В десятом боевом походе 11 мая 1942 г. североморская «малютка» М-172 под командованием Героя Советского Союза капитан-лейтенанта И. И. Фисановича шла в подводном положении у вражеского побережья в районе Варангер-фьорда. На поверхности стоял густой туман, и в перископ было видно не далее 10 кабельтовых. У мыса Скольнес гидроакустик услышал шум винтов и доложил, что идет крупный транспорт в охранении трех военных кораблей.
Командир по акустическим пеленгам повел лодку на сближение и лег на боевой курс. 34 минуты лодка шла в атаку на невидимую цель. Лишь за две минуты до залпа командир поднял перископ, чтобы убедиться в правильности своих расчетов. Две торпеды поразили судно, и оно пошло на дно.
Это была первая в истории советского подводного флота успешная торпедная атака, выполненная только по акустическим данным. Корабли охранения начали интенсивную бомбежку района глубинными бомбами, но лодка ушла от преследования без повреждений.
Но такой удачный отрыв не всегда удавался. Запомнился экипажу М-172 одиннадцатый боевой поход. Весь день 15 мая лодка вела поиск судов противника. К вечеру против мыса Харбакен на горизонте был обнаружен большой, тяжело нагруженный транспорт в охранении трех сторожевых кораблей и двух тральщиков.
Командир принял смелое решение прорваться внутрь конвоя и атаковать транспорт. Он произвел прямо-таки пистолетный выстрел с дистанции всего три кабельтовых. Раздался взрыв, и еще одно фашистское судно пошло на дно.
Корабли охранения немедленно атаковали лодку. След торпеды точно указал им ее место и первая же серия глубинных бомб потрясла корпус «малютки». Вышли из строя освещение, гирокомпас, магнитный компас, рулевые указатели, с обшивки посыпалась пробковая изоляция.
Прошел час, второй... Лодка настойчиво стремилась оторваться от преследования, но бомбежка не прекращалась. Подводники поняли, что повреждена одна из топливных цистерн, и соляр, всплывая на поверхность, выдает место нахождения лодки.
Командир, обдумывая сложившуюся ситуацию, твердо решил, что спастись можно, только упорно пробиваясь на восток под прикрытие наших береговых батарей. Это верное решение выполнить оказалось совсем непросто. Аккумуляторная батарея была почти разряжена, гирокомпас не работал.
Вахту по управлению вертикальным рулем нес краснофлотец Федор Быстрый. Картушка магнитного компаса ходила из стороны в сторону, а при близком взрыве совершала даже полный оборот. Рулевой буквально угадывал направление на восток.
Штурманский электрик Владимир Тертычный делал все, чтобы ввести в строй поврежденный гирокомпас. А пока командиру оставалось одно: ориентироваться по показаниям шлюпочного компаса и эхолота и упорно вести лодку на восток к побережью полуострова Рыбачий.
Прошло еще несколько часов. Фашисты продолжали преследовать и бомбить «малютку». Гидроакустик Анатолий Шумихин непрерывно нес вахту, помогая командиру уклоняться от атак фашистских кораблей. Полуоглушенный грохотом, во много раз усиленным в его наушниках, он вслушивался в шум винтов, преследовавших лодку кораблей и, морщась от боли в ушах, докладывал командиру направление их движения и изменение расстояния до них. Без этих сведений командир просто не смог бы уклоняться от атак кораблей противника и уводить лодку из-под удара.
Взрывы часто выбивали электрическое управление горизонтальными рулями. С большим трудом боцман и командир отделения управляли ими вручную. Приводы расцентровались, рули ходили очень тяжело, а дышать становилось все труднее. Наконец удалось оторваться от преследователей, дав полный ход, и уйти в сторону.
Воспользовавшись затишьем в бомбежке, командир электромеханической боевой части и старшина трюмных удифферентовали лодку так, что она смогла держать заданную глубину на малом ходу. Ведь нужно было максимально экономить электроэнергию, никто не знал, когда появится возможность всплытия.
Штурманский электрик Владимир Тертычный в немыслимых условиях, под бомбежкой, с трудом удерживая инструмент в руках, сумел устранить повреждения и ввести гирокомпас в строй. Теперь лодка уверенно шла к своему берегу.
Но испытания экипажа на этом не закончились. Через полтора часа противник вновь нащупал лодку и продолжил бомбежку. Он применил новый тактический прием. После сброса очередной серии глубинных бомб корабли стопорили ход и прослушивали район, чтобы обнаружить подлодку и снова атаковать ее. Командир разгадал эту хитрость. Лодка давала ход лишь во время бомбежки.
На всех боевых постах моряки бдительно несли вахту и боролись за живучесть. Особенно доставалось кормовым отсекам, ведь большинство взрывов бомб приходилось ближе к корме. В пятом отсеке от сильного удара по корпусу сорвало отливной клапан аварийного водяного насоса. Неисправность быстро устранили. Так же энергично устранили и повреждения забортной арматуры.
Эхолот начал показывать меньшие глубины, лодка подошла ближе к своему берегу. Но в отсеках дышать все тяжелее. Подводники экономили электроэнергию, система очистки воздуха не включалась уже несколько часов. Некоторые моряки брали в рот горлышки патронов регенерации и дышали сквозь них очищенным от углекислоты воздухом.
Флагманский врач З. С. Гусинский, шедший в этом походе вместе с экипажем, сделал все возможное, чтобы облегчить положение. По его совету по отсекам рассыпали содержимое патронов регенерации. За счет этого воздух несколько очищался без дополнительного шума и расхода электроэнергии.
Кончался десятый час пребывания лодки на глубине. За это время фашисты сбросили на подлодку более 200 глубинных бомб. И при взрывах каждой серии она была на грани гибели, но мастерство командира, дисциплинированность и мужество, высокая специальная подготовка и самоотверженность экипажа спасали корабль.
Когда по расчетам лодка вошла в зону досягаемости наших береговых батарей, командир решил всплыть под перископ. Преследовавшие ее корабли были совсем близко, но с другой стороны был виден берег полуострова Рыбачий. Лодка всплыла в 3,5 милях от мыса Вайтолахта, два вражеских сторожевика пошли на сближение и открыли артиллерийский огонь. Снаряды ложились с недолетом.
В ответ в бой вступила наша береговая батарея. Лодка полным ходом под дизелем пошла к берегу. Один сторожевик получил повреждение, второй прикрыл его дымзавесой, и оба они отошли на запад. Пришедший им на помощь самолет Ю-88 атаковал лодку на бреющем полете. Срочное погружение экипаж провел в рекордно короткое время. «Юнкерс» успел обстрелять из пулеметов только корму.
Когда лодка была уже на глубине 15 м, над ней раздался сильнейший двойной взрыв. Опять погас свет. Сорвались со своих мест глубиномеры, манометры, плафоны освещения, корабельные часы. Но электромотор работал нормально, рули также не были повреждены. «Малютка» выдержала и этот удар.
Моряки осмотрелись в отсеках: потекли заклепки съемных листов на прочном корпусе, горловины цистерн, фланцы забортных клапанов. Подводники подтянули, где возможно, крепеж, чтобы уменьшить до предела течь. Выждав некоторое время, командир опять всплыл и под прикрытием береговой батареи пошел в базу.
По прибытии оказалось, что на лодке 40 серьезных повреждений. «Победить на этот раз было легче, чем вернуться», — устало улыбнулся командир, когда его поздравляли с восьмой победой.
Сразу после возвращения перед строем всей бригады лодок командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко вручил экипажу М-172 орден Красного Знамени и Грамоту Президиума Верховного Совета СССР. По достоинству был оценен и подвиг штурманского электрика Тертычного. Командующий наградил его орденом Красного Знамени.
<< Назад
Вперёд>>
