Он обязательно состоит в каком-нибудь сословии
Вот они, основные сословия государства Российского: дворянство, духовенство, почетное гражданство, купечество, мещанство, крестьянство (до 1861 года разделявшееся на крепостных и находившихся вне крепостной зависимости крестьян); особое место в этой системе занимали казаки, а также иноверцы и инородцы. Первые четыре сословия были привилегированными, то есть обладали рядом особых прав (свобода от рекрутской повинности, податные льготы и т. п.). В ходе реформ 1860-1870-х годов некоторые права были изменены, некоторые — распространены на все сословия (например, свобода от телесных наказаний). В Петербурге были представлены решительно все сословия, но лидировали по численности крестьяне (почему — см. ниже), далее шли служащие (мелкие чиновники, офицеры,
солдаты, придворные служители) и мещане, далее — инородцы (преимущественно «чухны» и остзейцы); далее — потомственные дворяне, купцы и духовенство. Сословия имели свое внутреннее корпоративное и территориальное устройство: крестьянские миры, городские общества, ремесленные цехи, купеческие гильдии, дворянские собрания и т. п. Нижегородский мещанин, тверской государственный крестьянин, орловский однодворец, московский купец второй гильдии — каждый осознавал себя частью именно своего сословия и социального круга.
Образ жизни, род занятий, стереотипы поведения, особенности культуры, социальная психология и даже внешний вид и стиль одежды у представителей разных сословий были свои. Безупречная прическа, холеные руки, белоснежный воротничок — идет дворянин; сапоги и стрижка «под горшок» — верный признак мастерового, крестьянина на заработках; одет по-благородному, но лицо простовато, манеры слащавы и говорит немножко вычурно — молодой мещанин. И так далее.
Сословная принадлежность практически всегда передавалась по наследству (исключения: личное дворянство и личное почетное гражданство; связанные с этими состояниями права предоставлялись за личные заслуги и не наследовались). Способы выхода из родительского сословия были строго ограничены. Для мужчин это прежде всего успешная государственная служба: достижение определенного чина давало права личного или потомственного дворянства. Другой вариант: отставной солдат, из какого бы сословия он ни происходил, имел право приписаться к непривилегированному сословному обществу по месту жительства и роду промысла. Для людей, готовых идти жертвенным путем, пострижение в монахи давало возможность влиться в духовное сословие. Был и негативный способ, ведущий к деклассированию: совершение преступления, за которое следовало наказание, сопровождавшееся лишением прав состояния. Что касается женщин, то для них путь государственной службы был невозможен, зато имелся другой, недоступный мужчинам: выйти замуж за представителя иного сословия. Жена вступала в сословие мужа; исключение делалось для дворянок: выйдя замуж за недворянина, женщина сохраняла права дворянства, но не могла передать их детям от этого брака. Впрочем, межсословные браки традиционно не приветствовались обществом и даже осуждались, а потому были редкими.
В своем старом, дореформенном виде сословный строй был органичен, устойчив и являлся мощнейшим стабилизатором общества. После отмены крепостного права, с развитием капиталистических отношений сословия стали разрушаться — и в аспекте социально-экономическом, и в правовом, и в культурном, и в бытовом. Массовый отток населения из деревни в город на постоянное место жительства или на сезонные работы; уравнение в правах представителей разных сословий при осуществлении судебной реформы; развитие банков и рост промышленности и, между прочим, успехи железнодорожного строительства, сделавшего неизмеримо более легким и доступным перемещение по стране, — все это лишь некоторые из множества факторов, подтачивавших и разрушавших сословную систему. В крупных городах, и в первую очередь в Петербурге, процесс разрушения межсословных граней шел стремительно. Проявлялось это вот в чем.
Петербург, как никакой другой город империи, испытал мощный наплыв сельских жителей, кои числились в крестьянском сословии. К середине 1870-х годов около половины постоянных жителей Петербурга по документам числились крестьянами. А ведь ежегодно в столицу наезжало из деревень еще и множество сезонных рабочих!
«В каменных джунглях» столицы, как нигде, интенсивно шли процессы люмпенизации. Активнее всего — в среде служилого люда, мещан, приезжающих в город на заработки крестьян и, как это ни странно, среди дворянского сословия. Так, большую часть питерских нищих в 1870-1872 годах составляли отставные нижние чины — 35,6% (военная столица!), затем мещане — 27,7%, крестьяне — 22% и лица дворянского сословия — 8,5%. В общем числе официально зарегистрированных столичных проституток 37,5% приходилось на крестьянок, 33,6% — на мещанок, 25% — на солдаток и солдатских дочерей; 3,6% — на представительниц всех, вместе взятых, привилегированных сословий. (В скобках напомним, что дворяне составляли лишь около 2-3% населения страны в целом, крестьяне же — свыше 80%.)
В то же время активно шло социальное сближение капиталистического класса (представленного главным образом купечеством) и дворянства. Родовитые дворяне-предприниматели, такие как князь Вяземский (владелец так называемой Вяземской лавры), крупный промышленник князь Тенишев, финансист барон Фитингоф и другие, по роду занятий и социальной психологии мало чем отличались от богатых купцов. В свою очередь купцы гнались за чинами, орденами и другими привычными атрибутами высшего сословия и все чаще удостаивались их.
Еще один любопытный социокультурный процесс — размывание духовного сословия. Сыновья священников, получавшие бесплатное и неплохое образование в духовных семинариях, все чаще предпочитали не идти по стопам отцов, а поступать в светские высшие учебные заведения или на государственную службу. Нередко именно они становились носителями наиболее радикальной, а то и антисоциальной идеологии. Примеры: идеологи революционного народничества Добролюбов и Чернышевский, создатель народовольческих бомб Кибальчич.
И наконец, стремительно растет число межсословных браков. Женитьбы небогатых дворян на купеческих дочках, равно как и купеческих сынков на бедных дворянках, стали притчей во языцех н и кибальчич Фото и предметом изображения комедиографов. Менее заметны, но
куда более многочисленны были браки между представителями мещанского и крестьянского или мещанского и купеческого сословий. Были и вовсе экзотические случаи: молодой князь Щербатов, например, женился ради денег на семидесятисемилетней неграмотной вдове... Она, правда, была вдовой генерала, но по второму своему браку; по рождению же принадлежала к крестьянскому сословию (об этом см. в ч. II, гл. «Любовь, брак... и преступление»). Это пример редкий, но характерный для Петербурга пореформенных лет.
Под воздействием этих и других факторов на месте старых сословий начинают складываться новые общественные классы: капиталисты, городской пролетариат и интеллигенция. Между тем законы Российской империи не только не поспевали за этими процессами, но и во многих смыслах игнорировали их. В результате обязательная с точки зрения закона фиксация сословной принадлежности становилась делом все более бюрократическим. Все чаще сословная принадлежность определялась не реальным положением в обществе, а записью в паспорте; запись же эта делалась на основании формальных признаков: по месту рождения и по сословной принадлежности родителей. Народоволец Желябов никогда в сознательной жизни не пахал землю, но на суде по делу о цареубийстве 1 марта 1881 года проходил как «херсонский крестьянин Андрей Желябов»; его революционная возлюбленная на том же процессе именовалась «дворянка Софья Перовская»; их соратник и создатель роковой бомбы — «сын священника Николай Кибальчич».
Казнь первомартовцев. С рисунка неизвестного художника
Сословная принадлежность указывалась в документах следующим образом: сословие и место приписки, затем имя (иногда отчество) и фамилия. «Саратовский дворянин Дмитрий Каракозов», «костромской крестьянин Комиссаров» (ставший, после того как его рука отстранила направленный на государя пистолет Каракозова, «дворянином Комиссаровым»), В определенных случаях более полно: «крестьянин Новгородской губернии, Белозерского уезда, Покровской волости Иван Петров Сидоров». Когда речь шла о дворянах и духовных лицах, не имевших приписки, писали просто: «священник Гавриил Чернышевский», «дворянин Владимир
Михневич». Неслужащие и неслужившие дети дворян писались просто дворянами, служащие — с обязательным указанием действительного чина или чина, полученного при отставке: коллежский асессор такой-то, отставной надворный советник такой-то. Обучение в высших учебных заведениях в смысле прав приравнивалось к государственной службе, поэтому в документах учащиеся именовались без указания происхождения: «действительный студент Дмитрий Разумихин», «бывший студент Родион Раскольников». Женщины паспортов, как правило, не имели, а вписывались в паспорт мужа (до замужества — отца); соответственно, в документах именовались: «жена майора Ковалева», «вдова генерала Хомутова», «дочь коллежского регистратора...», «купеческая дочь...», «дочь мещанина...». Дворянские жены и дочери могли именоваться просто: «дворянка такая-то».
<< Назад Вперёд>>
