К числу соратников Петра I принадлежали люди разного возраста, кое-кто годился ему в отцы. К примеру, князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский был на 30 с лишним лет старше государя, а его сын Иван — моложе года на три — четыре. После смерти отца 17 сентября 1717 года Иван Федорович занял его место: Петр I даровал ему титул князя-кесаря и поручил руководство Преображенским приказом; правда, при новом начальнике этот орган политического сыска уже не имел прежнего значения, поскольку его частично оттеснила от дел петербургская Тайная канцелярия.
Государь относился к младшему Ромодановскому с большим доверием и оказывал ему такие же знаки внимания, которых прежде удостаивался его отец. При приезде нового князя-кесаря в Петербург в апреле 1718 года «в почет ему не только стреляли троекратно из пушек, но и сам его величество, в качестве вице-адмирала, с большою свитою явился к нему навстречу, принял его с глубоким уважением и вместе с генерал-лейтенантом Бутурлиным сел спиною к вице-царю на переду кареты, привез его таким образом во дворец, где его также со всем почетом приветствовала царица вместе со всеми своими дамами и усадили его в кресла, а царь и царица стали по сторонам и потчевали его вином и водкою»(207).
Ромодановский-сын был женат на Анастасии Федоровне Салтыковой, родной сестре вдовой царицы Прасковьи Федоровны. Петр неукоснительно следил за тем, чтобы княгине Ромодановской также воздавались всевозможные почести. На обеде у генерал-адмирала графа Апраксина он заметил, что царица Екатерина Алексеевна и мекленбургская герцогиня Екатерина Ивановна сидят, в то время как княгиня-кесарша стоит. Дамы были немедленно оштрафованы за недостаток почтения к высокой особе — они «должны были выпить по рюмке крепчайшего венгерского вина»(208).
Единственная дочь И. Ф. Ромодановского, Екатерина Ивановна, родившаяся 22 ноября 1701 года, вышла замуж за графа Михаила Гавриловича Головкина, сына канцлера и руководителя Коллегии иностранных дел.
Иван Федорович обладал здравым умом, честностью и прямотой, но был необразован(209). Этим он отличался от отпрысков петровских соратников более младшего возраста, на обучение которых как родители, так и государь обращали пристальное внимание. С конца XVII века учебная подготовка дворянской молодежи стала складываться из трех ступеней. Первоначальное обучение давал сельский дьячок или «дядька» из достаточно образованных русских людей, обычно зависимый от родителей воспитанника, а иногда и иностранцы-гувернеры. Средний курс изучался под руководством учителя-иностранца, зачастую с ученой степенью, каких в России петровского времени появилось великое множество. Высшее образование в то время можно было получить только в заграничной командировке(210).
Сыновья царского воспитателя Н. М. Зотова долгое время учились за границей. Старший из них Иван, родившийся в 1687 году, был отправлен в 1703 году во Францию. Изучив за два года французский язык в совершенстве, он в 1705 году принимал участие в переговорах, которые вел с французским правительством российский посол в Париже граф А. А. Матвеев. Вернувшись в Россию, Иван Зотов по поручению Петра I выполнял переводы французских книг по фортификации.
Отец не позволял старшему сыну служить, а поставил управлять имениями. Сохранилось отчаянное письмо Ивана кабинет-секретарю Алексею Макарову, написанное, по всей видимости, в 1716 году. Иван Никитич писал: «…я ныне, бедный, закоснел и в скорби упал по воле отцовой, понеже держал меня для деревень под клятвою и ни в какую службу не выпускал; а ныне как увидал, что я весьма болен, по желанию некоторых считал меня в расходе десять лет, от чего я едва не умер, однако отчет дал; а потом и кормить, как сына надлежит, не соизволяет, а своим мне прожить нечем».
Иван Зотов выпросил у Петра разрешение отправиться на лечение за границу, но опять же встретил противодействие отца. Другое его письмо адресовано уже государю: «Премилосердым вашего величества природным человеколюбием призирая на мою погибель, повелено мне для исцеления тайной моей конечной скорби, чтоб здесь не исчезнуть, ехать в теплицы французские, о чем указ из Кабинета вашего величества и пашпорт из канцелярии иностранных дел ко мне был отправлен; и тот указ я получил, а пашпорт и поныне удержан у господина моего отца, который за жалостию разлучения и для строения дому и поныне меня не отпускает, не рассуждая того, что я в такой моей злой болезни безвременно погибну и, пока жив, не токмо вашему величеству в службу, ниже кому-либо годен быть могу»(211). Нельзя не признать, что Никита Моисеевич из родительского эгоизма способствовал преждевременной кончине старшего сына в 1723 году
Два других его сына — Конон, родившийся в 1690 году, и Василий, год рождения которого неизвестен, — в 1704 году были посланы в Англию для изучения мореходства. По окончании обучения Конон Зотов с 1707 по 1712 год служил по собственному желанию в английском флоте; по возвращении в Россию он был произведен в поручики и назначен на корабль, крейсировавший в Финском заливе. В январе 1715 года он в чине капитан-лейтенанта был послан во Францию для сбора сведений о французском флоте и мореходстве. Как уже говорилось, Петр I назначил его своим агентом во Франции. По возвращении в 1719 году в Россию Конон был произведен в капитаны третьего ранга. 24 мая он участвовал в бою со шведскими военными судами между островами Готека-Сандо и Эзель (современный эстонский Сааремаа) и взял в плен шведский фрегат, за что получил чин капитана второго ранга. Спустя два года, состоя контролером при Адмиралтейств-коллегий, он принимал участие в составлении Морского регламента(212).
Василий Зотов в 1709 — 1710 годах являлся нарвским комендантом, затем некоторое время служил ревельским комендантом. 27 ноября 1715 года Петр I назначил его генеральным ревизором, однако его деятельность по контролю за Сенатом свелась главным образом к получению от сенаторов месячных отчетов о принятых указах; изредка он сообщал государю о замеченных им неправильных действиях сенаторов. С 1719 года он руководил проведением первой подушной переписи населения(213).
Старший сын фельдмаршала Б. П. Шереметева от первого брака с Евдокией Александровной Чириковой, Михаил, родился 1 сентября 1672 года, то есть являлся ровесником Петра I. В юности он служил при государе комнатным стольником; в марте 1691 года царь наградил его за усердие своим верхним бархатным кафтаном на собольей подкладке, отделанным золотым и серебряным кружевом. Позже Михаил перешел на военную службу, сражался под командованием отца, в сентябре 1701 года одержал победу над шведами у Ряпиной мызы (недалеко от современного эстонского Тарту). В 1705 году он участвовал в подавлении Астраханского восстания. В феврале 1706-го в чине майора Михаил Борисович сражался со шведами во главе четырех пехотных полков под Гродно, а 29 июня, в день царских именин, был произведен в полковники и получил под свое командование полк В августе следующего года Шереметевский полк (тогда части именовались по фамилиям командиров) по указу государя был переформирован из пешего в конный.
Одиннадцатого июля 1711 года Михаилу Шереметеву вместе с вице-канцлером П. П. Шафировым пришлось отправиться в Турцию в качестве заложника, чтобы гарантировать выполнение Россией условий Прутского договора. При этом Петр I произвел его в генерал-майоры, выдал вперед годовое жалованье и подарил свой портрет, осыпанный бриллиантами, стоимостью в тысячу рублей(214). В начале своего пребывания в ставке великого визиря Шереметев не имел причин жаловаться на судьбу: турецкие власти подарили ему роскошную палатку, приставили большую свиту и обращались с почтением. Однако решение вопроса о возвращении туркам Азова затягивалось русской стороной, поэтому заложники были заточены в Семибашенный замок, где находились в ужасных условиях. В ноябре 1711 года Михаил Борисович писал Петру I: «Посадили нас в тюрьму Едикульскую (то есть в крепость Едикуле. — В.Н.), в ней одна башня и две избы в сажень, и тут мы заперты со всеми людьми нашими, всего 250 человек, и держут нас в такой крепости, что от вони и духу в несколько дней принуждены будем помереть»(215).
Заключение продлилось почти полтора года. Только в марте 1713-го после возобновления мирных переговоров между Россией и Турцией Шереметев был отправлен в Адрианополь, где условия его содержания были сносными. Затем было подписано мирное соглашение и заложников наконец-то отпустили на родину. Но тяжелобольному Михаилу Борисовичу уже не довелось увидеть Россию: 23 сентября 1714 года он умер в дороге неподалеку от Киева(216).
Анна Борисовна Шереметева, дочь фельдмаршала от первого брака, в декабре 1702 года вышла замуж за Ивана Федоровича Головина.
Вторая жена фельдмаршала, Анна Петровна, урожденная Салтыкова, по первому мужу Нарышкина, родила фельдмаршалу пятерых детей: в 1713 году появился на свет Петр, в 1714-м — Наталья, в 1715-м — Сергей, в 1716-м — Вера и в 1718 году — Екатерина. Младшей дочери исполнилось три с половиной месяца, когда 17 февраля 1719 года умер отец, а через девять лет дети потеряли и мать. Сведений об их воспитании почти не имеется. Известно только, что Наталья Борисовна, впоследствии известная мемуаристка, находилась на попечении гувернантки мадемуазель Штауден(217). Будучи в 16 лет обрученной с фаворитом императора Петра II Иваном Долгоруким, Наталья обвенчалась с ним уже после вступления на престол Анны Иоанновны и отправилась вместе с семейством Долгоруких в Сибирь. После казни мужа в 1738 году она осталась вдовой с двумя маленькими сыновьями. Вернувшись из ссылки во времена Елизаветы Петровны, княгиня Долгорукова приняла постриг в киевском Флоровском монастыре под именем Нектарии, умерла в 1771 году и была похоронена в Киево-Печерской лавре.
Генерал-адмирал граф Ф. А. Головин имел трех сыновей. Старший, Иван, стольник и инженер, муж Анны Шереметевой, умер в 1708 году на двадцать девятом году жизни. Младшие сыновья, Николай и Александр, после смерти отца в 1706 году поступили в возрасте одиннадцати и двенадцати лет под опеку Ф. М. Апраксина. Он определил их в московскую математико-навигационную школу, где они учились два года. В мае 1708 года братья были отправлены для обучения морскому делу в Голландию и Англию. За границей они провели семь лет, в совершенстве овладели теорией и практикой мореходной науки, основательно изучили английский язык. За год службы в голландском флоте Николай успел совершить плавание по Балтийскому морю; перейдя в английский флот, он ходил на военном корабле до Португалии и обратно, позже в течение полутора лет плавал по Средиземному морю, доходил до Смирны, Кипра и египетских берегов. С 1712 года братья Головины жили в основном в Лондоне. По молодости лет они не умели рассчитывать средства и не хотели ни в чем себе отказывать. В результате Николай в конце 1714 года был посажен в долговую тюрьму. Как раз в это время был получен приказ Ф. М. Апраксина возвратиться на родину. Головины обратились к генерал-адмиралу с письмом: «…прилагаем вашему превосходительству наше нижайшее прошение, чтоб по своей к нам милости пожаловал нам время управиться в наших крайних нуждах; понеже здесь есть на нас несколько долгов, чтоб нам во всем расплатиться и не оставить бы никакого бесчестия своей нации»(218). Апраксин был вынужден прислать деньги на уплату долгов своих подопечных.
По возвращении в Россию в 1715 году братья Головины были произведены в подпоручики флота. 3 ноября 1717 года Николай был лично экзаменован Петром I и получил чин поручика. В дальнейшем он участвовал в морских операциях против шведов, в том числе в десанте на остров Аланд в мае 1719 года. В следующем январе он был произведен в капитан-лейтенанты, а в октябре 1721 года стал капитаном третьего ранга. 14 декабря 1724 года Петр I назначил его присутствующим в Адмиралтейств-конторе. В последующие царствования Николай Головин продолжил продвижение по службе, закончив свой путь адмиралом, президентом Адмиралтейств-коллегий и сенатором. Его брату Александру не удалось сделать столь блестящую карьеру: он оставался флотским капитан-лейтенантом до своей кончины в 1731 году.
У канцлера графа Г. И. Головкина тоже было три сына. Старшие, Иван и Александр, были погодками: родились соответственно в 1687 и 1688 годах. В 1704 году они были отправлены в Германию, где слушали лекции в Берлине, Лейпциге и Галле, в 1707-м побывали в Париже и в конце того же года через Голландию, Австрию, Венгрию и Валахию вернулись в Россию(219).
Иван поступил в армию и дослужился до чина кавалерийского полковника. О его деятельности в петровское время известно только то, что весной 1720 года он был послан с военным отрядом из Мензелинска в Уфу, чтобы воспрепятствовать башкирам принимать в свои селения беглых русских крестьян, а также татар, чувашей и черемисов(220). Вскоре после этого он был разбит параличом и долгое время жил с женой и дочерью в доме отца. Впоследствии он сумел оправится от болезни, поступил на гражданскую службу, где достиг чина действительного тайного советника и должности сенатора.
Александр Головкин в 1708 году был определен к царскому двору, в течение нескольких лет выполнял разнообразные, в основном дипломатические, поручения государя. 28 февраля 1711 года он был назначен полномочным министром к прусскому двору, при этом Петр I произвел его в камергеры и установил годовое содержание в пять тысяч рублей. В 1715 году за успех в деле заключения союзного договора с Пруссией царь увеличил жалованье искусного дипломата на тысячу рублей.
Весной 1723 года император вызвал Александра Гавриловича в Россию. Он возвращался из-за границы вместе с князем Василием Лукичом Долгоруким, долгое время являвшимся послом в Дании и Франции. 25 мая 1723 года государь лично встретил дипломатов в нескольких верстах от Петербурга; по свидетельству голштинского министра Г. Ф. Бассевича, Петр был при этом «в богатом костюме, в прекрасном фаэтоне, запряженном шестью лошадьми, и с отрядом гвардии». Грудь Головкина украшал прусский орден Черного орла, Долгорукий имел датский орден Слона. «Оба были с отличными способностями и превосходно образованны, — продолжает Бассевич. — Император… посадил их к себе в фаэтон, возвратился в свою резиденцию и провез их по всем главным улицам до своего дворца, где назначил большое собрание. "Не справедливо ли было с моей стороны, — сказал он, входя туда с ними, — поехать и привезти к себе с почетом сокровища знаний и добрых нравов, для приобретения которых эти благородные русские отправились к другим народам и которые ныне они приносят к нам?"»(221) Сходным образом этот эпизод описан Ф. В. Берхгольцем, добавившим, что «его величество показал им в этот день почти весь город и всюду побывал с ними. Таким отличием он доказал, как уважает тех из своих подданных, которые с пользою употребили время, проведенное за границей»(222). Александр Головкин провел в России менее года, а затем снова был отправлен посланником к прусскому двору, где оставался до 1727 года. Впоследствии он являлся дипломатическим представителем России во Франции и Голландии.
Младший сын канцлера, Михаил Головкин, родился в 1698 году. Четырнадцатилетним он был отправлен для обучения в Берлин, где находился под присмотром старшего брата Александра. В 1721 году государь послал его с дипломатическим поручением во Францию. После ето возвращения иностранные дипломаты обсуждали возможности его дальнейшей карьеры. Прусский посланник барон Густав Мардефельд писал в конце июля 1721 года: «Здесь много говорят, что молодой граф Головкин, который несколько времени как вернулся из Франции, посылается посланником к испанскому двору. Он ловкий кавалер и говорит свободно на всех языках. Он такого же высокого роста, как и его отец, и отличается в его годы такой величавостью и осанистостью, каких трудно найти даже у любого испанца»(223). Однако это назначение не состоялось. 8 апреля 1722 года он женился на княжне Екатерине Ромодановской, дочери князя-кесаря И. Ф. Ромодановского. В 1723 году Михаил Головкин исполнял обязанности российского полномочного министра в Берлине, но затем был заменен в этой должности братом Александром и вернулся в Россию. При Анне Иоанновне он стал сенатором, в регентство Анны Леопольдовны — вице-канцлером, а после прихода к власти Елизаветы Петровны сослан в Якутию.
Вице-канцлер барон П. П. Шафиров имел сыновей Исая и Якова и пять дочерей. Исай, родившийся в 1699 году, получил хорошее домашнее образование. Известно, что во второй половине 1710 года личный секретарь датского посланника Юста Юля Расмус Эребо по поручению своего патрона давал уроки одиннадцатилетнему Исаю Шафирову. Для этого мальчик переселился в дом иностранного дипломата, где прожил шесть месяцев(224). Затем юный Шафиров был отправлен учиться в Париж, где в совершенстве овладел несколькими иностранными языками. Вернувшись около 1720 года в Россию, он служил в Коллегии иностранных дел.
Голштинец Берхгольц, познакомившийся с Исаем Петровичем в июле 1721 года, отметил, что тот был невысокого роста и при этом почти также толст, как и его отец. 6 февраля того же года Исай Шафиров женился на Евдокии Андреевне Измайловой, дочери ближнего стольника А. П. Измайлова, бывшего российского посла в Дании. Берхгольц передает колоритные подробности этого бракосочетания со слов знакомых, присутствовавших на свадьбе. По русскому обычаю жениху было положено напиться допьяна, но он избежал этой неприятной для него обязанности, разыграв приступ тяжелой болезни. Дамы постарались оказать ему первую медицинскую помощь обычными в таких случаях подручными средствами: уксусом, венгерской водой и «шпанской» солью. «Между тем, — пишет Берхгольц, — гости мало-помалу разъехались, молодому сделалось немного лучше и бедная невеста должна была лечь с ним, хоть в этот раз, конечно, ожидала от него мало хорошего». На другой день друзья начали подсмеиваться над молодоженом, «не переставали его дразнить, желая непременно узнать, как он вел себя с своею невестою». Исай Петрович ответил: «Я ее поцеловал и оборотил 11 раз». Слух об этом дошел до царя, который сначала принял слова Шафирова за обычное хвастовство, «спрашивал сам молодого, но, получив от него тот же ответ, поверил ему только тогда, когда расспросил самою молодую, подтвердившую сказанное ее мужем»(225).
В феврале 1723 года всё семейство Шафировых было сослано в Новгород. В ссылке пришлось бедствовать, и Исай Петрович, хорошо знавший иностранные языки, вынужден был служить переводчиком за 160 рублей в год(226). Шафировы получили помилование только после смерти Петра I. Возвратившись в Петербург, Исай Петрович работал в Герольдмейстерской конторе, Вотчинной коллегии и Камер-коллегии, но имел пристрастие к спиртному, азартным играм и «неслыханным и безумным шалостям», из-за чего даже был на несколько лет заточен в Донском монастыре. К концу жизни он спустил в карты всё имущество.
Яков Петрович Шафиров умер в молодом возрасте за границей, куда был послан для обучения. Пятерых своих дочерей Петр Павлович удачно выдал замуж, породнившись со знатными семьями князей Гагариных, Салтыковых и др.
Дети «полудержавного властелина» Меншикова были значительно моложе и не успели себя никак проявить в петровское царствование. Его первенец Лука Петр родился в ночь на 10 февраля 1709 года в Белгороде, куда супруга Александра Даниловича, Дарья Михайловна, приехала навестить мужа, занятого подготовкой к военным действиям против шведов. Петр I стал крестным отцом мальчика и при крещении произвел его в поручики Преображенского полка, а также подарил ему сто дворов, предоставив отцу крестника выбрать уезд и деревню по своему усмотрению.
Самсон Меншиков появился на свет в январе 1711 года. В том же году, 26 декабря, родилась дочь Мария, в 1712-м — дочь Александра, а в 1714 году — сын Александр. Позже родились Варвара и Екатерина. Лука Петр, Самсон и две младшие девочки умерли в детском возрасте.
Особым попечением родителей пользовалась Мария, что отразилось в множестве писем Александра Даниловича и Дарьи Михайловны «бабушке-кормилице» Варваре Кубасовой. В январе 1712 года княгиня Меншикова, отправившаяся вскоре после родов к супругу в Померанию, давала наставления воспитательнице: «За дитятем с прилежностью смотрите, а особливо, чтоб больных тут при вас отнюдь не было, и не держите, если кто занеможет, — прочь отсылайте!» В другом письме княгиня выражала заботу о питании дочери: «Уведомите нас, чем вы кормите дитя. И велите готовить цыпленочка или телятину молодую»(227).
Родители вели своеобразную игру, выражавшуюся в переписке с младенцами начиная с грудного возраста. 7 апреля 1712 года Дарья Михайловна извещала четырехмесячную дочь: «Писание ваше я получила». Разумеется, письма от имени Марии сочиняла «бабушка» Кубасова или кто-то другой из домашних слуг. 10 июля того же года мать писала Марии: «Брат твой (Самсон. — В.Н.) за твой презент благодарствует и всегда помнит, и вам посылает взаимно презент платьицо и шапочку новой моды и передничек, четыре пары чюлков шолковые и две пары башмаков, которые вы себе носите на здоровье»(228).
Письма детей, хотя и не собственноручные, отражают реалии их жизни. В сентябре 1712 года Мария «сообщила» родителям: «…у себя имею шесть зубков и учусь ходить». Летом следующего года во время посещения княжеского дворца царем и царицей девочка «по отеческому благословению при музыке танцовала, что было зело угодно их величествам»(229).
В августе 1715 года Мария и Александра уже обучались танцам под руководством танцмейстера, но более подробных сведений об их воспитании не имеется. Несколько лучше известно, как обстояло дело с образованием сына Александра. Под руководством своего гувернера профессора Конрада Генингера, выбранного на эту роль лично царем, юный Меншиков обучался русскому, латинскому, французскому и немецкому языкам, Закону Божьему, истории, географии, арифметике и фортификации. Приходилось заниматься и с танцмейстером, но Александр терпеть не мог уроки танцев. В свое оправдание восьмилетний мальчик заявлял отцу «Еще успею выучиться танцовать! Прежде следует знать полезнейшие науки»(230).
Светлейший князь приобщал сына к ведению хозяйством. В 1724 году мальчику было поручено наблюдать за окраской крыши, а два года спустя он должен был наблюдать за строительством нового зимнего дома(231).
Воспитательные принципы Александра Даниловича видны из его наставления, данного сыну в 1725 году: «…дорожить временем, убегать праздности, прилежать к занятиям». «Ничего нет лучше в молодых летах труда и учения», — писал Меншиков. Отец требовал, чтобы каждое утро юноша приносил благодарение Богу, а следом прочитывал выученное накануне; приказывал ему «вместо забавы» переводить для родителей иностранные газеты и в случае, если в них будут помещены любопытные воинские или другие известия, смотреть на «ландкарт», в каком государстве это происходило, чтобы впоследствии он мог во время разговоров основательно судить об означенных предметах. В заключение светлейший обязывал сына в воскресные и праздничные дни посещать церковь, внимательно слушать литургию, рассуждая о Законе Божьем и о воздаянии. За неисполнение означенных статей и непослушание гувернеру отпрыска ждали штрафы.
Молодой Меншиков благодаря могуществу отца уже в 13 лет стал обер-камергером, был кавалером орденов Андрея Первозванного, Александра Невского, Святой Екатерины и прусского Черного орла, но вскоре разделил со всей семьей тяготы опалы в сибирском Березове. Вернувшись из ссылки в 1731 году, Александр стал прапорщиком Преображенского полка (ранее он числился там поручиком), участвовал в Русско-турецкой войне 1735 — 1739 годов, «за отличную храбрость» был произведен в 1738 году в капитан-поручики, в 1748-м получил чин секунд-майора, а в 1757-м — генерал-поручика. В 1762 году он первым известил москвичей о восшествии на престол Екатерины II, привел их к присяге, был возведен ею в генерал-аншефы, а спустя два года умер, оставив по себе славу «храброго воина и благонамеренного гражданина».
Любимая дочь Александра Даниловича, красавица Мария, очень рано начала фигурировать в матримониальных планах честолюбивого отца. Первоначально он решил выдать ее замуж за польского графа Петра Сапегу, сына великого литовского гетмана, представителя одной из знатнейших и богатейших семей Речи Посполитой. Жених был вдвое старше юной невесты, которой тогда не исполнилось и десяти лет. Он прибыл в Петербург в конце июля 1721 года и поселился в доме Меншикова. Г. Мардефельд утверждал, что Мария «еще чистый ребенок 8 или 9 лет». Ему вторил Ф. В. Берхгольц, одновременно отмечая, что дочь светлейшего князя «еще довольно мала, но при всем том очень милая девушка»(232).
Петр Сапега и Мария Меншикова были обручены, но их брак не состоялся, поскольку у Александра Даниловича появились более заманчивые перспективы. Однако его намерение выдать старшую дочь за юного императора Петра II окончилось ссылкой семьи Меншиковых в сибирский Березов, где «порушенная» царская невеста умерла от оспы незадолго до кончины ее отца.
После освобождения в 1731 году девятнадцатилетняя Александра Меншикова была пожалована Анной Иоанновной во фрейлины и на следующий день по приезде из Сибири выдана замуж за майора гвардии Густава Бирона, родного брата фаворита императрицы. Она умерла в Петербурге в 1736 году, двадцати четырех лет от роду.
Большинство отпрысков сподвижников Петра продолжили их дело служения России, использовали те возможности, которых зачастую были лишены родители: получали образование, избирали род деятельности. При этом у них, в отличие от детей современных «новых русских», растущих зачастую в «тепличных» условиях, был запас прочности, который позволил им пережить трудные времена эпохи дворцовых переворотов.
207. Вебер X Ф. Указ. соч. Вып. 7. Стб. 1451.
208. Берхгольц Ф. В. Указ. соч. (окончание). С. 88.
209. См.: РБС. Т. 17. Романова — Рясовский. Пг., 1918. С. 124.
210. См.: Богословский М. М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине XVIII в. С. 5.
211. Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 8. С. 513.
212. См.: РБС. Т. 7. Жабокритский-Зяловский. СПб., 1897. С. 474-476.
213. См.: Там же. С. 473.
214. См.: Павленко Н. И. Петр Великий. С. 346.
215. Цит. по: Заозерский А. И. Указ. соч. С. 132.
216. См.: РБС Т. 23. Шебанов-Шютц. СПб., 1911. С. 184-185.
217. См.: Богословский М. М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине XVIII в. С. 14.
218. Цит.по: РБС: Неопубликованные дополнительные материалы: В 8 т. Т. 2. Гоголь — Гюне. М, 1997. С. 243.
219. См.: Там же. С. 261.
220. См.: Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 8. С. 571 — 572. Составитель именного указателя к этому тому Т. В. Мальчикова ошибочно полагает, что речь в данном случае идет не об Иване Гавриловиче Головкине, а о его брате Михаиле.
221. Бассевич Г. Ф. Указ. соч. С. 405 — 406.
222. Берхгольц Ф. В. Указ. соч. (окончание). С. 74.
223. Сб. РИО. Т. 15. С. 193.
224. См.: Юль Ю. Указ. соч. С. 190.
225. Берхгольц Ф. В. Указ. соч. С. 158 — 159.
226. См.: Бычков Ф. А. Барон Исай Петрович Шафиров // Исторический вестник 1886. № 7. С. 28.
227. Цит. по: Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. С. 105.
228. РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 1173. Л. 17.
229. См.: Павленко Н. И. Меншиков: Полудержавный властелин. С. 306.
230. Цит. по: Бантыш-Каменский Д. Н. Указ. соч. Ч. 1. С. 117.
231. См.: Павленко Н. И. Меншиков. С. 307.
232. Сб. РИО. Т. 15. С. 195; Берхгольц Ф. В. Указ. соч. (окончание) С. 200.
<< Назад Вперёд>>
