Роль иностранной технической помощи в создании и развитии советской бронетанковой промышленности (1925-1935)

Статья посвящена оценке роли и значения стран Запада в создании и развитии советского танкостроения. Рассматриваются роль контактов с различными странами и влияние этих связей на становление отечественного танкопрома. Большое внимание уделяется развитию подходов советского руководства к заимствованию иностранного технического опыта: приобретению образцов, лицензий и технологий. В этом же контексте рассматриваются вопросы промышленного шпионажа.

Впервые статья опубликована в книге "Экономическая история. Ежегодник. 2013" (М.:РОССПЭН, 2014. С.226-250). Автор Верещак Максим Иосифович - на момент написания статьи аспирант Института Российской истории РАН.

---

На полях сражений XX в. одним из важнейших новых символов войны стал танк. Эта боевая машина, появившаяся в позиционных мясорубках Первой мировой войны, сперва неуклюжая и тихоходная, стала впоследствии главной ударной силой сухопутных войск и сохраняет это значение до сих пор. Однако танк является лишь верхушкой айсберга, представляющего собой сложную систему взаимосвязей различных отраслей промышленности, научно-исследовательских учреждений и конструкторских бюро. Статья посвящена проблеме использования зарубежного опыта в ходе модернизации советской оборонной промышленности в период с 1927 по 1935 г. на примере танковой промышленности. Мы стремились выявить основные направления, по которым происходило привлечение зарубежного опыта в процессе модернизации оборонной промышленности в СССР в названный период. Избранный нами период развития оборонной промышленности в СССР с той или иной степенью проработанности нашел отражение в трудах таких отечественных историков, как Н. С. Симонов1, М. Ю. Мухин2, И. В. Быстрова3, М. Н. Свирин4, Д. Н. Болотин5, Н. И. Вернидуб6, и зарубежных историков-советологов, таких как Леннарт Самуэльсон7, Sally W. Stoecker8, Antony С. Sutton9. Однако вопрос об использовании зарубежного опыта при становлении и модернизации военно-промышленного комплекса в работах этих и других авторов, как правило, выпадал из фокуса внимания.

Модернизация советской оборонной промышленности долго оставалась закрытой темой. Это было связано с тем, что большая часть информации, связанной с деятельностью оборонно- промышленного комплекса и вооруженных сил в СССР, традиционно относилась к категории «секретной». Исследования аспекта применения зарубежного опыта в ходе модернизации оборонно-промышленного комплекса СССР были также нежелательны по многим причинам: из-за крайней закрытости архивных источников, политико-идеологических установок, провозглашавших «самобытность» отечественного развития и «ничтожность» значения зарубежного опыта. В основном поощрялось исследование развития советской оборонной промышленности в ходе Великой Отечественной войны, что же касалось предвоенных лет и в особенности интересующего нас периода, то они долгое время оставались в тени.

С падением СССР, когда многие идеологические установки потеряли значение и для исследователей открылись архивы, появилась возможность беспристрастно взглянуть на реальное положение дел в советской военной индустрии.

В целом же знакомство с историей вопроса позволяет сделать вывод, что использование зарубежного опыта при становлении и Модернизации советского военно-промышленного комплекса в исторических работах, как правило, не находилось в фокусе внимания ученых.

Отсутствие работ в СССР, напрямую относящихся к данной теме, может быть объяснено следующими причинами. Одной из первых надо назвать идеологические установки10, сформировавшиеся еще во времена борьбы с «безродным космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом» и повлекшие за собой тактику замалчивания применения зарубежного опыта во многих отраслях народного хозяйства СССР11.

Вторая трудность объективного анализа строительства военно-промышленного комплекса в СССР во многом связана с внутриведомственными противоречиями, поскольку написание истории создания той или иной отрасли промышленности находилось под влиянием соперничавших конструкторских школ12, производственных учреждений или конкурирующих группировок в соответствующих министерствах. В результате такого соперничества в исторических работах, посвященных отдельным отраслям, наблюдается стремление одной конкурирующей стороны всячески «выпячивать» свои заслуги за счет преуменьшения достижений другой, при этом зарубежная помощь практически замалчивается13.

Далее необходимо подчеркнуть те трудности, с которыми сталкивался любой исследователь, пожелавший в советское время получить доступ к архивам, содержавшим документы по решениям Советского правительства о приобретении образцов западной техники и технологий. Эти трудности не могли не сказаться отрицательно на советской историографии.

Еще одной причиной малой изученности темы нашего исследования можно назвать «цензурный аспект». Дело в том, что воспоминания советских военных и хозяйственных деятелей писались или публиковались в период холодной войны, поэтому из мемуаров по цензурным соображениям зачастую изымались моменты, связанные с положительными оценками получения и применения западного опыта и иностранной технической помощи.

И, наконец, стоит указать на проблему получения и перевода зарубежных источников и исследований, которая в советское время возникала не только у советских историков, но и у западных исследователей, отрезанных от советских архивов и вынужденных использовать лишь скудные открытые публикации14. Еще одной причиной можно считать отсутствие интереса к данному аспекту, которое может быть объяснено как недостаточной информированностью исследователей, так и трудностями, связанными с изучением работ на иностранных языках, а также общей неперспективностью темы в СССР.

За двадцать с лишним лет, прошедших с момента распада СССР, открытия многих советских архивов и падения границ для получения информации из-за рубежа, приходится констатировать, что за исключением работы Д. А. Соболева и Д. Б. Хазанова «Немецкий след в истории отечественной авиации»15, в которой наиболее полно прослеживается история сотрудничества с Германией в области строительства летательных аппаратов, и цикла статей М. Ю. Мухина «Амторг: американский след в советской оборонке»16, специальных исследований по данному вопросу не предпринималось. Интересующемуся данной темой приходится либо по крупицам выбирать из рассыпанных по монографиям, статьям и сборникам документов необходимые факты, либо проводить самостоятельно архивные изыскания.

Актуальность выбранной темы статьи определяется тем, что в настоящее время применение зарубежного опыта в ходе модернизации военной промышленности в СССР по-прежнему остается недостаточно изученным аспектом тех процессов, которые происходили в стране в интересующий нас период. Тема представляет несомненный интерес по той причине, что Советский Союз во второй половине 20-х и первой половине 30-х годов XX в. осуществлял масштабную модернизацию всего народного хозяйства в целом и промышленного сектора экономики в частности. СССР остро нуждался в создании новых отраслей производства и модернизации имеющихся17. Модернизация оборонной промышленности СССР осуществлялась по трем основным направлениям: расширение существующих предприятий, производивших военную технику и вооружение; создание новых предприятий и целых отраслей военной промышленности; заведомое приспособление гражданской индустрии для выпуска продукции двойного назначения в мирное время и подготовка перестройки производства для нужд военного времени, называемая иначе «мобилизационная подготовка промышленности»18. Военной промышленности руководители Советского государства уделяли особое внимание. Решения, касающиеся направлений развития военно-промышленного комплекса, принимались на самом высоком государственном уровне. Осознание того, что реализация подобной модернизации невозможна без использования внешних источников, привело не только к привлечению иностранных специалистов и консультантов, которые могли помочь в обучении кадров и налаживании производственных цепочек, но и к покупке как отдельных образцов вооружений, так и лицензий на их производство19. Также необходимо отметить, что на возможности сотрудничества влияли как политические, так и экономические факторы, вплоть банального дефицита валюты20.

Перед глазами высшего руководства СССР стоял пример неудач Российской империи в оснащении вооруженных сил всем необходимым в ходе Первой мировой войны21. Была осознана взаимосвязь между общим развитием производительных сил государства и способностью наращивать военное производство в ходе боевых действий22.

Использование зарубежного опыта в такой важнейшей отрасли оборонной промышленности, как производство бронетанковой техники, а также в непосредственно связанных с ней производствах представляется наиболее интересным. Выбранная нами отрасль была и остается связанной с производством сложной техники, насыщенной новейшими разработками, поэтому в ней, как в никакой другой, отразились все сложности и достижения процесса обновления, а также освоения чужого опыта.

Рассматривая историю танкостроения в нашей стране, необходимо оценить состояние машиностроения в императорской России. Серийного производства гусеничной техники общехозяйственного назначения, ставшей в дальнейшем основой для выпуска танков, в России не существовало. Если в Западной Европе и США выпускались паровые и бензомоторные трактора, как колесные, так и гусеничные, то в России не существовало ни одного предприятия, способного производить такую технику в промышленных количествах. Причин тому было несколько: во-первых, бедность основной массы населения и, соответственно, отсутствие платежеспособного спроса на сельхозтехнику; во-вторых, незаинтересованность руководства страны в приобретении подобной техники на постоянной основе; в-третьих, технические сложности, возникающие с освоением и производством этого вида продукции.

В России использовались трактора иностранного производства, например, гусеничный трактор «Холт» и другие модели, но их применение было отнюдь не повсеместно. Хотя ценность колесных тракторов в качестве тягачей для артиллерийских орудий вполне осознавалась отдельными представителями Военного министерства, ничего последовательного для внедрения подобной техники сделано не было.

Любопытно отметить, что прототип гусеничного трактора был построен в Российской империи еще в конце XIX в. крестьянином-изобретателем Федором Блиновым. Департамент торговли и мануфактур выдал Блинову Привилегию (аналог патента) в 1879 г., однако дальнейшего развития это изобретение не получило23, а промышленное производство тракторов в России появилось лишь во второй половине 1920-х гг.

Первая мировая война остро выявила потребность в моторизации армии и ее оснащении механическими транспортными средствами. Использование грузовых автомашин и тракторов позволяло оперативно перемещать войска и обеспечивать их всем необходимым. Достаточно привести пример знаменитого «Марнского такси», позволившего французам спасти почти проигранную битву за Париж, или вспомнить решающую роль автотранспорта французской армии в сражении за Верден в 1916 г. Неудивительно, что армии воюющих государств стали насыщаться различными транспортными средствами, приводимыми в движение двигателями внутреннего сгорания или паровыми машинами. Но, как уже было отмечено выше, автомобильная промышленность России находилась в зачаточном состоянии.

Когда в ходе боев выявилось преимущество бронированных самоходных машин, в первую очередь бронеавтомобилей, то основой для создания русских бронесил стали автомобили и шасси британских машин «Остин» и «Бедфорд» и французских «Рено» и «Пежо»24. Также предпринимались попытки построить гусеничные бронированные машины на основе шасси американского трактора «Холт»25. В целом можно сказать, что индустрия производства автомобилей, гусеничной и бронетанковой техники так и не сложилась26.

Гражданская война вызвала коллапс производства сложной техники, поэтому многие строившиеся под выпуск иностранных моделей автомобилей заводы остались в стадии «незавершенки». В ходе междоусобной борьбы практически до нуля свелось производство сложной техники, исключением стало изготовление партии танков «Русский Рено» в 1920 г.27

Восстановление экономики закончилось к 1925 г., и к тому же времени относятся планы создания мотомеханизированных частей РККА.

Для бронетанковых войск в 1926 г. была разработана трехлетняя программа танкостроения, предусматривавшая создание целого ряда образцов. Примером неудачной разработки является опытный маневренный танк, разрабатывавшийся под индексом Т-12/Т-24. Начало работ по этому танку датируется 1927 г., в основе проекта лежал американский танк Т1.Е1 фирмы «Каннингхэм»28, концепция данного проекта предусматривала использование иностранных узлов и агрегатов. Предполагалось, что «маневренные танки» станут основой танковых войск Красной Армии. Двигатель для этой модели разрабатывался на основе авиационного двигателя «Испано». Однако из-за слабости отечественных конструкторских кадров и отсутствия промышленной базы работа продвигалась очень медленно и в итоге была признана неперспективной29.

За несколько лет упорных работ так и не удалось создать полноценной боевой машины, пригодной к серийному производству, в итоге пришлось обратиться к западному опыту. Единственной более или менее удачной моделью, выпускаемой серийно, был малый танк сопровождения МС-1, разработанный на основе французского танка «Рено» FC-17 времен Первой мировой войны30. Принятие на вооружение танка МС-1 стало вынужденной мерой ввиду того, что ничего более современного разработать не удалось. Главным достоинством данной модели являлось то, что отечественная промышленность могла справиться с ее серийным выпуском31.

танк МС-1
танк МС-1

Подобная ситуация сложилась и при создании нового легкого танка («танка поддержки») Т-19. Отечественные конструкторы оказались неспособны довести изделие до нужной заказчику степени готовности32. Все это заставило руководство страны в 1929 г. принять решение об обращении за зарубежной помощью.

Опытный образец танка Т-19 на испытаниях, 1931 г.
Опытный образец танка Т-19 на испытаниях, 1931 г.

В ноябре 1929 г. постановлением РВС было создано «Управление механизации и моторизации Красной Армии». Начальником Управления стал И. А. Халепский, до этого занимавший должность начальника военно-технического управления РККА33. И уже в конце ноября Халепский выступил на заседании Коллегии Главного управления военной промышленности (ГУВП) иод председательством Г. К. Орджоникидзе с докладом, в котором подводились неутешительные итоги работы над созданием новых отечественных танков в установленные сроки34. Кроме того, при сопоставлении зарубежных танков с проектируемыми отечественными становилась очевидной неэффективность разработки новых конструкций исключительно собственными силами. Итогом стало решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г.35. в котором говорилось об использовании зарубежного опыта но следующим направлениям:

1. Приглашение в Советский Союз зарубежных конструкторов для разработки новых моделей.
2. Отправка за рубеж специалистов для получения необходимых знаний и опыта.
3. Закупка у иностранных фирм образцов танков для их изучения.
4. Приобретение лицензий на производство наиболее подходящих моделей.
5. Получение технической помощи от иностранных фирм36.

Иннокентий Андреевич Халепский
Иннокентий Андреевич Халепский. В 1924—1929 гг. — начальник Военно-технического управления РККА. В 1929—1934 гг. — начальник Управления моторизации и механизации РККА.

У советских военных уже имелся некоторый опыт эксплуатации новой военной техники. В советско-германской танковой школе «КАМА» (Казань-Мальбрандт) в качестве учебных машин использовались опытные немецкие танки, произведенные фирмами «Крупп», «Рейнметалл» и «Даймлер-Бенц». По документам эти танки проходили под маркой сельхозтехники «Гросстрактор» и «Лейхтетрактор»37. Хотя названные танки были экспериментальными и для самих немцев, отрабатывавших на них различные практические решения, для советских командиров знакомство с этими машинами стало ценным опытом, заставившим внести коррективы в текущие разработки. По немецким технологиям осуществлялась сварная конструкция броневых корпусов, конструкция танковых прицелов, а также спаренная установка пушек и пулемета при вооружении башни танка38. Следует отметить, что «Гросстрактор» фирмы «Даймлер-Бенц», который обладал способностью плавать, стал образцом для создания таких отечественных плавающих танков, как ПТ-1 и ПТ-А39.

советско-германская танковая школа КАМА в Казани
советско-германская танковая школа "КАМА" в Казани. В 1926 г.в Казани была создана танковая школа, занятия начались с 1929 г. Обучались немецкие офицеры и начсостав РККА. Начальник и преподаватели были немецкие. Из Германии под видом тракторов доставили 10 танков. Школа просуществовала до 1933г., было выпущено 30 немецких офицеров и 65 человек начсостава РККА.

К сожалению, заимствовались не только удачные решения, но и те, которые потом сами немцы признали тупиковыми: например, конструктивное размещение командира танка не в башне, а в корпусе (немцы от этого в дальнейшем отказались)40.

Еще до принятия решения Политбюро, в феврале 1928 г., уже был заключен контракт, обошедшийся Советскому правительству в 70 тыс. долларов, с немецким конструктором Йозефом Фольмером на создание технического проекта легкого танка массой 8 тонн41. Фольмер был известным конструктором, создателем тяжелого танка A-7V, поступившего на вооружение немецкой армии в 1917 г., и легких танков LK-1 и LK-2. После Первой мировой войны он жил в Швеции, где на фирме «Ланцверг» в 1921 г. разработал для шведской армии танк М-2142. Пример с привлечением к сотрудничеству Фольмера весьма показателен: почва для развертывания активной работы с зарубежными инженерами в СССР была подготовлена.

В 1929 г. был создан Технический комитет (ТЕКО) для обмена техническим опытом в области автотракторного и бронетанкового дела43. В создании ТЕКО была заинтересована не только советская, но и немецкая сторона, т. к. по Версальскому договору Германии запрещено было разрабатывать военную технику и все работы по созданию и испытанию новых вооружений немецкое правительство было вынуждено вести либо нелегально на собственной территории, либо за рубежом, сотрудничая с иностранными фирмами. Танки разрабатывались и производились в Швеции, в Швеции же на фирме «Бофорс» создавали автоматические зенитные пушки. Такое же положение наблюдалось в авиационной и в других отраслях военного производства: проектирование подводных лодок немцы вели в Голландии44, в Голландию же перебрался известный немецкий авиаконструктор Антон Фоккер.

30 декабря 1929 г. созданная незадолго до этого закупочная комиссия под руководством уже упомянутого И. А. Халепского и его заместителя, начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С. А. Гинзбурга отбыла за границу для ознакомления с автобронетанковой техникой и для закупок ее образцов, а также для размещения заказов на разработку проектов по советским спецификациям. Планировалось посетить следующие страны: Францию, Чехословакию, Италию, Великобританию и США. Халепский представлял интересы военного ведомства, в задачи Гинзбурга входило соотнесение предстоящих заказов с возможностями отечественной промышленности45.

Первой страной, которую посетила комиссия, стала Германия, где перспективные закупки сделать не удалось. Второй страной визита была Великобритания, именно там был создан первый серийный образец танка, примененный на полях Первой мировой войны. Были начаты переговоры с фирмой «Виккерс» - на тот момент безусловным мировым лидером в области создания бронетанковой техники - о закупке различных образцов, от миниатюрных танкеток до тяжелых многобашенных танков46. Интересно отметить, что представители СССР при выборе моделей для потенциальных закупок руководствовались коммерческим каталогом фирмы, что указывает на низкий уровень информированности советской стороны47. Согласно составленному в Москве плану предстояло приобрести следующие образцы:

• танкетку Карден-Ллойд,
• легкий танк сопровождения Виккерс 6 тонн,
• танк-мидиум, или Виккерс 12 тонн
• тяжелый танк Индепендент.

Комиссия была крайне ограничена в денежных средствах, поэтому советские представители желали купить все в единичном экземпляре, но с предоставлением всей технической документации и чертежей. На,это фирма «Виккерс» ответила отказом48. Начался второй раунд переговоров, в котором, помимо И. А. Халепского, приняли участие представители АРКОСа, выполнявшего функции торгового представителя СССР в Великобритании из-за сложных дипломатических отношений между этими странами. В результате было закуплено значительно большее, чем планировалось, количество образцов49. Танкеток было приобретено 20 штук, легких 6-тонных танков 15 штук, танков-мидиум, по одним данным, 3 штуки, по другим - 5. Продавать Советскому Союзу тяжелый танк компания «Виккерс» отказалась. Было предложено разработать для РККА специальный проект танка, но это обременялось требованиями купить «в нагрузку» еще до 20 штук легких танков и танкеток. Это условие было финансово обременительно, и Комиссия не приняла предложения «Виккерс». Однако удалось добиться, чтобы «Виккерс» передала танки со всей документацией и чертежами и взяла на себя обязательство осуществлять технические консультации в процессе производства, а также сообщать обо всех улучшениях и изменениях конструкции в течение трех лет50.

После Великобритании Комиссия отправилась в США. Там велись переговоры с фирмой «Каннингхэм» о приобретении танка Т1.Е1, ставшего прототипом для отечественного танка Т-12. Однако подробное ознакомление с образцами продукции разочаровало членов Комиссии: реальные характеристики танков оказались ниже, чем заявленные. К тому же фирма выдвинула неприемлемые для советской стороны условия: в закупке единичных образцов было отказано; фирма предложила закупить 50 танков с гарантированной 50%-и предоплатой51.

Еще в Москве И. А. Халепский изучил рекламный проспект Фирмы «U. S.Wheel Track Layer Corporation» американского Инструктора Джона Уолтера Кристи. Халепского заинтересовал танк М1928, который, согласно проспекту, имел двойной колесно-гусеничный движитель и мог развивать скорость на колесах до 100 км/час. Изначально танки с подобными характеристиками брать на вооружение Красной Армии не предполагалось, тем не менее Халепский счел необходимым ознакомиться с ним поближе52. Кристи охотно пошел навстречу И. А. Халепскому и представил усовершенствованную модель танка М940. Танк произвел сильное впечатление на Халепского; кроме того, он отметил и готовность Кристи к сотрудничеству. Так как США уже вошли в период Великой депрессии, Дж. У. Кристи проявил уступчивость и в ходе переговоров согласился продать советским представителям два своих танка, а также право на производство, продажу и использование выпущенных машин внутри границ СССР сроком на 10 лет53. Аргументируя покупку танков Кристи, И. А. Халепский указывал, что предыдущая модель М1931 была приобретена армией Соединенных Штатов, и сообщал, что закупленная им модель относительно проста для внедрения ее в производство. Следует отметить, что Кристи одновременно вел переговоры с представителем Польши, которая в те годы воспринималась руководством СССР как один из потенциальных противников, и Халепский предполагал, что возможная покупка поляками танков создаст «очень невыгодное соотношение с точки зрения применения танковых частей»54.

Контракт с Дж. У. Кристи был заключен 28 апреля 1930 г. на общую сумму 164 тыс. долларов55.

Американский танк M1931


Деятельность И. А. Халепского стала предметом расследования Комиссии Фиша в Конгрессе США, советского представителя обвинили в посещении американских арсеналов с целью выведывания военных тайн. Военный министр США во время публичных слушаний высмеял эти досужие вымыслы, поскольку Халепский государственные арсеналы не посещал56.

Вернувшись в Европу, члены Комиссии отправились во Францию для ведения переговоров с фирмой «Ситроен» об оказании технической помощи в выпуске полугусеничных шасси с движителем конструкции «Кегресса» путем приспособления его к грузовому автомобилю «Форд-А» (в русском варианте ГАЗ-АА), выпуск которого начинался в СССР. Переговоры зашли в тупик из-за понятного нежелания французской фирмы продавать единичные экземпляры со всей документацией. «Ситроен» выдвинула условие: закупить несколько партий готовых вездеходов с возможной дальнейшей локализацией производства в Советском Союзе. В итоге стороны к соглашению не пришли, переговоры закончились ничем57.

Попытки приобрести образцы новейших французских танков наталкивались на стойкое нежелание компаний демонстрировать советским представителям свои актуальные разработки, в лучшем случае им предъявлялись устаревшие образцы58.

В Чехословакии Комиссия рассматривала возможность закупки полноприводных автомобильных шасси и скоростных тягачей на тех же условиях: приобретается минимальное количество экземпляров с полной технической документацией. Понятно, что и здесь взаимопонимание не было достигнуто.

В Италии велись переговоры с фирмой «Фиат-Ансальдо»59, завершившиеся подписанием протокола о намерениях в конструировании тяжелого танка по советской спецификации. Наметившееся сотрудничество этим протоколом и ограничилось.

Стоит отметить, что советская сторона не брезговала сведениями, полученными в результате открытого шпионажа. Во время второго визита в Великобританию заместитель И. А. Халепского С. А. Гинзбург на полигоне фирмы «Виккерс» заметил образец нового танка, трехбашенного «Виккерс» 16 тонн. Британцы отказались сообщить Гинзбургу технические характеристики машины, мотивируя это тем, что образец должен поступить на вооружение британской армии. Гинзбург дезинформировал англичан, сообщив, что такой танк советской стороной уже приобретен и сейчас идет оформление необходимых документов. Благодаря этой уловке удалось узнать характеристики нового танка. Полученную информацию Гинзбург изложил в докладе Халепскому. Хотя танк купить не удалось, эти данные легли в основу создания советского среднего танка Т-2860. Таким же путем на основе британской информации о тяжелом танке «Индепендент» был создан советский тяжелый пятибашенный танк Т-35, который в основных своих технических решениях повторял британский образец61.

Танк Т-28
Танк Т-28


Таким образом, благодаря зарубежным поездкам И. А. Халепского, сделанным им закупкам и добытым сведениям создавался основной танковый парк Красной Армии. До Великой Отечественной войны больше всего было выпущено танков в различных модификациях на основе британского образца «Виккерс» 6 тонн (более 11,5 тыс. экземпляров62), получившего в Красной Армии наименование Т-26. Танк «Кристи», получивший в СССР название «БТ» (быстроходный танк), стал основой для создания маневренных соединений и был выпущен в количестве более 9,5 тыс. эКземпляров различных модификаций. На основе закупленной танкетки «Карден-Ллойд» была создана танкетка Т-27, выпущенная в количестве более 3 тыс. экземпляров63. В производстве этой танкетки впервые в истории бронетанковой техники СССР использовались узлы и агрегаты автомобилей «Форд-А»64. На основе этой же танкетки были построены легкие плавающие танки Т-37 и Т-38, выпущенные в количестве почти 4 тыс. штук65. Средние танки Т-28 и тяжелые танки Т-35 стали своего рода визитной карточкой Красной Армии в середине 1930-х гг. Они участвовали в парадах и зачастую носили собственные имена.

Британский танк Виккерс-шеститонный
Британский танк "Виккерс-шеститонный"

Советский танк Т-26, сделанный на основе Виккерса-шестинного
Советский танк Т-26, сделанный на основе "Виккерса-шестинного"

Помимо закупок техники, закупок лицензий и командирования советских специалистов за рубеж, в Советский Союз стали приглашать иностранных специалистов для руководства отечественными конструкторами и передачи опыта. В области танкостроения нельзя обойти молчанием такую фигуру, как немецкий инженер Эдвард Гротте, сотрудник концерна «Рейнметалл». До приезда в СССР опыта танкостроения у него практически не имелось, приглашение его в качестве специалиста было обусловлено политическими мотивами: Гротте имел «левые» взгляды и сочувствовал Коммунистической партии. Однако, еще находясь в Германии, конструкторская группа Гротте оказывала консультативную помощь при разработке опытных танкеток Т-17 и Т-20.

Эта группа, получившая название «Бюро Гротте», по решению наркома Ворошилова была приглашена в Советский Союз66. Иностранным специалистам было поручено разработать тяжелый (или, как тогда называли, «позиционный») танк. Эдвард Гротте и его инженеры приехали в СССР в марте 1930 г., и уже к концу апреля 1930 г. «Бюро Гротте», усиленное советскими специалистами, представило заказанный проект, в котором были использованы технические новинки и смелые конструкторские решения. Опытный образец танка был готов к лету 1931 г., и демонстрационные испытания произвели сильное впечатление на военных представителей67.

Но достоинства проекта, а именно техническая новизна и смелость, делали его непригодным для массового производства. Стоит отметить, что и стоимость танка была слишком велика, чтобы ставить его в серию: 1,5 млн руб. (для сравнения: танк БТ-2, созданный на основе танка Кристи, стоил не более 70 тыс. руб.). Поэтому 4 октября 1931 г. специальной комиссией, в которую входили представители военных и производственников, было принято решение «считать, что танк ТГ в данном виде является чисто экспериментальным типом танка, на котором должны быть опробованы все механизмы, представляющие технический интерес»68.

Тем не менее использованные при создании ТГ новые технологии (цельносварной корпус, пневмоприводы управления трансмиссией, оригинальная конструкция ходовой части) оказали большое влияние на развитие отечественного танкостроения. Требования к сварке при производстве бронекорпуса этого танка были распространены на большинство выпускавшихся в 1930-х гг. образцов бронетехники, таких, например, как танки Т-26, БТ и Т-28. Пневмоприводами оснащались и первые образцы тяжелого танка Т-3569.

Помимо разработки танка ТГ, который в дальнейшем был переквалифицирован из тяжелого в средний, Эдвард Гротте предложил Управлению механизации и моторизации два варианта сверхтяжелого тысячетонного танка. Но и они, по причине сложности конструкции, были признаны неперспективными в серийном производстве. В марте 1932 г. Гротте предложил проект танка ТГ-6. Это была многобашенная машина, на вооружении которой находились три пушки и шесть пулеметов. Этот танк во многом стал прототипом для разработки танка Т-35, а также Т-4270.

В 1932 г. на повестку дня снова было поставлено сотрудничество с итальянцами. Фирме «Фиат-Ансальдо» был сделан заказ на разработку тяжелого танка. Здесь важно отметить, что советская сторона получила от итальянской фирмы полный комплект чертежей, а также схемы и расчеты, которые давали представление не только о танке в целом, но и о компоновке отдельных деталей и элементов танка71. Эти материалы широко использовались при создании отечественных тяжелых танков, хотя от дальнейшего сотрудничества с «Фиат-Ансальдо» советская сторона отказалась: фирма выставила советской стороне слишком высокие расценки, а также отказалась допустить на свои предприятия советских инженеров. Свою роль сыграла и идеология: у власти в Италии стояла фашистская партия под руководством Бенито Муссолини, объявившая борьбу с коммунизмом одной из приоритетных задач. Соответственно, отношения между СССР и Италией становились Все более напряженными.

Освоение закупленных образцов танков продвигалось не слишком успешно. Главные трудности возникали с постановкой производства технических изделий, требования к которым превышали возможности предприятий. При этом высшее политическое руководство требовало выпускать максимально возможное количество экземпляров в кратчайшие сроки. Так, для закупленного в Англии танка «Виккерс» 6 тонн и получившего в советской номенклатуре индекс Т-26 был назначен бронетанковый цех на заводе «Большевик» в Ленинграде72. До этого завод имел опыт практически кустарной сборки танков МС-1, которые куда проще в конструкции. Доля ручного труда, в особенности «подгонки по месту» деталей и целых агрегатов была высока, что говорит о низком уровне технологической дисциплины и квалификации рабочих. На предприятии не было достаточного количества контрольно-измерительного инструмента, и контроль за качеством деталей производился часто просто «на глаз»73. Но постепенно производство совершенствовалось и качество готовой продукции повышалось.

Производство танка Т-26 началось в 1931 г. И здесь сразу возникло множество трудностей. Во-первых, заводу был спущен завышенный план (500 танков за 1931 г.). Впоследствии он был скорректирован (300 единиц), однако и это количество для завода оказалось неподъемным74. Во-вторых, предприятия, которые должны были обеспечить поставку узлов и агрегатов для танка, не справлялись с поставленными задачами. Так, Ижорский завод оказался не в состоянии дать броневой лист нужного качества, поэтому бронекорпусы первых 15 танков были собраны из простой, а не броневой стали75. От некоторых деталей пришлось вообще отказаться: предусмотренные конструкцией оптические прицелы не устанавливались по причине слабости отечественного оптического производства. Вместо оптических на танке устанавливались простые механические прицелы76. В целом, первая серия Т-26, выпущенная в июле-августе 1931 г., была крайне низкого качества. В итоге руководство завода достигло соглашения с руководством РККА об использовании этих танков в качестве пособий для обучения танкистов77.

Справедливости ради стоит указать, что выпуск любого нового изделия сопровождается большим процентом брака, преодолением множества «детских болезней» конструкции и трудностями с налаживанием процесса производства. Это общий закон: так, в технически более развитой Германии танк фирмы «Манн» T-V «Пантера», серийный выпуск которого начался в 1943 г., имел как конструктивные, так и производственные недостатки78. Несовершенство конструкции привело к выходу из строя от небоевых причин (например, дефект системы питания двигателя топливом приводил танк к ситуациям от остановки до возгорания моторного отделения) значительной части (161 единица из общего количества в 196 машин) «Пантер» в сражении на Курской дуге79.

История освоения танка Т-26 очень показательна. Советская сторона получила уже «обкатанную» англичанами в производстве и эксплуатации конструкцию, и казалось, что наладить выпуск отечественных танков не составит труда80. Но уже такие «мелочи», как, например, необходимость перевода размеров на чертежах из дюймовой в метровую, серьезно затруднили работу. Двигатель воздушного охлаждения, стоявший на британском танке, казался простым, но произведенные для него детали в СССР - поршни, гильзы, вкладыши, клапаны - требовали пригонки по месту вручную, в результате собранные двигатели не нарабатывали положенных часов81. Поэтому для первых серийных танков пришлось дополнительно закупать как готовые двигатели, так и машинокомплекты в Великобритании, а это привело к серьезному удорожанию конечной продукции. В итоге стоимость первых серийных танков вдвое превосходила цену, по которой закупались танки в самой Великобритании.

Отдельную сложность представляло производство бронекорпусов82. Уже говорилось, что Ижорский завод не сумел в установленные сроки дать потребный бронепрокат. Так, Сталин в записке Ворошилову указывает, что главный тормоз в производстве танков - это броня83. Первая серия корпусов, пришедшая из Ижор, имела большое количество сквозных трещин и на испытаниях пробивалась с расстояния 150-200 м бронебойной винтовочной пулей84. Решено было временно установить некондиционные броневые листы на легкосъемных креплениях (болтах и винтах), чтобы впоследствии заменить их на полноценную броню85.

Вообще качественная броня для танков - «узкое» место советской танковой промышленности. По результатам проведенной Наркоматом Рабоче-крестьянской инспекции проверки Ижорского завода к январю 1932 г. брак броневых листов при цементации составлял 90%86. Такая ситуация в целом сохранилась и в следующем году: до 60% изготовленных заводом «Красный Октябрь» башен для танка Т-26 были признаны браком согласно «Годовому отчету по тресту спецмашиностроения»87.

К концу 1931 г. изготовили всего 120 экземпляров Т-26. Водная приемка приняла только 100 из них, да и то с многочисленными оговорками88. Объективности ради стоит отметить, что виноваты в создавшейся ситуации не только производственники: заведомая нереальность поставленных перед заводом задач не способствовала успеху. По плану, принятому в январе 1931 г., предполагалось выпустить к 1933 г. 13 800 танков Т-2689 (и это при том, что, например, в 1927/28 г. выпуск танков МС-1 составил всего 25 штук)90. Кроме того, при составлении планов совершенно не учитывался необходимый при запуске нового изделия достаточно длительный подготовительный период.

Почему составлялись заведомо невыполнимые планы? По этому вопросу существует несколько точек зрения. Во-первых, в связи с обострением международной ситуации и ожиданием скорой агрессии против СССР необходима была срочная мобилизация военного производства. Во-вторых, считалось политически целесообразным принимать заведомо невыполнимые планы расширения объемов производства. Так, И. В. Сталин в письме к К. Е. Ворошилову указывал, что «по части танков и авиации промышленность не сумела еще как следует перевооружиться применительно к новым нашим заданиям. Ничего! Будем нажимать и помогать - приспособятся. Все дело в том, чтобы держать известные отрасли промышленности (главным образом - военные) под постоянным контролем. Приспособятся и будут выполнять программу если не на все 100, то на 80-90%. Разве этого мало?»91

Подобный подход - это попытка волевыми методами добиться быстрого преодоления технической отсталости Советского Союза. Результатом стали, во-первых, срывы заведомо нереальных планов, во-вторых, сверхвысокий процент брака на выходе, в-третьих, судорожный характер работы с использованием авралов, штурмовщины и временных (обходных) технологий, поскольку на выработку подходящих технологических решений просто не было времени, в-четвертых, поиск виноватых и репрессии в отношении не справившихся с заданием руководителей.

Для улучшения ситуации принимались и организационные меры:

1. Танковый цех завода «Большевик» был выделен в отдельное предприятие, получившее наименование «завод № 174 им. К. Е. Ворошилова». Это было первое в СССР предприятие, созданное исключительно для производства танков92.

2. Проводилось первоочередное оснащение танковых производств новыми станками и оборудованием (в том числе и импортным), даже за счет других предприятий. Для этого выделялась дополнительно конвертируемая валюта93.

3. Вводилась персональная ответственность руководителей предприятий за выполнение плана94.

4. Был создан специальный бронетанковый трест для совершенствования руководства производством95.

5. Происходило усиление предприятий, производящих бронетанковую технику, квалифицированными специалистами, в том числе выпускниками и преподавателями ВАММ (Военной академии механизации и моторизации), а также инженерами и технологами с предприятий общего машиностроения96.

6. Вводилась система поощрений для рабочих за выполнение производственного плана по количественным и качественным показателям.

Закупленные в Америке образцы танка «Кристи» прибыли в Советский Союз в начале 1931 г. Уже первые испытания выявили недоведенность конструкции: слабость отдельных узлов, подвески и ходовой части, а также общую конструктивную непроработанность машины. Испытания сопровождались многочисленными поломками и завершились составлением подробного отчета на 15 листах. В заключении говорилось: «Танк "Кристи" в том виде, в котором он был представлен на испытаниях, является исключительно интересной машиной с универсальным движением... требует как боевая машина большой разработки, введения ряда конструктивных усовершенствований и изменений»97. Несмотря на сырость конструкции, было принято решение о постановке машины в серийное производство.

Проанализируем пример освоения производства танка «Кристи» на Харьковском паровозном заводе (ХПЗ). Выше уже гофрилось, что испытания выявили недоведенность конструкции. Однако это не помешало организовать осмотр членами правительства, включая И. В. Сталина, купленной новинки98. По приказу Наркомата военных и морских дел И. А. Халепским был составлен план выполнения постановлений правительства по организации производства танка БТ («Кристи»)99. План Халепского стал основанием для приказа ВСНХ СССР № 73 от 21 мая 1931 г. «Об обеспечении организации производства танка БТ на ХПЗ». Подтвердил этот приказ Протокол № 6 Комиссии обороны «О танкостроении» от 23 мая 1931 г.100

Стоит отметить, что этот Протокол особо оговаривал, что внесение существенных изменений в конструкцию танка БТ не предусмотрено, предполагалось, что танк будет в основном копировать американский оригинал, и, по мнению руководства, это должно было способствовать быстрейшему освоению производства новой машины101.

В целях быстрейшей доводки танка до серийного производства и постановки его на конвейер при заводе было создано специальное конструкторское бюро (СКБ). Бюро возглавил военный инженер 2-го ранга Н. С. Тоскин, специально откомандированный Управлением механизации и моторизации РККА из Москвы102. Харьковский завод испытывал сильнейшую нехватку квалифицированных кадров. Так, из 22 сотрудников СКБ большинство не имело высшего технического образования. Внутри СКБ было создано три конструкторских группы, каждая занималась отдельными системами танка: силовой установкой, трансмиссией и ходовой частью103. По плану И. А. Халепского СКБ отводился всего месяц на создание рабочих чертежей. Для организации технологического процесса были привлечены пять высококвалифицированных специалистов-технологов из УКРГИПРОМАША104.

До конца 1931 г. ХПЗ был обязан выпустить не менее 25 танков (со сдачей их военной приемочной комиссии) и подготовить детали и узлы еще для 25 танков. К весне 1932 г. на заводе должно было быть организовано серийное производство с годовым выпуском 2000 танков.

Однако выполнение этих планов было осложнено некоторыми причинами.
1. Бронекорпусы должен был производить Ижорский завод, тот самый, который провалил производство корпусов для танка Т-26. Вместо заданных 50 комплектов корпусов и башен завод в 1931 г. сумел изготовить только три комплекта105, что привело к срыву производственной программы. В качестве паллиативного решения было дано указание о постройке 13 танков БТ с корпусами из простой, а не броневой стали. Эти машины (как и в случае с танками Т-26) предназначались для обучения танкистов эксплуатации новой модели, а также отправлялись в качестве учебных пособий в танковые училища106. Также в качестве временной меры было принято решение об изготовлении 53 башен из неброневой стали, с дальнейшей заменой на полноценные бронебашни.

2. ХПЗ не имел достаточного количества оборудования, необходимого для выпуска танка. Для усиления производственных фондов завода в США, Германии и Швейцарии закупалось дополнительное оборудование, в первую очередь металлорежущие станки107.

Всего к концу года было построено 3 танка весьма низкого качества. Эти танки должны были принять участие в параде 7 ноября, но из-за многочисленных дефектов один танк из трех был от парада отстранен.

Танк БТ-2
Танк БТ-2

Испытатель ХПЗ Е. А. Кульчицкий вспоминал: «Долгое время танки БТ-2, выйдя из опытного цеха и преодолев территорию завода, останавливались как вкопанные, едва достигнув заводского свинарника. Этот злосчастный свинарник стал предметом насмешек и довольно злых подковырок... Когда танку, наконец, удалось благополучно миновать свинарник и двинуться дальше, - это было воспринято всеми как радостное событие»108.

Согласно «Инструкции по эксплуатации танка БТ-2», запускать двигатель требовалось при наличии огнетушителя из-за угрозы возгорания двигателя. В целом на тот момент, несмотря на принятые меры, танк все равно представлял собой недоведенную и поэтому крайне ненадежную конструкцию109. Отчасти это было связано с использованием устаревших и изношенных двигателей «Либерти», которые давали обильные течи масла и бензина, приводившие к возникновению аварийных ситуаций.

Моторы для танка БТ обсуждались на самом высоком уровне, в итоге было принято Постановление Комиссии обороны от 1 августа 1931 г., в котором Наркомвоенмору поручалось закупить моторы приемлемого качества в США в количестве 100 штук110. Интересно отметить, что из-за обострения внешнеполитических отношений к тому времени Советским правительством уже было принято постановление о прекращении закупок машин и оборудования в США111.

Снова вопрос о закупке моторов был поднят в 1932 г., когда 14 января было принято постановление Совета труда и обороны «О моторах "Либерти"», в котором предполагалась закупка уже 500 моторов данного типа на сумму 150 тыс. руб.112 Это было связано с тем, что производство таких двигателей в СССР уже не осуществлялось. Идея возобновить выпуск «Либерти» была признана неудачной, и поэтому первые советские танки БТ оснащались Импортными двигателями. В дальнейшем было принято решение о переводе танков БТ на отечественные авиадвигатели М-17 (лицензионная копия немецкого двигателя «БМВ»113).

В целях ускорения производства танков БТ на чертежах не стали переводить дюймовую систему измерений в метрическую. Это привело к необходимости проводить пересчеты и перевод рабочих чертежей уже в процессе выпуска. Разница в стандартах и допусках была, казалось бы, малозаметным, но, на самом деле, весьма существенным препятствием в эффективном использовании зарубежного опыта советской промышленностью. Перевод из дюймовой системы в метрическую давал погрешности, поскольку приходилось округлять числовые размеры в сторону увеличения или уменьшения114. Это сказывалось на прочности, массе, надежности и приводило к тому, что казавшийся таким простым путь прямого копирования на деле себя не оправдывал. До создания полноценной технологической линии, налаживания работы смежников и поставщиков комплектующих требовались годы упорной работы, как в организационном, так и в материально-техническом, и самое главное - в образовательном плане.

Рассмотрев на характерных примерах теорию и практику приобретения и применения зарубежного опыта в оборонной промышленности СССР, можно сделать следующие выводы. Вопросу применения чужого опыта уделялось особое внимание со стороны высшего руководства Советского Союза. В признании своего отставания от индустриально развитых стран Запада советское руководство в то время не видело для себя ничего постыдного. Также осознавалась слабость отечественных опытно-конструкторских кадров и их неспособность справиться с разработкой образцов вооружения и боевой техники, соответствующих уровню того времени.

Необходимость модернизировать и усовершенствовать оборонную индустрию с применением иностранных знаний и навыков была четко осознана правительством страны и вызвала целый ряд решений и мероприятий. Эта деятельность коснулась, в первую очередь, наиболее передовых и технологически сложных отраслей военного производства. При этом ставка делалась не на приобретение готовых изделий, а на освоение выпуска приобретенных образцов собственными силами. Во многом это было связано как с высокими идеологическими мотивами - передовое советское государство строит высокоэффективную экономику, «не уступающую Западу», так и низкой экономической прозой недостатком валютных средств. Четко была поставлена задача на импортозамещение: от закупок образцов и комплектующих к полному циклу производства на отечественных предприятиях и на отечественных материалах.

Также можно сказать несколько слов и о судьбах приобретенных образцов в странах происхождения: английская армия так и не приняла на вооружение танк «Виккерс MK.VI», а британцы, являвшиеся представителями развитой танкостроительной державы, под впечатлением от советских танков БТ приобрели лицензию на производство у американского конструктора колесно-гусеничных танков Дж. У. Кристи и на основе этой конструкции создали целую линейку крейсерских танков, ставших основой бронетанковых сил Великобритании во Второй мировой войне. Для вооруженных сил США конструктор прототипа БТ остался «пророком без чести в своем отечестве» - ни один из танков Кристи не стал рабочей лошадкой мотомеханизированных войск.

В заключение заметим, что до начала 1940-х гг. большинство танкового парка РККА составляли машины, построенные либо напрямую на основе приобретенных за границей лицензионных моделей, либо созданные на основе западных образцов путем промышленного шпионажа, в дальнейшем освоенными и развитыми собственными силами.




1 Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и Управление. М., 1996.
2 Мухин М. Ю. Авиапромышленность СССР в 1921 1941 годах. М., 2006.
3 Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930-1980-е). М„ 2006.
4 Свирин М. II. Броня крепка. История советского танка 1919-37. М., 2006.
5 Болотин Д. II. История советского стрелкового оружия и патронов.
СПб., 1995.
6 Вернидуб И. И. На передовой линии тыла. М., 1994.
7 Самуэльсон Л. Красный колосс: становление военно-промышленного комплекса СССР, 1921-1941 М., 2001.
8 Stoecker Sally W. Forging Stalin s Army: Marshal Tukhachevsky and the Poljtics of Military Innovation. Westview Press. Boulder, CO, 1998.
9 Sutton Antony C. Western technology and Soviet economic development. USA, Stanford univ. V. I. 1969; V. II. 1971.
10 Горлов С. А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин. 1920—1933. М., 2001. С. 16.
11 Так, у Д. Н. Болотина в капитальном труде «История советского стрелкового оружия и боеприпасов» вопросу выбора при приобретении лицензии на производство первого серийного отечественного пистолетного патрона калибра 7,62 мм у немецкой фирмы «Маузер» посвящено два предложения на 19-й странице. При этом в системе «оружие - патрон» именно боеприпас играет основополагающую роль.
12 Так, В. Г. Грабин в своих мемуарах «Оружие Победы» превозносит свое творение - дивизионную пушку Ф-22, при этом о конкурентах отзывается скептически и ни слова не говорит о недостатках своего орудия. В «Энциклопедии отечественной артиллерии» А. Б. Широкорад приводит факты, прямо противоречащие утверждениям конструктора (С. 469-471).
13 Тот же Грабин признает, что все же немало почерпнул у своих немецких учителей в конструкторском бюро № 2.
14 Из записи беседы с профессором Леннартом Самуэльсоном в октябре 2011 года // Архив автора.
15 Соболев Д. А., Хазанов Д. Б. Немецкий след в истории отечественной авиации. М., 2000.
16 Мухин М. Ю. Амторг: американский след в советской оборонке // Полигон. № 2-4. М., 2000.
17 История индустриализации СССР. 1926-1941 гг. Индустриализация СССР 1926-1928 гг. М„ 1969. С. 64.
18 Мелия А. А. Мобилизационная подготовка народного хозяйства СССР. М., 2004. С. 13.
19 Приобретение авиационных двигателей фирмы БМВ, лицензии на изготовление танка американского конструктора Кристи под отечественным наименованием БТ - быстроходный танк и т. д.
20 Осокина Е. А. Золото для индустриализации: «ТОРГСИН». М., 2009, С. 83-84.
21 Барсуков Е. И. Русская артиллерия в мировую войну. М., 1938. С. 161
22 Маниковский А. А. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. М., 1937. С. 111.
23 Артоболевский И. И., Благонравов А. А. Очерки истории техники в России (1861-1917). М., 1975. С. 215.
24 Коломиец М. В. Броня русской армии. Бронеавтомобили и бронепоезда в Первой мировой войне. М., 2008. С. 221.
25 Там же. С. 278.
26 Кочнев Е. Д. Автомобили Красной Армии 1918-1945. М., 2009.
27 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 37.
28 История создания оборонно-промышленного комплекса России и СССР 1900-1963. Т. 3. Ч. 1. М., 2008. С. 162.
29 Павлов М., Павлов И., Желтов И. Советские средние танки довоенного периода (1924-1941). М., 2000. С. 7.
30 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 67.
31 Самуэльсон Л. Красный колосс. С. 102.
32 Ротмистров П. А. Время и танки. М., 1972. С. 44.
33 Самуэльсон Л. Красный колосс. С. 101.
34 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 120.
35 История создания оборонно-промышленного комплекса России и СССР 1900-1963, Т. 3. Ч. 1. С. 388-389.
36 Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы. С. 78.
37 Султанбеков Б. «Кама» на Волге. U RL: http://www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path-mg:/numbers/2005_2/04/04_41 (дата обращения: 10.09.2013).
38 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 126.
39 Там же. С. 125.
40 Гудериан Гейнц. Воспоминания солдата. Смоленск, 1999. С. 29.
41 Симонов Н. С. Указ. соч. С. 77.
42 Гудериан Гейнц. Указ. соч. С. 23.
43 Горлов С. А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин. С. 220- 221.
44 Маслов М. С. Германский флот от Версаля до Нюрнберга. С. 143.
45 Мухин М. Ю. Амторг. Американские танки для РККА // Отечественная история. № 3. 2001. С. 51.
46 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 128.
47 РГАСИ И. Ф. 85. Оп. 27. Д. 65. От 11.01.1930.
48 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 128.
49 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 105. Л. 14-25.
50 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 128-130.
51 Там же. С. 130.
52 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. М., 2007. С. 8.
53 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 136-137.
54 Там же. С. 136.
55 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. С. 10.
56 Советско-американские отношения. Годы непризнания. С. 374.
57 РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 27. Д. 65. От 11.01.1930.
58 Главное автобронетанковое управление. Люди, события, факты в документах. 1929-1941. М., 2004. URL: http://mechcorps.ru/files/spravochnik/ sPr_mat/otchet_kom_umm.htm (дата обращения: 10.09.2013).
59 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 134.
60 Там же. С. 131, 134.
61 Коломиец М. В. Сухопутные линкоры Сталина. С. 188-189.
62 Коломиец М. В. Т-26. Тяжелая судьба легкого танка. С. 125.
63 РГАЭ. Ф. 7620. Оп. 4. Д. 14. Л. 99.
64 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 106. Л. 90.
65 Свирин М. Н. Броня крепка. С. 160, 301.
66 Горлов С. А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин. С. 278.
67 Коломиец М. В. Сухопутные линкоры Сталина. С. 178-179.
68 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 253.
69 Там же. С. 261-262.
70 Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Советские тяжелые танки 1917-1940 гг. С. 6.
71 Там же. С. 7.
72 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 175.
73 Коломиец М. В. Танк Т-26. С. 10.
74 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 175.
75 Там же. С. 174.
76 Коломиец М. В. Танк Т-26. С. 10.
77 Свирин М. Н. Броня крепка. С. 177-178.
78 Spielberger Walter J. Panter & Its Variants. USA, PA. Schiffer Publishing, 1993. P. 86.
79 Ibid. P. 96.
80 Свирин M. H. Указ. соч. С. 175.
81 Коломиец М. В. Танк Т-26. С. 11.
82 Симонов Н. С. Указ. соч. С. 88.
83 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 37. Л. 49.
84 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 176.
85 Коломиец М. В. Танк Т-26. С. 11.
86 Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс. С. 76.
87 РГАЭ. Ф. 7719. Оп. 4. Д. 76. Л. 228.
88 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 177.
89 Быстрова И. В. Указ. соч. С. 76.
90 Самуэльсон Л. Указ. соч. С. 83.
91 Там же. С. 159.
92 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 140.
93 Быстрова И. В. Указ. соч. С. 77-78.
94 Там же. С. 82.
95 Там же. С. 84.
96 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 198.
97 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. С. 12.
98 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 37. Л. 52-53.
99 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. С. 17.
100 Павлов М. В., Желтов И. Г., Павлов И. В. Указ. соч. С. 9.
101 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 197.
102 Павлов М. В., Желтов И. Г., Павлов И. В. Указ. соч. С. 10.
103 Свирин М. Н. Указ. соч. С. 198.
104 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. С. 18.
105 Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс. С. 76.
106 Коломиец М. В. Легкие танки БТ. С. 21.
107 Павлов М. В., Желтов И. Г., Павлов И. В. Указ. соч. С. 10.
108 Кульчицкий Е. А. На дальних подступах. С. 14.
109 Наставления механизированных и моторизованных войск РККА. Танк БТ. Материальная часть. Вождение. Уход. М., 1932. С. 215.
110 Быстрова И. В. Указ. соч. С. 78.
111 Там же. С. 79.
112 Там же. С. 80.
113 Павлов М. В., Желтов И. Г., Павлов И. В. Указ. соч. С. 11.
114 Там же. С. 13.


Просмотров: 9687

Источник: Верещак М.И. Роль иностранной технической помощи в создании и развитии советской бронетанковой промышленности (1925-1935) // Экономическая история. Ежегодник. 2013. М.: РОССПЭН, 2014. С.226-250



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 0
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий:
X