В 307-й стрелковой дивизии. Роковая переправа
К 29 сентября группа немецких танковых войск Гудериана, произведя перегруппировку, нацелила свой удар в направлении Орла с целью окружения войск Брянского фронта и прорыва к столице. В это время комиссар дивизии Д.А. Зорин и я были переведены в 307-ю стрелковую дивизию, которая была лучше укомплектована личным составом и вооружением.
1 октября мы прибыли в штаб 307-й стрелковой дивизии 13-й армии и представились командиру дивизии - полковнику Б.С. Лазько, от которого узнали, что 13, 3 и 50-я армии Брянского фронта оказались в полном окружении, со штабом фронта связь прекратилась.
По указанию Генерального штаба каждая армия должна была пробиваться на восток самостоятельно.
«Немецко-фашистское командование предполагало быстро покончить с 13-й армией. Но оно просчиталось. Армия продолжала организованно вести бои в окружении». Так сказано в книге «В пламени сражений», написанной группой авторов под редакцией генерал-лейтенанта М.А.Козлова.
Наша 307-я стрелковая дивизия в период окружения была выделена для прикрытия отходящих войск 13-й армии и поэтому испытывала особые трудности. Кольцо окружения с каждым днем сжималось все сильнее. Запасы боеприпасов, продовольствия и горючего полностью иссякли. Обходились только трофейным оружием и боеприпасами, питались в деревнях. Наше движение осуществлялось на юго-восток, и к 12 октября мы находились на территории Курской области. Выпавший 8 октября обильный снег, бездорожье и непрерывное преследование противника делали наш поход неимоверно трудным. Голодные, без сна, некоторые бойцы не выдерживали физического и психологического напряжения и, теряя сознание, падали в пути.
В ночь на 17 октября была назначена решающая атака для прорыва на восток в районе Нижне-Песочное на реке Свапа. 52-я кавалерийская дивизия готовилась обеспечить нашу переправу через реку. Атака была назначена на 2 часа ночи. И вот, когда 6-я, 132-я и 143-я стрелковые дивизии прорвали немецкое кольцо окружения и переправились через реку, наша дивизия оказалась в исключительно тяжелом положении. Опомнившись от внезапного удара, немцы расстреливали нас со всех сторон, а когда мы вышли в зону прорыва в дер. Хомутовка, там нам устроили настоящую ловушку. В эту памятную ночь многие воины отдали свои жизни при выходе из окружения.
Итак, когда после девятнадцатидневных непрерывных боев наша 307-я стрелковая дивизия вышла из окружения, в ее составе осталось всего 326 человек. Во время выхода из окружения командование дивизией принял на себя комиссар дивизии Д.А. Зорин, так как командир дивизии был вызван в штаб армии, а возвратиться оттуда не смог и выходил из окружения вместе со штабом армии, который находился в авангарде с другими соединениями.
Мы с Дмитрием Афанасьевичем крепко дружили еще в 269-й стрелковой дивизии и, придя в новый коллектив, поклялись не оставлять друг друга в беде. Поэтому старались держаться в непосредственной близости друг от друга, что придавало дополнительные моральные силы.
В большую беду попал и я. Это случилось так: переправа через реку Свапа осуществлялась в двух точках, расстояние между переправами было не более 150 метров. На каждой было по две лодки и небольшие досчатые плоты. Река Свапа в местах переправы была шириной 25-30 метров, глубиной 3-4 метра. На одной переправе обеспечивал порядок комиссар дивизии, на другой он поручил это мне.
В процессе переправы, когда немцы усилили огонь, я подбежал к Д.А. Зорину и посоветовал ему немедленно переправиться на восточный берег, чтобы там организовать прикрытие переправы, оставшегося личного состава дивизии. Он послушал меня и тут же переправился на противоположную сторону.
Спустя некоторое время после шквального огня немецких минометов и стрелкового оружия по переправам вдруг все стихло. Нам даже показалось, что немцы бросили нас преследовать. И в это время нам закричали с противоположной стороны: «Немцы! Бросайтесь быстрее в воду!» Я подаю команду оставшейся со мной группе солдат и офицеров 15-20 человек «В воду!» и мы поплыли. Понять состояние, в котором мы находились, теперь, вероятно, трудно - ледяная вода, предельная истощенность и усталость. Но чувство борьбы за жизнь кажется взяло верх. Несколько человек доплыли до нашего берега и тем самым спаслись от верного пленения и расправы немцев.
Командир 52-й кавдивизии вместе с Д.А.Зориным силами кавалеристов и переправившихся бойцов организовали огонь по прорвавшимся к переправе немцам и несколько отбросили их назад. После того как я переправился через реку, помню, что Д.А. Зорин и кто-то из офицеров 52-й кавдивизии уже в землянке дали мне выпить полстакана спирта, после чего я потерял сознание. Очнулся в санбате с забинтоваными ногами. И как потом мне рассказали, немцы спустя 10-15 минут после завершения нашей переправы форсировали Свапу в 1 км ниже по течению и пытались зайти во фланг 52-й кавалерийской дивизии. Но была дана команда нашим войскам отойти на 8 км и занять новые рубежи обороны. Так как я был без движения, меня погрузили на двуколку, накрыли тулупами и кошмой и доставили в ближайший медсанбат. К моему приятному удивлению, я отдел аллея только обморожением ног, поэтому следовать в тыл с медсанбатом отказался и уже через несколько дней был в строю.
Наш отход сопровождался постоянными действиями наземных и воздушных сил противника. Накануне праздника 25-й годовщины Великого Октября мы вошли в Курск и провели там первое партийное собрание коммунистов дивизии.

<< Назад   Вперёд>>