоке 5–7 лет подряд, и теми, кто плавал в Балтике три — четыре месяца в году, а остальное время проводил в казармах! К тому же большая часть судовых команд 2-й Тихоокеанской эскадры состоит из молодых матросов и призванных из запаса10.

Угольный вопрос?! Хорошо, если все удастся именно так, как предположено. Необычно нам грузить уголь в море.

Путь предстоит долгий, утомительный. Всего вероятнее — кругом Африки, через мыс Доброй Надежды. В Индийском океане могут встретить тайфуны.

Конечно, враг наш не дремлет и по дороге приготовил какое-нибудь коварство. Мин японцы не жалеют и не очень-то боятся международных правил. Пора наконец убедиться в том, с каким хитроумным и вероломным противником мы имеем дело.

Когда мы придем, нам сразу с пути придется вступить в бой с отдохнувшим врагом. К этому дню Артур без сомнения падет, и 2-я Тихоокеанская эскадра, меньшая по числу боевых судов, встретит второй Шантунг11.

Ах, вовсе не нужно и пессимистом быть, чтобы ясно видеть, что кроме стыда и позора нас ничего не ожидает...

В общем, у нас, моряков, так сердце болит, что трудно себе представить; особенно у тех, кто бывал на Дальнем Востоке, знает каждый его уголок.

* * *

Крейсер «Изумруд» не ушел вместе с эскадрой. Он будет доканчивать свою постройку уже в третьем порту, совершенно для этого неприспособленном, в Ревеле, а потом вместе с крейсером I ранга «Олег»12 догонит эскадру Рожественского. Спрашивается, для чего это нас гоняют из одного порта в другой, не давая достроиться, как следует.

Неизвестно, успеет ли достроиться «Олег»: один цилиндр его дал трещину. Это штука серьезная и требует долгой починки: говорят, нужно менять цилиндр.

Три лихорадящих больных в лазарете оказались тифозными! Так оно и должно было быть — сырая водица! Мы ведь ее до сих пор пьем. Тифозные немедленно списаны в местный военный лазарет. Из Петербурга по железной дороге приехали старые знакомцы — рабочие Невского завода с инженерами и мастерами. Работа снова закипела. В лазарете пришлось усиливать электрическую вентиляцию, переделывать трубопровод к дистиллятору, на внутреннюю переборку лазарета накладывать толстый слой пробки для уменьшения ее нагревания.

Понемногу лазарет начинает принимать вид игрушечки. Ореховое, дубовое дерево, роскошное освещение, прекрасная ванная — все теперь приняло уютный жилой вид, а со временем и вовсе недурно будет для такого крохотного суденышка. Жаль, нет времени, а очень хотелось бы мне подробнее описать это время кипучей деятельности, которое нам приходится переживать. Из судового начальства ко мне редко кто заглядывает — у всякого своя забота.

29 сентября. Снова ударили холода. Идет снег. Когда же наконец будет готово паровое отопление?

Пишу, сидя боком: нога снова забинтована в лубки. Проклятые трапы! Нечего сказать, хорош я воин.

30 сентября. О радость! Слышно, как шипит, свистит, щелкает по трубам паровое отопление. Несколько минут спустя каюты принимают вид бани, полны паром — соединения труб пропускают. Пригоревшая краска издает страшное зловоние. Теперь уж не только сверху, но со всех сторон с отпотевшего железа падают крупные капли. Вестовые забегали со швабрами, машинисты с отвертками — надо где поджать, где отжать гайку.

Пожалуй, без отопления лучше было, а? Трудно угодить нашему брату.

Все это пустяки, а вот что действительно скверно: каждый день приносит мне одного — двух тифозных. В лазарете я их не задерживаю и тотчас же списываю на берег.

Произвел поголовный опрос и осмотр команды. Главная причина наконец устранена — опреснители заработали и дают хотя и прескверную ржавую, но зато дистиллированную водицу.

10 октября. На крейсере — эпидемия брюшного тифа. Списано уже 20 человек. У нескольких из них тяжелые мозговые формы. Обычными судовыми мерами бороться нельзя; подал рапорт о созвании комиссии для выработки экстренных мер.

11 октября. Состоялась комиссия из врачей, судовых офицеров под председательством командира порта контр-адмирала Вульфа. Выработан ряд энергичных мер, среди которых главная — своз команды на берег, дезинфекция всего судна и командных вещей, отпуск необходимых денежных сумм.

15 октября. Все эти дни был занят дезинфекцией формалиновым газом всех помещений. Удалось провести ее весьма тщательно. Кроме того, жилые помещения вымыты сулемой, выкрашены заново. Цистерны и трубы обеззаражены текучим паром. Команда размещена в казармах на берегу, там же получает пищу.

Сегодня был на похоронах нашего фельдфебеля, умершего от тифа. При отдании воинских почестей взвод не сумел зарядить винтовок. Туда же, воевать собираемся!

18 октября. Все приняло обычный вид. Команда вернулась. Пришлось списать еще пять человек.

21 октября. В местном военном лазарете снова похороны.

Живется тяжеленько — что говорить. Случается и взгрустнется.

В кают-компании у нас редкое единодушие и согласие. Командир и офицеры — очень хорошие люди, вежливые, уступчивые; по всему видно, будем жить дружно; на судне, да еще на таком маленьком, это страшно важно. Подъем духа у всех большой — никто не ожидал, что крейсер наш поспеет. Я же прибавлю от себя, что, если это и случилось, то исключительно благодаря энергии и неутомимости офицерского состава.

Судовая команда, состоящая из довольно разнородных элементов, молодых и старых, пока представляет собой сфинкс.

Как у всякого нового судна, еще не плававшего, традиций, общего духа пока нет.

23 октября. Уход в порт Императора Александра III. Выбирая якорный канат, вытащили труп матроса-утопленника.


9 Военный порт Императора Александра III в Либаве, построенный в 1890–1907 гг. в качестве незамерзающей военно-морской базы Балтийского флота.

10 Сравнение достаточно условное. Дальние походы и особенности Тихоокеанского театра, безусловно, способствовали более высокому уровню морской выучки, однако корабли, плававшие в дальневосточных водах, как и Балтийского флота, из-за «ограниченности кредитов» не занимались круглогодичной боевой подготовкой, несмотря на наличие незамерзающей базы. Накануне войны в октябре 1903 г. эскадра в Порт-Артуре окончила семимесячную [216] кампанию и вступила в «вооруженный резерв», было произведено перемещение части офицеров, уволено в запас 1,5 тысячи выслуживших срок матросов — наиболее опытная часть рядового состава. На кораблях 2-й Тихоокеанской эскадры число призванных из запаса нижних чинов составляло от 15 до 23%. Учитывая, что срок пребывания в запасе в то время составляет всего три года после семи лет действительной службы, запасных нельзя было считать совершенно отвыкшими от моря и потерявшими квалификацию. Предстоящий поход был более чем достаточен для восстановления необходимых навыков при грамотной организации боевой подготовки. Достаточно высок был и моральный дух рядового состава — предстоящие опасности войны не вызвали роста дезертирства. Случаи нарушения дисциплины в походе (за исключением пьянства в увольнении на берег) были сравнительно редки. За весь период похода при общей численности нижних чинов около 16 тыс. чел. только 46 дисциплинарных проступков стало предметом расследования и только 11 из них закончились судом. Оба случая заявления претензий во фронте были вызваны плохим питанием. В бою нижние чины, как правило, сражались храбро и самоотверженно.

11 Имеется в виду поражение русской эскадры в бою в Желтом море 28 июля 1904 г.

12 Крейсер 1 ранга «Олег», представитель наиболее крупной и удачной серии российских крейсеров 1 ранга (типа «Богатырь»), выгодно отличавшейся улучшенной защитой главной артиллерии и расположением концевых орудий в двухорудийных башнях. Заложен в Новом Адмиралтействе в Санкт-Петербурге 6 июля 1902 г., спущен на воду 14 августа 1903 г. Водоизмещение (полн.) 7400 т. Длина наибольшая 134,1 м, ширина 16,6 м, осадка 6,3 м при нормальном водоизмещении 6440 т. Мощность механизмов 19 500 л.с. Скорость хода 23 уз (на испытаниях в октябре 1904 г. достигнута скорость 21 уз при полном водоизмещении). Дальность плавания экономическим ходом 12 уз — 3000 миль. Вооружение: по двенадцать 152-мм и 75-мм, восемь 47-мм, два 37-мм орудия; два бортовых минных (торпедных) аппарата. Бронирование: палуба 35 мм (скосы 70 мм), башни 89–127 мм, казематы 35–80 мм, боевая рубка 140 мм. Экипаж: 21 офицер, 559 матросов.

<< Назад   Вперёд>>