О некоторых формах кредитования крестьян Иосифо-Волоколамского монастыря в первой половине XVI в.

Среди источников по истории крестьян XVI в. так называемая Долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря 1532 г. занимает особое место.¹ Оно определяется прежде всего ее содержанием: в книге с необыкновенной полнотой отражена кредитная деятельность монастыря, охватившая около 800 крестьян-должников и их семей, дан последовательный перечень монастырских сел, починков и деревень по всем восьми центральным уездам Московского государства, где находились вотчины Иосифо-Волоколамского монастыря. Кроме того, как отметил издатель книги А. А. Зимин. «Долговая книга является наиболее ранним документом из числа дошедших до нас приходо-расходных книг, долговых и др. не только Волоцкого, но и вообще русских монастырей».²

Вопрос о происхождении Долговой книги спорен. А. А. Зимин, дав ее источниковедческий анализ, высказал предположение, что книга представляет собой список крестьянских долгов монастырю, переписанный «с какого-то аналогичного документа, вероятно сильно попорченного различными поправками» и была «действующим документом около 2-х лет»³ (т. е. 1532—1534 гг.).

Противоположную точку зрения о происхождении Долговой книги высказал Г. В. Абрамович в докладе «О роли феодального кредита в развитии сельского хозяйства».⁴ Он считает, что «Долговая книга 1532—1534 гг. составлялась по мере выдачи долга именно в эти годы, а не была переписана с других, более ранних документов»⁵ и что Долговая книга зафиксировала раздачу монастырским крестьянам в основном краткосрочных бескабальных ссуд.⁶



Для решения вопроса о происхождении Долговой книги необходимо уточнить ее хронологические рамки. Основной текст книги написан одним почерком. Это несомненно свидетельствует о том, что он был написан одновременно, причем не ранее осени
1532 г., так как в с. Ангелове, купленном лишь 10 нюня 1532 г., уже записано 10 должников.⁷

Вторая хронологическая грань определяется по записи, относящейся к с. Новое Ступишнно. Это село было куплено 8 июля 1533 г.,⁸ а запись, о которой идет речь, имеет вид позднейшей приписки и содержит имя только одного должника, т. е. она сделана не ранее конца лета 1533 г.⁹ Эти данные приводят нас к выводу, что срок действия Долговой книги продолжался, видимо, один год, т. е. 1532/33. Вероятно, книга переписывалась ежегодно при вступлении в должность нового казначея. Тогда становится понятным и отсутствие в книге сел и деревень, приобретенных в 1534 г. и позднее, и причины переписывания данной Долговой книги с «аналогичного документа», на что, как указывалось выше, обратил внимание А. А. Зимин.¹⁰ Предполагаемый годичный срок действия книги не противоречит традиционному «погодному» принципу ведения хозяйственных книг в монастырях.

Всего в Долговой книге перечислено 670 должников-крестьян из 24 сел, 3 селец, 18 починков и 157 деревень. В каждой долговой записи значится не просто отдельный крестьянин-должник, но вся крестьянская семья, состоящая из двух и даже трех поколений, т. е. родители с детьми и внуками.

Записи книги были подсчитаны как по общему количеству, так и по размеру ссуд в денежном выражении.

Долговая книга дает сведения не только о задолженности крестьян к осени 1532 г., но и об изменениях на протяжении года и о положении дел к концу 1533 г., так как на основании анализа почерка можно установить, какие записи появились на протяжении года, и отделить их от первоначального, основного текста.

Итоговые данные по кредитному балансу монастырской казны в 1532/33 г. представлены в табл. 1.

Таблица 1



Уже первоначальный общий подсчет количества сделанных записей приводит к выводу, что ссуды, зафиксированные в Долговой книге, никак нельзя назвать краткосрочными. За один год погашена лишь четвертая часть выданных ссуд. Еще показательнее в этом плане сравнение выданных и погашенных сумм только в течение 1532/33 г.: за год было выдано 68 ссуд и погашено из них всего лишь пять.

Таким образом, основная часть записей Долговой книги — это не краткосрочные ссуды, а подможные.¹¹ Именно по этой причине в Долговой книге почти нет сроков возвращения денег (из 670 записей срок возврата указан в шести),¹² так как подможные деньги возвращались, как известно, лишь при уходе крестьянина из вотчины. И наоборот, в случае выдачи не подмоги, а краткосрочной ссуды часто указывался срок возврата, а иногда и ее цель.¹³

По этой же причине монастырские власти стремились охватить в долговой записи как можно больше людей, помимо основного должника, которые с занесением в Долговую книгу втягивались в сферу экономической зависимости от монастыря и одновременно гарантировали возвращение, в случае необходимости, подможных денег. Типичной является следующая запись. «На Дарье на Петрушинской жене, и на ее сыне, на Мите, и на ее снохе, на Василиске, и на ее зяте, на Лукьяне, и на его жене, на Ульяне, и на их детех — полтина».¹⁴



Всего в Долговой книге указано 35 вариантов размера ссуд — от 1.5 рублей до 3 алтын (см. табл. 2).



Половина ссуд (327 из 670) выдана в четях (четь — четверть рубля) и 190 ссуд — по полтине, т. е. по 2 чети. Такие ссуды, как 4 а. 1 д., 12 а. 3 д., 29 а. 1 д., 25 а. — это не что иное, как соответственно 1/2, 1.5, 3.5 и 3 чети. Всего на четь и ее доли выдано 580 ссуд из 670. Это легко уловимое даже на первый взгляд единообразие размеров ссуд очень характерно для Долговой книги. По некоторым волостям (например, Вельской, Зубовской, Фаустова Гора)¹⁵ все ссуды без исключения выражены в единицах, кратных чети, и это обстоятельство наводит на мысль, что именно четь была общепринятым, традиционным размером подмоги, соответствовавшим определенному, «стандартному» размеру крестьянского пахотного участка — жеребья.

Предполагаемая связь денежной подмоги-чети с жеребьем подтверждается следующими двумя записями Долговой книги, касающимися крестьянина Клима Фомина: 1) «На Климе на Фомине да на его жене Поладье — четь».¹⁶ Эта запись зачеркнута.

2) «На Федосее на Филиппове сыне, да на его жене Овдотье, и на их сыне на Прохоре — четь, а снял тую четь с Клима с Фомина сына, а Клима спустил ж жеребья».¹⁷ Эта запись является позднейшей припиской к тексту. Она допускает несколько толкований, но несомненной является связь чети с жеребьем: на Федосее Филиппове записана четь в связи с получением участка — жеребья, а на Климе Фомине четь зачеркнута в связи с уходом с жеребья.

Размер подмоги, видимо, был пропорционален размеру крестьянского участка, и этим объясняются несколько необычные ее размеры, например 4 а. 1 д., 12 а. 3 д., 29 а. 1 д. или 1 р. 4 а. 1 д. Если принять подмогу на жеребей в четверть рубля, то такие суммы будут соответствовать подмоге на полжеребья, на полтора, два с половиной и четыре с половиной жеребья. Остановимся в связи с этим на оформлении погашения долга. В книге много зачеркнутых записей. Но правильно ли считать, что зачеркнутые записи всегда говорят о возвращении ссуды? Из текста книги выясняется, что так было не во всех случаях. Например, при переходе крестьянина из одной деревни в другую старая запись зачеркивалась, что, однако, не означало погашения ссуды, так как должника в этом случае просто переписывали в список по другой деревне.¹⁸

Записи зачеркивались также и при изменении первоначального размера долга, когда он переписывался на новую сумму.¹⁹ Такие записи выявлялись при анализе текста Долговой книги и не учитывались при подсчете действительно погашенных долгов. Для подтверждения правильности принятого метода подсчета мы использовали итоги, выведенные в Долговой книге по двум волостям — Вельской и Мамошино с Скирмановым (вместе).



В Вельской волости было записано 42 должника (долговых записей ) по с. Бели, 15 деревням и 3 починкам. В табл. 3 отображен кредитный баланс по Бельской волости.

Здесь полностью погашено 24 долга и частично один — с полтины на четь. Полученный итог совершенно совпадает с монастырским: «В селе на Белях 6 рублев с четью».²⁰



Во втором случае (по Мамошину и Скпрманову с деревнями) наш итог расходится с монастырским на 16 а. 4 д., т. е. на полтину, чему не трудно найти объяснение и что нисколько не колеблет правильность установленного принципа подсчета. В книге фиксировались не только полное погашение долга, но также случаи частичного уменьшения пли увеличения первоначально выданной суммы.

Например, в дер. Офонасково на Игнате Юдине с семьей числился долг в полтину и 7.5 а²¹. Запись была зачеркнута, так как вся семья переписана в дер. Шупно²² с долгом в полтину; 7.5 а. мы считаем уплаченными, потому что во второй записи их нет.

В дер. Ядреево «на Гаврильце на Яковле, и на его жене Орине, и на их детях, на Потапце — полтина». И затем вторая запись: «На Гаврильце на Яковле ж и на его жене — пол 6 алтын».²³ Вторая запись зачеркнута. Если исходить из предположения, что полтина означала подможные деньги на 2 жеребья земли, то в этих записях мы видим, кроме выдачи подможных денег (по полтине), еще и краткосрочные ссуды — в 7.5 а., и в 5.5 а., которые и оказались в течение года погашенными. На это указывает и различие записей Гаврилы Яковлева на полтину (с включением имен жены и сына) и на краткосрочную ссуду (запись краткая и без этих имен).

Различие краткосрочной ссуды и подмоги хорошо прослеживается в следующих записях в с. Богородицком: «На Климе на Кириллове сыне — полтина, взял мерин, а деньгам срок Покров» (зачеркнута).²⁴ «На Климке на Кириллове сыне и на его жене Овдотье и на их детех — четь».²⁵ Запись не зачеркнута, так как деньги выданы на земельный участок в бессрочный кредит. Интересна запись в дер. Кикино: «На Левоне на Филиппове да на его жене на Домне и на их детех, да на Истомке на Тимофееве Бровистого и на его жене и детех — 4 гривны».²⁶ На две семьи была записана одна сумма в 4 гривны. Эта запись зачеркнута, и далее мы читаем уже отдельные записи на каждую семью. В дер. Кикино же: «На Левоне на Филиппове да на его жене на Домне и на их детех — 5 алтын». В дер. Кулышно: «На Истомке на Тимофееве сыне Бровистого и на его жене и на их детех — четь».²⁷ Хотя записи стали раздельными, первоначальная сумма еще не изменилась (5 а. + четь = 4 гривны), но затем Истомка Тимофеев получил дополнительно четь и вторая запись была исправлена на полтину.

Подводя итоги, следует отметить, во-первых, что Долговая книга — это сложный источник, включающий сведения о различных формах кредитования крестьян;²⁸ во-вторых, основное ее содержание составляют записи выдачи подмоги, определяемой величиною крестьянского пахотного участка; в-третьих, из анализа размеров подмоги следует вывод о слабой экономической дифференциации крестьянского населения вотчины, так как подавляющая масса крестьян владела участками в 1 или 2 жеребья (580 из 670), хотя имелись участки и в 4.5 жеребья и в 1/2 жеребья (см табл. 2). Таким образом, Долговая книга — это не просто перечень крестьянских долгов, а документ, дающий новые сведения о конкретных способах борьбы вотчинника-монастыря за крестьян. На массовом материале подтверждается положение, выдвинутое И. И. Смирновым, о развитии «окупа крестьян на землю» — как способе, «посредством которого феодалы втягивали в сферу феодальной зависимости новые слои крестьянства».²⁹ Установленная И. И. Смирновым однотипность «окупа» с подмогой³⁰ позволяет рассматривать крестьян Долговой книги именно как «окупленных людей».

---

¹ Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI в. Под ред. М. Н. Тихомирова и А. А. Зимина. М., 1948 (далее: Дол п.). — В подлиннике книга не имеет заглавия и первых листов.
² Там же, Введение, стр. 117.
³ Там же, стр. 119.
⁴ Рукопись доклада, прочитанного Г. В. Абрамовичем на заседании группы феодализма ЛОИИ.
⁵ Там же, стр. 7.
⁶ Там же, стр. 53, 5Л, 56.
⁷ Долг, кн., л. 61—61 об.
⁸ АФЗХ, ч. II, № 124.
⁹ Долг, кн., лл. 17 об. и 62.
¹⁰ Долг, кн., Введение, стр. 119.
¹¹ В докладе Г. В. Абрамовича очень четко определяется различие между ссудой краткосрочной и подмогой, т. о. беспроцентной бессрочной ссудой, которое мы принимаем при классификации записей Долговой книги
¹² Долг. кн., лл. 4, 21, 41, 51, 51 об. (в четырех случаях указан покров, в одном случае петров день и в одном — соборное воскресенье).
¹³ Там же, лл. 41, 51, 51 об., 64 об., 119 об., 133.
¹⁴ Там же, л. 115.
¹⁵ Гам же, лл. 63—72 об., 100—101, 124—128.
¹⁶ Там же, л. 98.
¹⁷ Там же, л. 99.
¹⁸ Там же, лл. 22, 35 об., 36 об., 38: крестьянин Останка Левонов переписан из дер. Ярт нно в дер. Мелошино, трое крестьян из дер. Крюково переписаны в дер. Немпово.
¹⁹ На Ивашке Мануйлове из с. Мамошино первоначально была записана четь. Затем появилась вторая запись — приписка еще на четь. После этого первая запись была зачеркнута, а вторая исправлена на полтину (см. там же, л. 73). То же произошло и с записями на с. Болашково. Первая запись была сделана на восемь человек (л. 119). Затем появилась приписка о выдаче денег дополнительно после пожара, в том числе и этим восьми крестьянам (л. 119 об.). А затем первая запись и имена крестьян из записки оказались зачеркнуты и переписаны в 3-ю запись, в которой долг каждого из них суммирован из первых двух записей (л. 118 об.).
²⁰ Там же, л. 72 об.
²¹ Там же, л. 9.
²² Там же, л. 13 об.
²³ Там жо, л. 16 об.
²⁴ Там же, л. 51.
²⁵ Там же, л. 51 об.
²⁶ Там же, л. 112 об.
²⁷ Там же, л. ИЗ.
²⁸ В Долговой книге отражен еще один вид ссуды, кроме указанных двух, а именно — кабальной. Записи по с. Ангелову имеют подзаголовок: «На хрестьянех деньги по кобалам» (л. 61). Всего в с. Ангелово записано 10 человек. Остается неясным, почему именно ангеловским крестьянам давались деньги под кабалы. Объяснение этому, видимо, следует искать в том, что село было приобретено незадолго до появления Долговой книги (см выше). Может быть, деньги по кабалам оставались на крестьянах от старого владельца (подобно крестьянам Д. Валуева из с. Мишутино, — см.: АФЗХ, ч. II, № 176) и после покупки Ангелова были вписаны в Долговую книгу. Затем трое из этих крестьян получили еще и подмогу и были занесены в книгу вторично (Долг, кн., л. 61 об.).
²⁹ И.И. Смирнов. Заметки о феодальной Руси XIV—XV вв История СССР, 1962, № 3, стр. 159.
³⁰ Там же, стр. 150.

Просмотров: 5460

Источник: Победимова Г.Л. О некоторых формах кредитования крестьян Иосифо-Волоколамского монастыря в первой половине XVII века // Крестьянство и классовая борьба в феодальной России. Л.: Наука, 1967. С. 91-97

statehistory.ru в ЖЖ: