Романтическое убийство в отеле «Европа»
«Господа присяжные заседатели! Менее года тому назад, 17 мая, в обстановке довольно специфической, с осложнениями в виде эсмарховской кружки на стене и распитой бутылки дешевого шампанского на столе, стряслось большое зло. На грязный трактирный пол упал ничком убитый наповал молодой человек, подававший самые блестящие надежды на удачную карьеру, любимый семьей, уважаемый товарищами, здоровый и рассудительный, обещавший долгую и благополучную жизнь. Рядом с этим пошла по больничным и тюремным мытарствам еще молодая, полная сил и жажды жизни женщина...» — так начал знаменитый адвокат Н. П. Карабчевский защитительную речь в Петербургском окружном суде 18 февраля 1895 года.
В двух словах — фабула дела.
16 мая (NB!: по старому стилю — день основания города; правда, об этом сто лет назад никто не вспоминал) в гостиницу «Европа», ту, что у Чернышова моста, явился молодой человек в форме студента-путейца. Снял комнату. На улице студента ожидала стройная высокая дама под вуалью. Студент провел даму в номер, они заперлись и до утра из номера не выходили. Утром студент потребовал подать завтрак, что и было исполнено. После этого дверь снова заперли на ключ. Днем 17 мая коридорная прислуга услышала выстрел, потом другой. Дверь номера распахнулась; в коридор выбежала дама, в крови: она была ранена в грудь. Молодой человек был обнаружен в комнате на полу, мертвый: револьверное ранение в сердце.
Н. П. Карабчевский. Фото
Быстро были установлены личности студента и дамы. Убитый — дворянин Александр Довнар, студент Института путей сообщения; его спутница по документам именовалась Ольгой Васильевной Палем, дочерью симферопольского мещанина, двадцати восьми лет, не замужем. Ольга Палем не скрывала, что Довнара убила она. Мотив преступления прост — ревность. Выяснилось, что Палем состояла с Довнаром в длительной связи, надеялась на брак; год-полтора назад Довнар начал охладевать к Палем, хотя и продолжал с ней изредка встречаться, преимущественно в номерах. Встречи носили чрезвычайно бурный характер (постель в номере отеля «Европа» была буквально перевернута) — и нередко заканчивались громкими ссорами. Очевидно, в припадке ревности Палем совершила убийство и попытку самоубийства. Все ясно. И вдруг сенсационный исход: суд присяжных выносит вердикт «Невиновна!». Оправдание.
Что же произошло?
В этом деле все резко меняется в зависимости от того, под каким углом зрения посмотреть на взаимоотношения героев. Кто такой Довнар? Невинный юноша из благовоспитанной семьи, попавший в лапы авантюристки? Или негодяй, хладнокровно мучивший глубоко любящую его женщину? И кто такая Ольга Палем? Убийца или жертва?
Гениальный защитник Карабчевский сказал присяжным: да, она убийца, но она — жертва. Вот вкратце сюжет созданной им мелодрамы. Ольга Палем, дочь симферопольского еврея, импульсивная, страстная, томилась в провинциальном родительском доме. Обратившись ко Христу, она, против воли родителей, приняла крещение, после чего должна была покинуть отчий кров. Перебралась в Одессу, где пыталась найти работу... Но произошло неизбежное: семнадцатилетнюю красавицу увидел богатый старик, известный в Одессе Кандинский. Увы и ах, Ольга стала его содержанкой. Спустя несколько лет богач, добрый в душе, захотел устроить будущность своей Мени (еврейское имя Ольги — Мариам). Он стал подыскивать ей пару и вскоре подыскал — студента-математика Сашу Довнара. Довнар и Палем сошлись. Довнар страстно влюбился в Палем. Палем через некоторое время поняла, что и она страстно любит Довнара. Из Одессы они вскоре перебираются в Петербург: он — учиться в Медико-хирургической академии, она — вместе с ним, на правах жены (что это не так, знает домохозяин: видел паспорта). Роман их продолжался; бурные приливы страсти (настолько бурные, что слышала даже прислуга на кухне) сменялись ссорами: она царапала ему лицо, пыталась выпрыгнуть из окна; он колотил ее шваброй, ножнами мундирной шпаги...
Карабчевский мастерски внушает: в отношениях Палем и Довнара главное — страсть. Со стороны Палем — по-женски альтруистическая, со стороны Довнара — животно-эгоистическая. Эта страсть заставляет героиню терять голову. Её поступки тем неуправляемее, Неизвестная дама. чем эгоистичнее поведение ее возлюбленного. Но все бы ничего, если бы не скверные друзья и жестокие родственники Довнара. Именно они, и особенно его мать, некая госпожа Шмидт, — вот истинные виновники трагедии. Любовь — и грубый мир обывателей, в коем истинное чувство глохнет, гибнет... И вот роковые выстрелы в отеле «Европа». Не ведая, что творит, обезумевшая от страсти и горя молодая женщина пытается убить его и себя... Получается только первое.
Карабчевский погрузил присяжных в мир сентиментального романа, и те поддались привычным чарам (мелодрама — популярнейший жанр тогдашней литературы и театра).
Успеху адвоката способствовал облик преступницы: на скамье подсудимых она сидела молчаливая, страшно исхудавшая, вся в черном; в ее словах и жестах сквозило мучительное раскаяние; и южная красота, оттеняемая «интересной бледностью», вполне соответствовала образу падшего, но рвущегося обратно на небо ангела. Однако чары не подействовали на прокурора. На приговор суда была подана кассационная жалоба. Дело перешло в Сенат.
На эту историю можно посмотреть и по-иному.
Будучи скорее всего незаконной дочерью мадам Палем (жены торговца Мордуха Палема) и проживавшего в Симферополе генерала Попова, она с детства беззастенчиво пользовалась покровительством последнего. Крестившись (крещение давало ей свободу проживания в империи), она с деньгами Попова в кармане отправилась из захолустного Симферополя в шумную Одессу, где вела образ жизни дорогой гетеры. После серии романов смогла добиться покровительства богача Кандинского. Получив от него вскоре достаточное денежное обеспечение, она решила бросить своего «толстого кота» (так Палем именует Кандинского в письмах) и подыскать себе возлюбленного помоложе — не без расчета женить его на себе. Обыкновенный жизненный путь содержанки.
Ей это почти удалось. В Петербург она приезжает с молодым Сашей Довнаром уже как замужняя дама... Но тут выяснились две вещи. Во-первых, Палем действительно страстно привязалась к Саше. А вот Саша — и это во-вторых, — принимая ее ласки, вовсе не горел желанием вступить в законный брак. Палем была нужна ему прежде всего из-за ее связей.
С. Ю. Витте. Фото. 1900-е
За спинами главных фигурантов дела Палем присутствует некая безымянная тень. Кто-то, на кого намекают, не называя имени, и защита, и обвинение. Довнару хочется перейти из Медико-хирургической академии в привилегированный Институт путей сообщения — Палем с рекомендательным письмом от Кандинского идет к некоему высокопоставленному лицу, и в нарушение всех правил Довнара зачисляют на курс. Начинается следствие по делу об убийстве — Палем в исступлении кричит следователю, что она «ничего ему не скажет, а все, все расскажет» опять-таки этому самому лицу. Настолько значительному, что его имя не заносится в протокол.
Кто это лицо? Как обмолвился в своем докладе сенатор А. Ф. Кони, с ним Палем была «мимолетно знакома» еще по Одессе. Сопоставим данные. Лицо, настолько значительное, что его имя не может фигурировать в уголовном деле, — либо великий князь, либо министр. Лицо, начальственное в железнодорожном ведомстве (слово его для директора Института путей сообщения — закон), но власть которого простирается за путейские пределы (юного брата Довнара через то же посредничество пытались устроить в Кадетский корпус). Наконец, лицо, по службе часто бывавшее в 1886—1887 годах в Одессе. Все эти данные позволяют высказать догадку: а вдруг это не кто иной, как Сергей Юльевич Витте? Бывший управляющий Юго-Западными железными дорогами (центр — в Одессе), потом директор Департамента железных дорог, в описываемое время находился на вершине могущества: занимал пост министра финансов, фактически же являлся негласным лидером правительства. Отметим, что, общаясь постоянно и много с одесскими коммерсантами, Витте не мог не быть знаком с Кандинским, а тот отнюдь не скрывал от друзей черноокую содержанку.
В общем, картина вырисовывается неприглядная. Довнар просто использовал охваченную страстью и надеждой на брак женщину, при этом не брезгуя деньгами и протекцией ее любовников. А когда добился своих целей — перестал жить с ней, но продолжал встречаться — нравилось. Причем заразил дурной болезнью, и не одной, а сразу двумя... Карабчевский, уж конечно, не преминул выдать публике этот пикантный и компрометирующий убитого факт: таскаясь по всевозможным злачным местам и перемежая бурные встречи с Ольгой Палем употреблением обыкновенных проституток, Саша подхватил сифилис, наградил им «нежно любящую женщину»; недолечившись и продолжая развеселую жизнь, приобрел еще и гонорею и тоже «поделился» с подругой.
Возможно, осложнения, вызванные болезнями, и в самом деле способствовали развитию нервно-аффективного настроения у бедной угасающей красавицы. В начале следствия она в самом деле вела себя неуравновешенно, то мрачно молчала, то исповедовалась следователю в греховной страсти, то билась в рыданиях. Один из экспертов, привлеченных к этому делу, доктор Чацкин, даже говорил, что у него «мелькнуло подозрение о ненормальности ее психического состояния». «Достаточно указать, — продолжал медик, — на самые первые высказывания Палем о том, что она не желает ничего отвечать, ибо слишком высоко себя ставит в связи с безрассудным заявлением о лице, которому она, пожалуй, кое-что расскажет». Несчастная хваталась за соломинку, воображая, что вельможа, которого она, быть может, знала в постели, придет ей на помощь. Правда, жаль ее, да не очень: сама создала себе такую жизнь.
Сенат вынес решение: осудить Ольгу Палем на десять месяцев тюрьмы за непредумышленное убийство, совершенное в состоянии аффекта.
На углу Столярного переулка и канала Грибоедова угловой башней возвышается большой доходный дом, принадлежавший некогда питерскому богачу Ратькову-Рожнову. 110 лет назад в этом доме жила странная пара: черноокая красавица и молодой студент. Они то голубили друг друга, то буйно ссорились. Кончилось это плохо: она убила его. Трагедии с подобным сюжетом разыгрывались в Петербурге неоднократно. Если по каналу пройти от дома Ратькова-Рожнова в сторону залива, то попадешь в Коломну. Там на тридцать лет раньше совершилась драма, во многом похожая на дело Ольги Палем. В ней были замешаны юноша с немецкой фамилией и некая восточная княжна... А может, и не княжна... Об этом речь пойдет во время одной из «криминальных прогулок» (см. об этом в ч. III, гл. «В тихом омуте Коломны»), А сейчас — к другим криминальным драмам, разыгравшимся под сенью крыл Амура и Гименея.
<< Назад Вперёд>>
